преобразования матриц конечных измерений, планирования вероятности и образования парадигмы мультиплексорного резервирования в этой извращенной и искривленной отрасли математики, именуемой фрасками «языком».
Это можно было сделать. Можно было сделать, имея много времени и пространства.
Табита ввела внутрь шаттл эладельди, подавая на всех волнах и частотах аварийный сигнал и не получив при этом от транспортного контроля никакой информации, кроме полной ерунды. Стоянки судов выглядели так, словно их посетил ураган и на какое-то время задержался, швыряя разломанную технику и осколки из окон кораблей, а потом расшвыряв и сами корабли. Один уровень казался особенно заброшенным — шельфом, с которого могучая рука сбросила всех обитателей и суда. Сбросив скорость, Табита ринулась туда.
Лифт не работал. Табита побежала к ступенькам.
— Ханна! — все время звала она.
Коммуникатор болтал, рыдал, свистел и скрежетал.
На нижних ярусах коридоры были полны ароматизированной пены и разбросанной мебели. Взбесившиеся туристы грабили аллеи, набивая портпледы лосьонами после бритья, киберпорнографией и трубками. Роботы службы безопасности, у которых вышли из строя процессоры, болтались взад-вперед по дороге, тупо натыкаясь на стены. Двое мужчин и женщина завопили при появлении Табиты. Смеясь, они окружили ее, протягивая руки. Табита башмаком ударила в пах одного из мужчин и помчалась дальше, с всхлипыванием ловя ртом воздух.
Это был страшный прыжок. Повсюду Табита видела радиоактивные осадки. Вся флора на борту возродилась, увеличившись вдвое. Вокруг порталов разросся шиповник, а плесень пробивалась через ступеньки бегущих дорожек. В стенах и в полу разверзались трещины, поглощая людей и машины.
Прочие нелепые превращения, как я позднее выяснила, были только благоприятными. Записи показывают, что только одна управляющая-резидент забаррикадировалась в зале заседаний совета, никаких следов которого так и не нашли.
Табита заблудилась. Она стояла на площадке лифта, не зная, идти ли ей вверх, вниз или в сторону.
— Ну, что теперь, Ханна? — крикнула она, барабаня по бессвязно лопотавшему указателю.
Она уже была готова выбрать направление наугад, как вдруг заметила, что индикаторы капсулы лифта засветились. От двери к двери ровно скользила цепочка светящихся зеленых треугольников. Наблюдая за ней, Табита убедилась, что ее зовут. Как только она направилась к правому лифту, дверь распахнулась перед ней, и зажегся свет.
Табита вбежала внутрь. Тут же, еще до того, как она успела бросить взгляд на управление, дверь закрылась, и капсула двинулась через туннели. Мимо молча проплывали станции, темные или освещенные отблесками огня. К окнам прижимались руки и лица, умоляя впустить их. Ханна не обращала внимания на их призывы, отдавая приоритет Табите.
Капсула остановилась в воздухе, подвешенная на длинном изгибе рельса над площадкой из десятигранных булыжников, Табита выскользнула из капсулы и спрыгнула вниз.
Она была в парке машин. Там были три полицейских глиссера, припаркованные под немыслимыми углами. Их мегафоны работали, мигалки вспыхивали, но все, кто мог на них откликнуться, сидели внутри, обездвиженные, не в силах открыть дверь.
Наверху реял зеленый купол Правда-Сна. Табита направилась к двери, проталкиваясь сквозь толпу потрясенных посетителей, собравшуюся у входа. Что-то вроде щита не давало им войти внутрь.
Как только Табита поставила ногу на ступеньку, перед ней появился сверкающий зеленый язык пламени.
— Сюда, капитан Джут, — воскликнул он голосом, похожим на скрип искореженной пружины. Защитное поле со свистом расступилось, потом снова сомкнулось за Табитой.
Атриум был пуст, если не считать разбросанного вокруг оборудования и полосатого спаниеля, исследовавшего содержимое пустой сумочки. При появлении зеленого пламени он в ужасе поднял голову и, жалобно скуля, пустился наутек.
В воздухе раздавался высокий поющий звук, такой, словно сразу многие вещи вышли из строя одновременно. Табита шагала по туннелю и вдруг оказалась лицом к лицу с компанией фрасков.
Они были меньшего размера, чем те, с которыми ей доводилось встречаться раньше, и наполняли воздух сильным ароматом воска. Они выжидательно двигались по кругу, сгибая и разгибая конечности.
На огонек, стремительно пролетевший прямо между ними, они не обратили внимания.
Сердце Табиты ушло в пятки, она опустила голову и пошла за огоньком.
Фраски пропустили ее, жужжа из-за того, что их потревожили и жалобно что-то свистя друг другу.
Мужские особи. Мужские особи, и некому ими командовать.
В отделанном панелями холле факелы были потушены. На полу лежали трупы. На некоторых была ортопедическая обувь, и они, по-видимому, были мертвы уже давно. Другие были полицейскими, они лежали на спине, как чудовищные тараканы, их конечности все еще слабо подергивались. Там была еще одна группа фрасков, трудившихся в тени. Действуя по велению какого-то беспорядочного инстинкта насекомых, они опутывали поверженного полицейского с ног до головы в кокон из мохнатого белого волокна.
Табита зажмурила глаза и протолкалась между ними. Руки-прутики хватали ее. Впереди в туннеле зеленый огонек сверкнул и пропал.
— Саския! — позвала Табита. — Кстаска!
— Табита! Сюда!
Ударом ноги Табита освободилась из лап что-то шелестевшего фраска и побежала на голоса.
Саския и Кстаска находились в комнате вместе с Ханной, сидя на саркофаге. Кстаска подключил свой хвост, помогая Ханне проникнуть в самые изощренные проходы операционной системы фрасков.
— НЕТ, НЕТ, — говорила Ханна. — Я ЕГО ТЕРЯЮ. НУ, ВОТ, ЧТО Я ТЕБЕ ГОВОРИЛА. ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ТОРОПИТЬ МЕНЯ, ДОРОГОЙ.
Саския вскочила и бросилась обнимать Табиту.
— Они нашли тебя! Я знала, что они тебя найдут.
— С тобой все в порядке? — спросила Табита.
У Саскии был такой вид, словно она ее бил лихорадочный озноб от переутомления. Ее волосы были гладкими, пижама порвана. Саския натянула поверх нее вышитый тамбуром шерстяной жилет и заляпанный черный вечерний фрак:
— Со мной все прекрасно, — ответила она с напряженной улыбкой. — У тебя ужасный вид. И, фу, какой запах!
Табита оглядела себя. Она попыталась стереть большое пятно, оставленное мертвым капеллийцем, со своего жакета. Слизь прилипала к пальцам.
— Стало еще хуже, — вяло сказала Табита. Ей не хотелось об этом думать. Она повернулась к фигуре, неподвижно лежавшей в своей постели из инея. — Ханна, — сказала Табита. — Мы по…
Кровь отхлынула от ее лица. В ушах толчками отдавались удары сердца. После всех ужасов, которых она только что насмотрелась, оказалось, что это еще не все.
— Господи, — прошептала Табита.
Она увидела зрелище, открывавшееся под окном, в пещере, где находились морозильники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Это можно было сделать. Можно было сделать, имея много времени и пространства.
Табита ввела внутрь шаттл эладельди, подавая на всех волнах и частотах аварийный сигнал и не получив при этом от транспортного контроля никакой информации, кроме полной ерунды. Стоянки судов выглядели так, словно их посетил ураган и на какое-то время задержался, швыряя разломанную технику и осколки из окон кораблей, а потом расшвыряв и сами корабли. Один уровень казался особенно заброшенным — шельфом, с которого могучая рука сбросила всех обитателей и суда. Сбросив скорость, Табита ринулась туда.
Лифт не работал. Табита побежала к ступенькам.
— Ханна! — все время звала она.
Коммуникатор болтал, рыдал, свистел и скрежетал.
На нижних ярусах коридоры были полны ароматизированной пены и разбросанной мебели. Взбесившиеся туристы грабили аллеи, набивая портпледы лосьонами после бритья, киберпорнографией и трубками. Роботы службы безопасности, у которых вышли из строя процессоры, болтались взад-вперед по дороге, тупо натыкаясь на стены. Двое мужчин и женщина завопили при появлении Табиты. Смеясь, они окружили ее, протягивая руки. Табита башмаком ударила в пах одного из мужчин и помчалась дальше, с всхлипыванием ловя ртом воздух.
Это был страшный прыжок. Повсюду Табита видела радиоактивные осадки. Вся флора на борту возродилась, увеличившись вдвое. Вокруг порталов разросся шиповник, а плесень пробивалась через ступеньки бегущих дорожек. В стенах и в полу разверзались трещины, поглощая людей и машины.
Прочие нелепые превращения, как я позднее выяснила, были только благоприятными. Записи показывают, что только одна управляющая-резидент забаррикадировалась в зале заседаний совета, никаких следов которого так и не нашли.
Табита заблудилась. Она стояла на площадке лифта, не зная, идти ли ей вверх, вниз или в сторону.
— Ну, что теперь, Ханна? — крикнула она, барабаня по бессвязно лопотавшему указателю.
Она уже была готова выбрать направление наугад, как вдруг заметила, что индикаторы капсулы лифта засветились. От двери к двери ровно скользила цепочка светящихся зеленых треугольников. Наблюдая за ней, Табита убедилась, что ее зовут. Как только она направилась к правому лифту, дверь распахнулась перед ней, и зажегся свет.
Табита вбежала внутрь. Тут же, еще до того, как она успела бросить взгляд на управление, дверь закрылась, и капсула двинулась через туннели. Мимо молча проплывали станции, темные или освещенные отблесками огня. К окнам прижимались руки и лица, умоляя впустить их. Ханна не обращала внимания на их призывы, отдавая приоритет Табите.
Капсула остановилась в воздухе, подвешенная на длинном изгибе рельса над площадкой из десятигранных булыжников, Табита выскользнула из капсулы и спрыгнула вниз.
Она была в парке машин. Там были три полицейских глиссера, припаркованные под немыслимыми углами. Их мегафоны работали, мигалки вспыхивали, но все, кто мог на них откликнуться, сидели внутри, обездвиженные, не в силах открыть дверь.
Наверху реял зеленый купол Правда-Сна. Табита направилась к двери, проталкиваясь сквозь толпу потрясенных посетителей, собравшуюся у входа. Что-то вроде щита не давало им войти внутрь.
Как только Табита поставила ногу на ступеньку, перед ней появился сверкающий зеленый язык пламени.
— Сюда, капитан Джут, — воскликнул он голосом, похожим на скрип искореженной пружины. Защитное поле со свистом расступилось, потом снова сомкнулось за Табитой.
Атриум был пуст, если не считать разбросанного вокруг оборудования и полосатого спаниеля, исследовавшего содержимое пустой сумочки. При появлении зеленого пламени он в ужасе поднял голову и, жалобно скуля, пустился наутек.
В воздухе раздавался высокий поющий звук, такой, словно сразу многие вещи вышли из строя одновременно. Табита шагала по туннелю и вдруг оказалась лицом к лицу с компанией фрасков.
Они были меньшего размера, чем те, с которыми ей доводилось встречаться раньше, и наполняли воздух сильным ароматом воска. Они выжидательно двигались по кругу, сгибая и разгибая конечности.
На огонек, стремительно пролетевший прямо между ними, они не обратили внимания.
Сердце Табиты ушло в пятки, она опустила голову и пошла за огоньком.
Фраски пропустили ее, жужжа из-за того, что их потревожили и жалобно что-то свистя друг другу.
Мужские особи. Мужские особи, и некому ими командовать.
В отделанном панелями холле факелы были потушены. На полу лежали трупы. На некоторых была ортопедическая обувь, и они, по-видимому, были мертвы уже давно. Другие были полицейскими, они лежали на спине, как чудовищные тараканы, их конечности все еще слабо подергивались. Там была еще одна группа фрасков, трудившихся в тени. Действуя по велению какого-то беспорядочного инстинкта насекомых, они опутывали поверженного полицейского с ног до головы в кокон из мохнатого белого волокна.
Табита зажмурила глаза и протолкалась между ними. Руки-прутики хватали ее. Впереди в туннеле зеленый огонек сверкнул и пропал.
— Саския! — позвала Табита. — Кстаска!
— Табита! Сюда!
Ударом ноги Табита освободилась из лап что-то шелестевшего фраска и побежала на голоса.
Саския и Кстаска находились в комнате вместе с Ханной, сидя на саркофаге. Кстаска подключил свой хвост, помогая Ханне проникнуть в самые изощренные проходы операционной системы фрасков.
— НЕТ, НЕТ, — говорила Ханна. — Я ЕГО ТЕРЯЮ. НУ, ВОТ, ЧТО Я ТЕБЕ ГОВОРИЛА. ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ТОРОПИТЬ МЕНЯ, ДОРОГОЙ.
Саския вскочила и бросилась обнимать Табиту.
— Они нашли тебя! Я знала, что они тебя найдут.
— С тобой все в порядке? — спросила Табита.
У Саскии был такой вид, словно она ее бил лихорадочный озноб от переутомления. Ее волосы были гладкими, пижама порвана. Саския натянула поверх нее вышитый тамбуром шерстяной жилет и заляпанный черный вечерний фрак:
— Со мной все прекрасно, — ответила она с напряженной улыбкой. — У тебя ужасный вид. И, фу, какой запах!
Табита оглядела себя. Она попыталась стереть большое пятно, оставленное мертвым капеллийцем, со своего жакета. Слизь прилипала к пальцам.
— Стало еще хуже, — вяло сказала Табита. Ей не хотелось об этом думать. Она повернулась к фигуре, неподвижно лежавшей в своей постели из инея. — Ханна, — сказала Табита. — Мы по…
Кровь отхлынула от ее лица. В ушах толчками отдавались удары сердца. После всех ужасов, которых она только что насмотрелась, оказалось, что это еще не все.
— Господи, — прошептала Табита.
Она увидела зрелище, открывавшееся под окном, в пещере, где находились морозильники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128