Истинные же ценители красивого тела и изысканных парных игр вполне оценили старания артистов. Когда все уже было снято, в полном соответствии с содержанием песни, парень сделал вид, что прикончил девушку.
– Мило, – заметила Светочка.
– Слишком манерно, – отреагировал Виталий.
– Девица слишком тощая. – Мнение Юры.
– Мальчик симпатичный. – Кто сказал? Ну, конечно же, Ил она.
Стриптизеры немного разрядили напряжение за нашим столом.
– Ну, что там с этим домом на Васильевском? – спросила Светочка как можно более непринужденно. В переводе на наш специфический язык это означало: предлагаю перемирие на самых выгодных условиях. – Берем мы его?
– Что? – Вот так: нужно обязательно сделать вид, что его сиятельство отвлекли от важных государственных раздумий. – А, нет, не берем.
– Почему?
– Слишком много проблем. – Отмахнулись, как от мухи. Опять-таки на нашем специфическом языке это означает: никакого перемирия, биться так биться. Виталий Николаевич у нас, понимаете ли, сторонник активного отдыха. А чтоб я не расслаблялась, тут же следует очередной ход белых:
– Кстати, товарищ Следопытов, ты последнее приобретение Мухи Це-це видела? Можешь ненавязчиво полюбопытствовать: за соседним столиком сидят.
Минутку потерпите, я только быстренько расскажу про Муху Це-це. Вот эта довольно приятная тетенька в платье, похожем на весенний лужок, – Мухина Марина Николаевна. Прозвище Це-це получила за крайнюю вредность и ядовитость. Имеет интересное хобби. Вместе с Лидией Семеновной Купчук, своей закадычной приятельницей, отправляется иногда попутешествовать. На “газике”. И в каком-нибудь самом захолустном городке находит прехорошенького мальчика, максимально неискушенного в светских делах. Быстренько дурит ему голову сногсшибательными перспективами в столице (для начала хотя бы в северной) и увозит с собой. И вот уж тут она с ним нянькается! Учит правильно есть и пить, стричься и одеваться (а, наверное, и раздеваться? Знать не знаем – врать не будем!), красиво курить и строить глазки. Вбухивает в это ошизенные деньги, добивается результата (ничего не могу сказать плохого: тех двоих, предыдущих, которых я видела, хоть завтра – в Голливуд) и открывает клетку настежь. Птичка, радостно чирикая, вылетает на свободу. А Це-це отправляется за новым сырым материалом. Вот такое специальное у нас хобби. И как раз на очередное приобретение Мухи и обратил наше внимание Виталий.
Я не могу с уверенностью сказать, что он сам все это не подстроил. Вполне возможно, так получилось случайно. А может, просто все наши последние и предпоследние ссоры, и рассказ об этой проклятой девчонке, и общее гнетущее настроение, и ощущение полной ненужности сложились вместе и получилась слишком опасная смесь...
Раз сто, наверное, видели в американских боевиках такой кадр: что-то (или даже кого-то) поливают бензином из канистры. А потом злой дядька, прищурив глаз, прикуривает сигарету, произносит забойную фразу и бросает зажигалку. Все взлетает на воздух!
Этот мальчик, сидевший за соседним столиком рядом с Мухой, как раз прикуривал, когда я обернулась.
У него была смуглая кожа, дикие монгольские глаза и большой смеющийся рот. Я смутно разбираюсь в восточных людях и не могу с уверенностью сказать, был ли он монголом, корейцем или даже японцем...
Светочка судорожно схватила со стола бокал с шампанским и выпила залпом. Виталий повернул голову, демонстративно осмотрел мальчика, перевел взгляд на Светочку и лениво протянул:
– Не советую, Болвася, Це-це тебя живьем пополам перекусит. Да и мне может сильно подгадить. Из мести.
Будь Светочка чуть-чуть, буквально на граммусечку, слабее, она бы разревелась сейчас в три ручья. И прямо здесь, при всех устроила бы грандиозную истерику с разоблачениями и проклятиями.
Ух, я бы тебе сказала, как я ненавижу эти твои
абсолютную уверенность в себе
тонкое остроумие
и изощренное хамство
пятьсот пар носков и тысячу белых рубашек
триста шестьдесят пять одеколонов (и еще один – на случай лишнего дня в високосном году)
всех твоих уродов-друзей, с которыми ты писал в один горшок и с тех самых пор любишь горячей любовью
твою работу, деньги, работу-денъги, работу-работу – деньги-деньги
твой ледяной изощренный секс, редкий, как снег в Африке
простите, погорячилась, это уже не для посторонних ушей.
– Свети-ик, – ехидно пропела Илона, – не многовато ли шампанского? А то придется завтра “андрюшу” пить.
– А вы бы, девушка, помолчали. С закрытым ртом вы гораздо привлекательней. – Бедная Дуська, ей-то за что? Только за то, что у нее есть муж и ребенок и она глупее меня?
– Я думаю, последнее замечание относится ко всем женщинам... – задумчиво произнес Виталий, глядя в сторону.
Глубокий вдох. Выдох. Вдох. Спокойно, Ипполит, спокойно...
– Где здесь танцуют, милый? – спросила Светочка, надеясь, что ее улыбка выглядит достаточно обворожительно.
– Я думаю, внизу. Хочешь потанцевать?
– Да, милый. – Наконец-то хоть поморщился.
– Хорошо. Сходите, девочки, попляшите. А мы с Юрой пока покалякаем о наших делах.
Дуська хмурила аккуратные бровки и сердито наматывала на палец километровые жемчужные бусы.
– Ладно, Илонка, не сердись, пойдем. Ну, не сердись. Хочешь, смешное скажу? Бусинка за бусинкой – съела бусы Дусенька! – Кстати, и смеяться Дуське тоже не идет. Смех у нее вульгарный.
Перед уходом Светочка выпила еще один бокал шампанского. У вас есть план, мистер Фикс? Есть ли у меня план – есть ли у меня план? У меня есть план! Я позвоню сейчас доктору Игорю! Который час? А, впрочем, неважно. Больному срочно нужна помощь. Больной скорее жив, чем мертв? Больной скорее мертв, чем жив!
Глава четвертая
САША
Саша задумчиво брел мимо цветочных рядов, пытаясь сообразить, во-первых, какие цветы следует покупать невесте, а, во-вторых, нужно ли их покупать будущей теще? А, может, следует и вовсе поступить наоборот? Два букета – тоже не пойдет. Купишь одинаковые, скажут: формалист. Купишь разные – начнут сравнивать. Что ж делать-то? Как это происходило в прошлый раз, дай Бог памяти? Дарья Петровна очень любила цветы. И что он ей купил? Ах, да! Мы же тогда с Аленой (для того, чтобы ненароком не запутаться, Саша твердо решил называть бывшую жену Аленой, а нынешнюю знакомую – Леной) ехали на дачу! Помнитсяэ опоздали на электричку и больше получаса бродили по платформе в Девяткино, поминутно целуясь. Вот в чем-чем Алену не обвинишь, так это в недостатке темперамента. Да, в общем, и ни в чем уже не обвинишь. Слишком много времени прошло... Саша вдруг начал припоминать всех девушек, которые у него были после развода. Кажется, с Людой он познакомился еще до получения официальных бумаг, удостоверяющих, что он снова свободен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Мило, – заметила Светочка.
– Слишком манерно, – отреагировал Виталий.
– Девица слишком тощая. – Мнение Юры.
– Мальчик симпатичный. – Кто сказал? Ну, конечно же, Ил она.
Стриптизеры немного разрядили напряжение за нашим столом.
– Ну, что там с этим домом на Васильевском? – спросила Светочка как можно более непринужденно. В переводе на наш специфический язык это означало: предлагаю перемирие на самых выгодных условиях. – Берем мы его?
– Что? – Вот так: нужно обязательно сделать вид, что его сиятельство отвлекли от важных государственных раздумий. – А, нет, не берем.
– Почему?
– Слишком много проблем. – Отмахнулись, как от мухи. Опять-таки на нашем специфическом языке это означает: никакого перемирия, биться так биться. Виталий Николаевич у нас, понимаете ли, сторонник активного отдыха. А чтоб я не расслаблялась, тут же следует очередной ход белых:
– Кстати, товарищ Следопытов, ты последнее приобретение Мухи Це-це видела? Можешь ненавязчиво полюбопытствовать: за соседним столиком сидят.
Минутку потерпите, я только быстренько расскажу про Муху Це-це. Вот эта довольно приятная тетенька в платье, похожем на весенний лужок, – Мухина Марина Николаевна. Прозвище Це-це получила за крайнюю вредность и ядовитость. Имеет интересное хобби. Вместе с Лидией Семеновной Купчук, своей закадычной приятельницей, отправляется иногда попутешествовать. На “газике”. И в каком-нибудь самом захолустном городке находит прехорошенького мальчика, максимально неискушенного в светских делах. Быстренько дурит ему голову сногсшибательными перспективами в столице (для начала хотя бы в северной) и увозит с собой. И вот уж тут она с ним нянькается! Учит правильно есть и пить, стричься и одеваться (а, наверное, и раздеваться? Знать не знаем – врать не будем!), красиво курить и строить глазки. Вбухивает в это ошизенные деньги, добивается результата (ничего не могу сказать плохого: тех двоих, предыдущих, которых я видела, хоть завтра – в Голливуд) и открывает клетку настежь. Птичка, радостно чирикая, вылетает на свободу. А Це-це отправляется за новым сырым материалом. Вот такое специальное у нас хобби. И как раз на очередное приобретение Мухи и обратил наше внимание Виталий.
Я не могу с уверенностью сказать, что он сам все это не подстроил. Вполне возможно, так получилось случайно. А может, просто все наши последние и предпоследние ссоры, и рассказ об этой проклятой девчонке, и общее гнетущее настроение, и ощущение полной ненужности сложились вместе и получилась слишком опасная смесь...
Раз сто, наверное, видели в американских боевиках такой кадр: что-то (или даже кого-то) поливают бензином из канистры. А потом злой дядька, прищурив глаз, прикуривает сигарету, произносит забойную фразу и бросает зажигалку. Все взлетает на воздух!
Этот мальчик, сидевший за соседним столиком рядом с Мухой, как раз прикуривал, когда я обернулась.
У него была смуглая кожа, дикие монгольские глаза и большой смеющийся рот. Я смутно разбираюсь в восточных людях и не могу с уверенностью сказать, был ли он монголом, корейцем или даже японцем...
Светочка судорожно схватила со стола бокал с шампанским и выпила залпом. Виталий повернул голову, демонстративно осмотрел мальчика, перевел взгляд на Светочку и лениво протянул:
– Не советую, Болвася, Це-це тебя живьем пополам перекусит. Да и мне может сильно подгадить. Из мести.
Будь Светочка чуть-чуть, буквально на граммусечку, слабее, она бы разревелась сейчас в три ручья. И прямо здесь, при всех устроила бы грандиозную истерику с разоблачениями и проклятиями.
Ух, я бы тебе сказала, как я ненавижу эти твои
абсолютную уверенность в себе
тонкое остроумие
и изощренное хамство
пятьсот пар носков и тысячу белых рубашек
триста шестьдесят пять одеколонов (и еще один – на случай лишнего дня в високосном году)
всех твоих уродов-друзей, с которыми ты писал в один горшок и с тех самых пор любишь горячей любовью
твою работу, деньги, работу-денъги, работу-работу – деньги-деньги
твой ледяной изощренный секс, редкий, как снег в Африке
простите, погорячилась, это уже не для посторонних ушей.
– Свети-ик, – ехидно пропела Илона, – не многовато ли шампанского? А то придется завтра “андрюшу” пить.
– А вы бы, девушка, помолчали. С закрытым ртом вы гораздо привлекательней. – Бедная Дуська, ей-то за что? Только за то, что у нее есть муж и ребенок и она глупее меня?
– Я думаю, последнее замечание относится ко всем женщинам... – задумчиво произнес Виталий, глядя в сторону.
Глубокий вдох. Выдох. Вдох. Спокойно, Ипполит, спокойно...
– Где здесь танцуют, милый? – спросила Светочка, надеясь, что ее улыбка выглядит достаточно обворожительно.
– Я думаю, внизу. Хочешь потанцевать?
– Да, милый. – Наконец-то хоть поморщился.
– Хорошо. Сходите, девочки, попляшите. А мы с Юрой пока покалякаем о наших делах.
Дуська хмурила аккуратные бровки и сердито наматывала на палец километровые жемчужные бусы.
– Ладно, Илонка, не сердись, пойдем. Ну, не сердись. Хочешь, смешное скажу? Бусинка за бусинкой – съела бусы Дусенька! – Кстати, и смеяться Дуське тоже не идет. Смех у нее вульгарный.
Перед уходом Светочка выпила еще один бокал шампанского. У вас есть план, мистер Фикс? Есть ли у меня план – есть ли у меня план? У меня есть план! Я позвоню сейчас доктору Игорю! Который час? А, впрочем, неважно. Больному срочно нужна помощь. Больной скорее жив, чем мертв? Больной скорее мертв, чем жив!
Глава четвертая
САША
Саша задумчиво брел мимо цветочных рядов, пытаясь сообразить, во-первых, какие цветы следует покупать невесте, а, во-вторых, нужно ли их покупать будущей теще? А, может, следует и вовсе поступить наоборот? Два букета – тоже не пойдет. Купишь одинаковые, скажут: формалист. Купишь разные – начнут сравнивать. Что ж делать-то? Как это происходило в прошлый раз, дай Бог памяти? Дарья Петровна очень любила цветы. И что он ей купил? Ах, да! Мы же тогда с Аленой (для того, чтобы ненароком не запутаться, Саша твердо решил называть бывшую жену Аленой, а нынешнюю знакомую – Леной) ехали на дачу! Помнитсяэ опоздали на электричку и больше получаса бродили по платформе в Девяткино, поминутно целуясь. Вот в чем-чем Алену не обвинишь, так это в недостатке темперамента. Да, в общем, и ни в чем уже не обвинишь. Слишком много времени прошло... Саша вдруг начал припоминать всех девушек, которые у него были после развода. Кажется, с Людой он познакомился еще до получения официальных бумаг, удостоверяющих, что он снова свободен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104