— Нам надо поговорить, Уиллоу. В его тоне Энди услышала угрозу.
— Хорошо, — сказала она, но не пригласила Тома войти.
— В доме.
— Что-то случилось?
— Ты знаешь, что случилось. — Он быстро взял Энди за руку, ввел в дом и практически толкнул ее на кровать.
— Что ты делаешь? — спросила она.
Том расхаживал по комнате, возбуждаясь все больше.
— У Фелисии из-за тебя большие неприятности, ты знаешь? Стив прямо сейчас устраивает ей головомойку.
— О чем ты?
— Не отрицай, — рявкнул он.
— Я… что отрицаю?
— Что ты звонила по телефону из магазина. За тобой наблюдали.
Наблюдение — это еще ничего. Энди боялась подслушивания.
— Значит… они слышали?
— Нам не надо слушать. Мы знаем, что ты звонила не для того, чтобы узнать время или погоду. Кому ты звонила? Снова матери?
Энди старалась не показать облегчения. Опустила голову.
— Да, — еле слышно прошептала она, словно пристыженная. — Я обещала маме, что позвоню ей при первой же возможности.
— Я знал.
— Я просто не хочу, чтобы она волновалась. — Энди всем видом выражала раскаяние. Это сработало.
Том перестал ходить. Из его голоса исчезла резкость.
— Ну тебя к черту, Уиллоу. Тебе надо перестать беспокоиться о людях и вещах, оставленных в прошлом.
— Я здесь всего несколько дней. Нельзя ожидать чудес.
— Полный разрыв — это единственный путь. Если пытаться отучать себя понемногу, ничего не выйдет.
— И ты так и сделал?
— Мы все так сделали.
— И ты скучаешь?
— Угу. По пикапу.
— Тебе пришлось отказаться от грузовика?
— Пожертвовал им при вступлении в нашу группу. Мы все чем-то пожертвовали ради финансирования благого дела. Одна женщина отдала свой дом.
— Жаль, что мне нечего пожертвовать.
— Это не важно. Сейчас важно только, чтобы ты следовала правилам. Звонить матери… ну, это гораздо хуже, чем время от времени украдкой выкурить сигарету. — Он кривовато улыбнулся, чтобы успокоить ее.
Энди улыбнулась в ответ, потом посерьезнела.
— Можно задать тебе вопрос?
— Конечно.
— Я тут кое о чем размышляла. И наш утренний разговор еще больше разбередил любопытство.
— И что тебя интересует?
— Просто кажется, что я слышу массу разговоров о жертвоприношении и отказе от земных желаний. Цель в том, чтобы достичь следующего уровня, правильно?
— Правильно.
— Ну, скажем, я все делаю правильно. Перестаю звонить матери, освобождаюсь от эгоистических склонностей, которые делают меня такой человечной, делаю все, что обязана делать. А что будет потом? Как я попаду с одного уровня на другой?
Том отвел глаза, заколебавшись.
— На самом деле это опережает твою программу.
— Но может быть, если б я это знала, это помогло бы мне стать более дисциплинированной. То, что ты сказал сегодня утром об отголосках, опережало расписание, зато помогло мне.
— Я действительно не могу обсуждать с тобой эту трансформацию.
— И все же должно быть что-то, что можно сообщить. А то это похоже на религиозный догмат, утверждающий, что надо умереть, прежде чем попасть на небеса…
— Нет. Совсем не похоже.
— Значит, трансформация происходит с живым человеком?
— Да. — Он помолчал, но потом, кажется, решился объяснить: — Правда, мы не похожи на всяких уфологов, которые считают, что надо быть в полном сознании.
— Не понимаю.
— Ну, слышала о всяких обществах, которые верят, что прилетит НЛО и унесет тех, кто готов, на следующий уровень. Они считают, что для совершения этого перемещения надо находиться в полном сознании.
— Блечман все время говорил, что он не уфолог. Так кто же он?
— Не могу объяснить тебе всего, но доверься. В этом заложен большой смысл.
— Это не имеет никакого смысла. Если он не считает, что надо умереть, и одновременно заявляет, что не надо быть в твердом сознании, тогда что же он говорит? Что надо быть в коме?
Том вдруг стал ужасно серьезным, словно слова Энди обидели его.
— Он говорит, что между жизнью и смертью есть… ну, окно. Просвет. Слышала о людях, которые были при смерти и утверждают, что в этот миг перед глазами проходит вся жизнь?
— Конечно.
— Эти воспоминания и есть отголоски, о которых говорит Стивен. Перед тобой проносится вся жизнь, и в один светлый миг вдруг понимаешь, откуда пришел и куда идешь. А еще слышала о людях, которые говорят, будто переходили на другую сторону и видели белый свет? Или были окружены светом?
— Да.
— Эти люди идут в никуда, Уиллоу. Если они не видят отголосков, у них нет понимания. Они не достигают следующего уровня.
Для Энди все начинало обретать смысл. Особенно повешения.
— А окно всегда одно и то же, независимо от того, как человек умирает? Или выгоднее немного задержаться между жизнью и смертью?
— Об этом я не могу говорить. Она кивнула, отступая:
— Понимаю. Это очень помогло. Спасибо тебе.
— Пожалуйста. Мне надо вернуться в дом, проверить, как там Фелисия.
Он уже повернулся к двери, но Энди снова обезоруживающе улыбнулась ему:
— Эй, Том?
— А?
— Просто любопытно. Какой пикап у тебя был?
— «Форд». Очень не хотелось терять его, но… черт, не важно.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — сказал он, закрывая за собой дверь. Энди осталась сидеть на кровати. Она думала. Может быть, для Тома грузовик и не был важен, но для нее — очень. Физическое сходство тоже имелось: карие глаза и седеющие волосы. Она вспомнила личные данные, сравнив с мелочами, собранными в ходе разговоров с ним и другими. Разведенный. Чуть за пятьдесят. И даже водил ту же самую машину, «форд»-пикап.
Том был копией двух мужчин, ставших жертвами серийного убийцы.
61
Гас доехал до дома Мередит Бордж меньше чем за час. Деке подъехал отдельно и припарковался немного дальше по дороге, чтобы в темноте не было видно. Если Мередит дома, важно, чтобы показалось, будто Гас приехал один. Если же что-то неладно, он меньше всего хотел оказаться в одиночестве.
Ее машина стояла на подъездной дорожке, но свет на крыльце не горел. Внутри, насколько мог судить Гас, света тоже не было. Дом стоял совершенно темным.
Уитли поднялся по ступеням, позвонил и стал ждать. Никто не ответил. В сущности, Гас даже не услышал звонка. Он постучал, но никто так и не вышел. Гас прижался лбом к овальному окошку в парадной двери и вгляделся в темноту. Можно было рассмотреть лишь холл, и то с трудом. Гас отступил от двери — ему послышался звук приближающегося автомобиля. Гравийная дорога была пуста. Хлопнула дверь, и он понял, что все это доносится от соседского дома дальше по дороге. В этой сельской местности, где всего один или два дома на длинной и извилистой немощеной дороге, звуки хорошо распространяются.
Гас дал сигнал Дексу, наблюдавшему издали через бинокль ночного видения. Потом спустился с крыльца и начал обходить дом. На задах — дальше от уличного освещения — было еще темнее, чем спереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97