Впрочем, — в ее глазах снова промелькнули веселые искорки, — у меня все равно вряд ли получится.
— У тебя не будет причин для этого, — ласково сказал Эллерт. Однако образы, рожденные словами Кассандры, были столь мучительны, что прочие варианты будущего на мгновение перестали существовать. Нет! Она была его женой, покорной желанию старших, даже желавшей вступить в брак, и теперь находилась всецело в его власти.
«Тогда почему нам не покориться судьбе…»
Но вместо этого заметил:
— Тем не менее остается выбор. Ты знаешь закон: брак недействителен, пока мы не скрепим его, и даже супружеские клятвы могут быть аннулированы. Мы можем подать прошение…
— Если я так опозорю своих родственников и навлеку на них гнев Хастуров, то цепь альянсов, на которых держится правление Хастуров, разобьется вдребезги. Если ты желаешь отправить меня домой лишь потому, что я не заслужила твое расположение, то в моей жизни никогда больше не будет мира и счастья.
В широко раскрытых глазах застыло отчаяние.
— Я думал только о… Моя леди, может настать время, когда ты отдашь сердце тому, кого выберешь сама.
— Почему ты думаешь, что мне нужно искать такого человека? — застенчиво спросила Кассандра.
С внезапным ужасом Эллерт осознал, что произошло наихудшее: страшась попасть в руки настоящему палачу, который будет думать о ней лишь как об орудии для деторождения, и обнаружив, что вместо этого супруг разговаривает с ней как с равной, девушка была готова обожать его. Понял, что, если хотя бы прикоснется к ее руке, решимость улетучится. Он покроет ее поцелуями, заключит в свои объятия… если бы только найти выход!
— Ты знаешь о проклятье, которое я ношу в себе. — Голос Хастура звенел как натянутая струна. — Я вижу не только истинное будущее, но десятки возможностей, каждая из которых может воплотиться или обмануть меня своей несбыточностью. Я решил никогда не жениться, чтобы не передавать свое проклятие детям. Поэтому я решил отказаться от наследства и стать монахом: я слишком ясно видел, к чему может привести наш брак. О, боги! — выкрикнул он. — Неужели ты думаешь, будто я безразличен к тебе?
— Твои видения всегда сбываются, Эллерт? — умоляюще спросила Кассандра. — Почему мы должны отвергать судьбу? Если все предопределено заранее, то это произойдет независимо от нашего выбора. А если нет, то видения не должны смущать нас.
Она придвинулась ближе и положила руки ему на плечи.
— Я не хочу прекословить тебе, Эллерт. Я… я люблю тебя.
На кратчайшее мгновение Эллерту невыносимо захотелось обнять жену и прижать к сердцу. Но затем, борясь с позорными воспоминаниями о ришье-соблазнительнице, стряхнул ее руки и изо всех сил оттолкнул ее. Его голос звучал резко и холодно, как если бы принадлежал кому-то другому:
— Ты по-прежнему думаешь, будто я верю, что они не одурманили тебя снадобьями, моя леди?
Ее тело застыло; к глазам подступили слезы гнева и унижения. Больше всего в жизни ему сейчас хотелось привлечь к себе, утешить ее…
— Прости меня. Я пытаюсь найти способ вырваться из ловушки, в которую нас завлекли. Знаешь ли ты, что я видел? Я стану отцом детей-монстров, терзаемых еще более жестоким лараном , чем мой, умирающих смертью моего брата, с рождения отмеченных печатью проклятья. И знаешь ли ты, что я видел для тебя, моя бедная девочка? Твою смерть, Кассандра, твою смерть при рождении моего ребенка.
— Две мои сестры умерли при родах, — прошептала девушка.
— И ты еще удивляешься моему поведению? Я не отвергаю тебя, Кассандра. Я пытаюсь избежать ужасной судьбы, которую видел для нас обоих. Боги знают, как это нелегко… Среди множества линий моего будущего я вижу самый легкий путь. Мы будем любить друг друга и рука об руку придем к чудовищной трагедии, уготованной для нас в будущем. К твоей трагедии, Кассандра. И к моей. Я… — Он сглотнул, пытаясь совладать со своим голосом. — Я не переживу твоей смерти.
Девушка начала всхлипывать. Эллерт не осмеливался прикасаться к ней, лишь смотрел на нее сверху вниз, его сердце гулко стучало.
— Постарайся не плакать, — хрипло прошептал он. — Я не могу этого вынести. Всегда есть искушение выбрать самый легкий путь и положиться на удачу, а если все пойдет прахом, сказать: «Это рок, и тут ничего не поделаешь». Ибо есть и другие возможности. Ты можешь пережить роды, и наш ребенок может выдержать проклятье нашего объединенного ларана . Так много возможностей, так много искушений! Но я решил, что этот брак не осуществится до тех пор, пока я не разберусь, какой путь является истинным. Кассандра, я умоляю тебя согласиться с этим решением.
— Похоже, у меня нет выбора. — Она с отчаянием взглянула на Эллерта — Однако в нашем мире нет счастья для женщины, не заслужившей благосклонность своего мужа. Пока я не забеременею, мои родственницы не дадут мне покоя. Они обладают лараном , и если мы откажемся от исполнения супружеских обязанностей, то рано или поздно они узнают об этом и на нас обрушатся те же беды, которые ожидали бы нас в случае отказа от брака. И в том, и в ином случае нам несдобровать.
Успокоенный ее серьезностью и рассудительностью, Эллерт немного расслабился.
— У меня есть план, Кассандра. Большинство наших родственников отбывают положенный срок в Башне, используя свой ларан в матриксном круге, обеспечивающем силу и процветание нашего народа. Подростком я был освобожден от этой службы из-за слабого здоровья, но обязательство должно быть выполнено. Кроме того, жизнь при дворе — не лучшее времяпровождение для молодой жены, которая… — он замялся, прежде чем продолжить, — которая может быть беременна. Я подам петицию с просьбой забрать тебя в Башню Хали. Мы выполним свою долю работы в матриксном круге. Там нам не придется встречаться с твоими родственницами или с моим братом, и мы сможем жить раздельно, не привлекая ненужного внимания. Может быть, там мы сумеем найти выход из тупика?
— Пусть будет так, как ты хочешь, — покорно ответила Кассандра. — Но нашим родственникам покажется странным, что мы решили отправиться в Башню в первые же дни своего супружества, без медового месяца.
— Они могут думать что угодно, — отмахнулся Эллерт. — По-моему, отдать вору фальшивую монету — не преступление, как и солгать тем, чьи вопросы выходят за границы учтивости. Если меня спросят, скажу, что жажду исполнить долг, чтобы мы с тобой шли по жизни без груза невыполненных обязательств, омрачающих существование. А ты, моя леди, можешь сказать все, что заблагорассудится.
Ее лицо озарилось улыбкой, и сердце Эллерта снова учащенно забилось.
— Что ж, муж мой, я подчиняюсь. Я твоя жена и должна идти за тобой без всяких объяснений. Не скажу, что мне нравится этот обычай, но я могу использовать его, если он подходит для моих целей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
— У тебя не будет причин для этого, — ласково сказал Эллерт. Однако образы, рожденные словами Кассандры, были столь мучительны, что прочие варианты будущего на мгновение перестали существовать. Нет! Она была его женой, покорной желанию старших, даже желавшей вступить в брак, и теперь находилась всецело в его власти.
«Тогда почему нам не покориться судьбе…»
Но вместо этого заметил:
— Тем не менее остается выбор. Ты знаешь закон: брак недействителен, пока мы не скрепим его, и даже супружеские клятвы могут быть аннулированы. Мы можем подать прошение…
— Если я так опозорю своих родственников и навлеку на них гнев Хастуров, то цепь альянсов, на которых держится правление Хастуров, разобьется вдребезги. Если ты желаешь отправить меня домой лишь потому, что я не заслужила твое расположение, то в моей жизни никогда больше не будет мира и счастья.
В широко раскрытых глазах застыло отчаяние.
— Я думал только о… Моя леди, может настать время, когда ты отдашь сердце тому, кого выберешь сама.
— Почему ты думаешь, что мне нужно искать такого человека? — застенчиво спросила Кассандра.
С внезапным ужасом Эллерт осознал, что произошло наихудшее: страшась попасть в руки настоящему палачу, который будет думать о ней лишь как об орудии для деторождения, и обнаружив, что вместо этого супруг разговаривает с ней как с равной, девушка была готова обожать его. Понял, что, если хотя бы прикоснется к ее руке, решимость улетучится. Он покроет ее поцелуями, заключит в свои объятия… если бы только найти выход!
— Ты знаешь о проклятье, которое я ношу в себе. — Голос Хастура звенел как натянутая струна. — Я вижу не только истинное будущее, но десятки возможностей, каждая из которых может воплотиться или обмануть меня своей несбыточностью. Я решил никогда не жениться, чтобы не передавать свое проклятие детям. Поэтому я решил отказаться от наследства и стать монахом: я слишком ясно видел, к чему может привести наш брак. О, боги! — выкрикнул он. — Неужели ты думаешь, будто я безразличен к тебе?
— Твои видения всегда сбываются, Эллерт? — умоляюще спросила Кассандра. — Почему мы должны отвергать судьбу? Если все предопределено заранее, то это произойдет независимо от нашего выбора. А если нет, то видения не должны смущать нас.
Она придвинулась ближе и положила руки ему на плечи.
— Я не хочу прекословить тебе, Эллерт. Я… я люблю тебя.
На кратчайшее мгновение Эллерту невыносимо захотелось обнять жену и прижать к сердцу. Но затем, борясь с позорными воспоминаниями о ришье-соблазнительнице, стряхнул ее руки и изо всех сил оттолкнул ее. Его голос звучал резко и холодно, как если бы принадлежал кому-то другому:
— Ты по-прежнему думаешь, будто я верю, что они не одурманили тебя снадобьями, моя леди?
Ее тело застыло; к глазам подступили слезы гнева и унижения. Больше всего в жизни ему сейчас хотелось привлечь к себе, утешить ее…
— Прости меня. Я пытаюсь найти способ вырваться из ловушки, в которую нас завлекли. Знаешь ли ты, что я видел? Я стану отцом детей-монстров, терзаемых еще более жестоким лараном , чем мой, умирающих смертью моего брата, с рождения отмеченных печатью проклятья. И знаешь ли ты, что я видел для тебя, моя бедная девочка? Твою смерть, Кассандра, твою смерть при рождении моего ребенка.
— Две мои сестры умерли при родах, — прошептала девушка.
— И ты еще удивляешься моему поведению? Я не отвергаю тебя, Кассандра. Я пытаюсь избежать ужасной судьбы, которую видел для нас обоих. Боги знают, как это нелегко… Среди множества линий моего будущего я вижу самый легкий путь. Мы будем любить друг друга и рука об руку придем к чудовищной трагедии, уготованной для нас в будущем. К твоей трагедии, Кассандра. И к моей. Я… — Он сглотнул, пытаясь совладать со своим голосом. — Я не переживу твоей смерти.
Девушка начала всхлипывать. Эллерт не осмеливался прикасаться к ней, лишь смотрел на нее сверху вниз, его сердце гулко стучало.
— Постарайся не плакать, — хрипло прошептал он. — Я не могу этого вынести. Всегда есть искушение выбрать самый легкий путь и положиться на удачу, а если все пойдет прахом, сказать: «Это рок, и тут ничего не поделаешь». Ибо есть и другие возможности. Ты можешь пережить роды, и наш ребенок может выдержать проклятье нашего объединенного ларана . Так много возможностей, так много искушений! Но я решил, что этот брак не осуществится до тех пор, пока я не разберусь, какой путь является истинным. Кассандра, я умоляю тебя согласиться с этим решением.
— Похоже, у меня нет выбора. — Она с отчаянием взглянула на Эллерта — Однако в нашем мире нет счастья для женщины, не заслужившей благосклонность своего мужа. Пока я не забеременею, мои родственницы не дадут мне покоя. Они обладают лараном , и если мы откажемся от исполнения супружеских обязанностей, то рано или поздно они узнают об этом и на нас обрушатся те же беды, которые ожидали бы нас в случае отказа от брака. И в том, и в ином случае нам несдобровать.
Успокоенный ее серьезностью и рассудительностью, Эллерт немного расслабился.
— У меня есть план, Кассандра. Большинство наших родственников отбывают положенный срок в Башне, используя свой ларан в матриксном круге, обеспечивающем силу и процветание нашего народа. Подростком я был освобожден от этой службы из-за слабого здоровья, но обязательство должно быть выполнено. Кроме того, жизнь при дворе — не лучшее времяпровождение для молодой жены, которая… — он замялся, прежде чем продолжить, — которая может быть беременна. Я подам петицию с просьбой забрать тебя в Башню Хали. Мы выполним свою долю работы в матриксном круге. Там нам не придется встречаться с твоими родственницами или с моим братом, и мы сможем жить раздельно, не привлекая ненужного внимания. Может быть, там мы сумеем найти выход из тупика?
— Пусть будет так, как ты хочешь, — покорно ответила Кассандра. — Но нашим родственникам покажется странным, что мы решили отправиться в Башню в первые же дни своего супружества, без медового месяца.
— Они могут думать что угодно, — отмахнулся Эллерт. — По-моему, отдать вору фальшивую монету — не преступление, как и солгать тем, чьи вопросы выходят за границы учтивости. Если меня спросят, скажу, что жажду исполнить долг, чтобы мы с тобой шли по жизни без груза невыполненных обязательств, омрачающих существование. А ты, моя леди, можешь сказать все, что заблагорассудится.
Ее лицо озарилось улыбкой, и сердце Эллерта снова учащенно забилось.
— Что ж, муж мой, я подчиняюсь. Я твоя жена и должна идти за тобой без всяких объяснений. Не скажу, что мне нравится этот обычай, но я могу использовать его, если он подходит для моих целей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114