— Тут нам и понадобится помощь мистера Уитли. Сейчас трудно что-либо сказать. Птицы и животные успели хорошо объесть тело. Убитая немного выше, чем указал мистер Уитли, но тело могло как-то удлиниться, повисев на веревке.
Дверь в кабинет открылась. На пороге стоял доктор Рудольф Фицсиммонс, главный патологоанатом. У него были очень светлые волосы, почти такие же белые, как лабораторный халат. Кожа выглядела тоже очень бледной. «Наверное, слишком много времени проводит здесь, в подвале», — подумала девушка. Врач жестом пригласил полицейских войти.
— Все готово, — сказал он. — Хотите взглянуть сами? Кесслер отступил, пропуская Энди вперед.
Первое впечатление — холод и свет. Этим кабинеты для вскрытия всегда напоминали ей Антарктику. Тело лежало на столе из нержавеющей стали в центре комнаты. Одна нога, большая часть торса и левая сторона лица были накрыты белой тканью, что, как показалось Энди, не входило в стандартную процедуру.
— Я прикрыл самые страшные раны, чтобы пощадить чувства мистера Уитли, — объяснил Фицсиммонс. — Незачем показывать человеку, какие части его жены пошли на корм обитателям дендрария.
— Надо ли приводить беднягу для опознания прямо сюда, в кабинет для вскрытия? — спросила Энди. — Тяжело видеть любимого человека даже в ящике из морга…
— В обычной ситуации я бы этого не сделал, — сказал Кесслер. — Но в данном случае не хочу терять времени. Я попросил доктора Фицсиммонса быть готовым приступить к вскрытию, как только мистер Уитли опознает тело.
— А нельзя подождать еще двенадцать часов? — спросила Энди. — Мне кажется, будет полезнее, если агент Сантос сможет осмотреть тело до вскрытия.
Кесслер на минуту задумался.
— Что ж, пожалуй, мы могли бы отложить подробную операцию. Но я хочу, чтобы доктор по крайней мере проверил, исключен ли суицид. Если нам предстоит расследовать деятельность серийного маньяка, то надо хотя бы выяснить, действительно ли эта женщина — жертва убийства.
— На этот вопрос я могу ответить уже сейчас, — сказал врач. Кесслер посмотрел на него с любопытством:
— Ну и?
— Смотрите сюда. — Фицсиммонс направил прожектор на шею жертвы. И Энди, и детектив подошли к столу, чтобы взглянуть поближе. — Видите узкий синяк? — спросил доктор. — Прямая линия опоясывает шею, соответствуя давлению веревки. Эти отметки указывают на удавление посредством связывания. При повешении обычно получается четкий синяк в форме буквы «V». Представьте, как петля ложится на шею.
— Но ее нашли висящей на дереве, — сказал Кесслер. — Тогда почему нет этого V-образного синяка?
— Для синяков нужен кровоток, — сказала Энди.
— Совершенно верно. — Похоже, на доктора она произвела впечатление.
Энди наклонилась, осматривая шею.
— Доктор, вы считаете, что она умерла до того, как тело повесили?
— Да. Точнее, ее удавили.
— Значит, о самоубийстве речи нет? — спросил Кесслер. Фицсиммонс покачал головой:
— Вероятнее всего, это убийство. Кесслер кивнул:
— Совершенное человеком, который хотел, чтобы все выглядело, как самоубийство.
— Возможно.
Энди выпрямилась, вздрогнув от новой мысли.
— Или человеком, который получает удовольствие от выставления убийства напоказ.
«Мерседес» Гаса пересек Сиэтл в рекордное время. Сотрудник полицейского управления встретил Уитли у двери и провел в коридор, ведущий к кабинету для вскрытий. Гас ожидал, что придется идти в морг, а жену вытащат из ящика, как это бывает в фильмах. Однако последнее время его ожидания упорно не оправдывались.
В приемной Уитли попросили подождать.
Гас сел в одно из двух кресел, по виду — семидесятых годов, как и кофейный столик из дымчатого стекла. В комнате горели лампы дневного света — из тех, что заставляют напрягать глаза. Гас никогда не занимался уголовными делами, но внезапно резко ощутил драматизм происходящего. Ему казалось, будто в соседней комнате кто-то буквально держит в руках его жизнь и смерть. Однако судмедэксперт не обладает правами присяжного и не может изменить приговор. Там, за стеной, либо Бет, либо другая женщина.
И через минуту он это узнает.
Гас погрузился в воспоминания о жене. Романтические обеды в Сан-Франциско, когда он учился на юридическом факультете. Прогулки по выходным вокруг горы Рейнир, когда они только переехали в Сиэтл. Медовый месяц на Гавайях, прерванный телефонным звонком от куратора Гаса. Рождение дочери на две недели раньше срока, когда Гас был в командировке в Гонконге, хотя Бет — не в первый раз — просила его не уезжать. Когда-то они любили друг друга, и даже сейчас Уитли не смог бы вспомнить то грустное мгновение, в которое Бет осознала, что работу муж любит больше.
— Мистер Уитли? Он вскочил.
— Я Энди Хеннинг из ФБР.
Гас шагнул вперед и пожал вошедшей женщине руку.
— А что здесь делает ФБР?
— Пожалуйста, зайдите и проведите опознание, если сможете. Но я должна предупредить вас. Тело не в лучшем состоянии. Впрочем, мы все приготовили. Так что, когда доктор Фицсиммонс снимет простыню, вы увидите только правую сторону головы и лица. Думаю, этого достаточно.
Гас почувствовал комок в горле.
— Хорошо. Пошли.
Энди провела его в кабинет. Гас ощутил, как холодеют лицо и руки, но изменение температуры в комнате почти не беспокоило его. Он вошел, медленно переставляя ноги и не сводя глаз со стола в центре комнаты. Чистая белая простыня будто светилась в ярком свете ламп. Под ней выделялась всего одна грудь, другой словно не было. То же и с ногами. У Гаса задрожали руки. Так вот что имела в виду агент Хеннинг, когда сказала, что тело не в лучшем состоянии.
Гас остановился у стола. Энди встала справа. Детектив Кесслер стоял напротив, рядом с Фицсиммонсом.
— Готовы, мистер Уитли? — спросила Энди. Он нервно моргнул, потом мотнул головой. Доктор откинул простыню, показав голову.
Глаза Гаса наполнились слезами. Он едва мог говорить.
— Это не Бет, — выдавил он и быстро отвернулся.
6
Энди смотрела, как Гас идет к двери. Метаморфоза была внезапной и поразительной. Вот комок нервов буквально отскакивает от стен, а через мгновение измученный человек почти оседает на пол.
Это, конечно, не сравнить с испорченной свадьбой.
— Мистер Уитли? — окликнула Энди, когда Гас открывал дверь.
Он остановился на пороге.
— Да?
— Вы не могли бы подождать несколько минут в вестибюле? Детектив Кесслер и я сейчас подойдем.
Уитли заколебался.
— Честно говоря, я хотел бы сейчас забрать дочь и поехать домой.
— Всего пять минут. Обещаю.
Гас кивнул и вышел.
Детектив Кесслер вопросительно посмотрел на Энди:
— Да отпустите вы парня. С бумагами я разберусь потом.
— Дело не в бумагах. Надо расспросить его о жене.
— Сейчас? Зачем?
— Не хотелось бы делать преждевременных выводов, — сказала Энди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97