В растерянности она выпрямилась и оглядела трюм, вытирая капли жидкости с маски.
Шел дождь. В трюме «Элис Лиддел».
Только теперь Табита догадалась взглянуть вверх.
Трюм был поврежден. В крыше зияла дыра, и ее края неровно расходились, как края коробки с картами, которую кто-то сердито разорвал. Снаружи, сквозь дымку фиолетовой листвы, нависало венерианское небо, как докрасна раскаленный оцинкованный лист.
Перекинув ключ через плечо, Табита поднялась по лестнице в проход и высунулась с крыши наружу.
Посмотрев вниз, она увидела, что Элис наполовину погребена в трясине мясистой растительности. Крышу корабля украшали смятые ветки и оторванные лозы, многие из них были обуглены. Земля в лесу была болотистой и дымилась. Над головой, между странными шишковатыми ветвями деревьев, небо закрывала рваная туча, похожая на перевернутое море. Лес был дымкой комковатых теней с отдельными пятнами зловещего света, густого и огнедышащего.
Табита мгновенно сообразила, что свет какой-то искривленный. Казалось, мир встает вокруг нее, словно она находилась на дне огромной ямы, наполненной горячими, гниющими растительными отбросами.
Она включила радио и крикнула. Ей показалось, что она слышит далекие голоса и всплески, но никто не откликался.
Табита снова поднялась и осторожно выбралась наружу, под дождь.
Она встала на горячей крыше кабины, не обращая внимания на боль и дрожь в руках и ногах, и обернулась, бросив взгляд поверх своего изувеченного корабля.
Все сканеры и антенны, починенные ею за время рейса, были снова грубо вырваны, фюзеляж Элис был весь в рубцах и царапинах, словно по ней провели огромной теркой. Ее медные инкрустации были покрыты пылью и все заляпаны кислотой. Ее крылья были согнуты, с них, разветвляясь, свисали клейкие листовидные ленты. По всему корпусу была щедро разбрызгана карминно-красная и черная грязь.
Элис лежала на просеке, нечаянно расчищенной ею для самой себя. Позади нее, вдоль пути, которым она прошла, был открытый туннель, обрамленный поваленными и сломанными деревьями. Впрочем, назвать их деревьями можно было только по аналогии. Они нисколько не напоминали деревья, скорее — наваленные кучи заплесневелой кожи или башни искрошенной губки или гигантскую плакучую цветную капусту. Многие из них почернели и вспыхивали в огне.
Табита продолжала звать.
Сверкнула зеленая молния, и в ушах Табиты загремел раскат грома. Она огляделась вокруг, но все было таким запутанным, деревья — столь многочисленны и странны, свет — так мрачен и искажен, что она не могла определить, что же она видит. Казалось, болото вокруг нее вздымается и пульсирует.
Где-то справа от Табиты зашуршала листва.
С отчаянно бьющимся сердцем девушка стиснула в руках гаечный ключ.
— Табита! — раздался зов в ее наушниках, отчаянный и близкий.
Кто-то из Близнецов настроил свое аудио.
— Кто это?
— Саския.
— Ты где?
— Здесь, — отозвалась акробатка. От такого ответа пользы было мало. Табита стала вглядываться в кусты, стараясь хоть что-то рассмотреть сквозь дождь.
Ветви снова треснули. Табита разглядела серебристую фигурку. Та пробивалась на просеку.
— Что происходит? — спросила ее Табита. — Где остальные?
Саския тяжело дышала, и в ее словах трудно было разобраться:
— Марко пошел за ним. Могул тоже, но он ранен. Он ранен в голову. Я не могу его найти.
Скафандр Саскии, на который Табита раньше едва ли обращала внимание, был моделью из яркого хрома, и вся его аппаратура была уложена в единственную тонкую дорсальную пластину-плавник. У Саскии был такой вид, словно ей больше пристало бы быть под водой наподобие некой футуристической акулы-киборга. Она упала на колени в болотистую лужу:
— Где мы, Табита?
— На Венере, — ответила Табита. — А ты думала, где? — Ее раздражало то, что они все разбежались, и раздражала Саския, которая несла какую-то бессмыслицу.
Снова сверкнула молния. Где-то в глубине леса на нее кто-то зарычал.
— Пошли внутрь, — передала Табита Саскии и полезла назад тем же путем, каким выбралась наружу.
Саския забралась в трюм, тяжело дыша, с несчастным видом. Она подошла к Табите совсем близко. За v-образным визором ее лицо было белым, а кожа — воскового оттенка от тревоги.
— Могул ранен в голову, — повторила она как в тумане.
— Где он? — спросила Табита.
Саския сделала неуклюжую попытку обнять ее. Она махнула серебристой рукой, указывая на всю ужасающую ширь леса, Земли Афродиты, Венеры:
— Не знаю! — воскликнула она. — Я думала, может, он вернулся сюда.
Саския оторвалась от Табиты и стала рыться в беспорядочно наваленных вещах, словно в надежде, что ее блудный братец прячется там, готовый выскочить и удивить их.
Табита последовала за ней:
— А что делает Марко?
— Ищет его! Он выбрался!
— ЧТО выб…
Табита сообразила, что смотрит на ответ.
Это был цилиндрический гроб фраска, открытый и валявшийся в луже.
Он был пуст.
43
BGK009059
TXJ. STD
ПЕЧАТЬ
mc/++&&&&&n — — hf = srt F = sqtmm &%
Q^— *********** *"****************Ѕ!
РЕЖИМ? VOX
КОСМИЧЕСКАЯ ДАТА? 09.01.225
ГОТОВА

— Привет, Элис.
— ПРИВЕТ, КАПИТАН. А ТЕПЕРЬ ТЫ РАССКАЖЕШЬ МНЕ ПРО ФРАСКА?
— Про какого фраска?
— ТОГО, ЧТО ТЫ ВСТРЕТИЛА НА «БЛИСТАТЕЛЬНОМ ТРОГОНЕ».
— А, тот фраск. Это ведь был караван фрасков, я, должно быть, тебе говорила.
— ДА, КАПИТАН, Я ПОМНЮ.
— Его вел корабль, который мы знали только как «Василиск», «Небулон Стривер» с Изобилия. Фраски тогда только что закончили Изобилие, по-моему, или, в любом случае, трудились над ним. Корабль прибыл и прочно припарковался на низкой геостационарной орбите над Селюцией, причем слишком поздно для того, чтобы они могли принять участие в пиршествах. Он висел неподвижно, как грязно-серый воздушный змей в розовом небе.
Как только явились фраски, все пошло очень спокойно. Началось массовое бегство с кораблей и поспешными визитами представителей на «Василиск». С Каньона Копратс шли пыльные бури.
Трикарико нашел мне работу на «Блистательном Трогоне», на складах, — работу, оставлявшую мне массу свободного времени, чтобы он имел возможность приходить и надоедать мне.
— Я СМОТРЮ, ТЫ СНОВА СТАНОВИШЬСЯ АМБИВАЛЕНТНОЙ, КАПИТАН.
— О, я думаю, это была достаточно разумная работа, учитывая, что у меня было мало опыта. Но я бы не сказала, что была в сильном восторге. Я уже стала немного остывать к Трикарико и не хотела быть с ним все время. Слишком много было всего, что нужно было посмотреть и сделать. Когда караван, наконец, стартовал, и Трикарико в течение какого-то времени был очень занят, я полностью погрузилась в таинство работы на Мандебр. Там, видимо, существовали значительные вознаграждения, если знать, как поступать правильно.
Я сразу же поняла, что если я хочу чего-нибудь добиться, надо выбираться со складов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128