– Ф-фу! – громко выдохнул Стармех, разбудив Пургена. – Забавно.
Все немедленно подтянулись поближе, желая поскорее узнать, что же именно показалось забавным Стармеху. А этот старый зануда, похоже, решил немного помотать нам нервы. Сидел, курил, задумчиво покачивая головой. Дескать, ну и дела, братцы, ну и дела...
– Короче, обогнали мы быстряков, – начал, наконец, Дима таким тоном, словно только что поучаствовал в спринтерской гонке, – еще примерно полкилометра по леску пробежали и почти к Свалке выскочили. – Он замолчал, глубоко затянувшись сигаретой. Теперь можно было подумать, что на этом подробный и красочный рассказ Стармеха закончен. Он зачем-то внимательно осмотрел свои ботинки, сковырнув с них кусок глины. Оглядел благодарных зрителей: все ли слушают. Артист. Одно слово – артист. После чего продолжил будничным тоном: – Парнишку там странного встретили. Весьма нелюбезного. То есть это он потом стал нелюбезным, когда нас увидел. А до этого шел себе спокойненько, насвистывал.
– Стармех, я тебе сейчас в ухо дам, – доверительно сообщил Вомбат. – Ты можешь по-человечески рассказывать?
– Могу, – кивнул Дима, сделав вид, что испугался за свое ухо. – Он быстряков подманивает.
– Кто?
– Парнишка этот.
– Как это? – По традиции, самые глупые вопросы у нас задает Азмун. Но на этот раз он, что называется, выразил общее мнение.
– А вот так. Шлепает себе по тропинке, а у самого – кровь из руки капает. Правильно, Цукоша, ты все правильно сказал: венозная, с высоты около метра. Как раз у него именно так и капала. А для пущей надежности он себе жгут на плечо навертел.
– На хрена? – тупо спросил Вомбат. Нет, правда, у нас тут, конечно, не дом отдыха, всякие личности прохаживаются и по разным надобностям. Но чтоб кровью своей тропинку поливать? Похоже, что Дима прав: идеальный способ привлечь внимание быстряка – это дать ему понюхать кровушки. Хотя бы издали. Но зачем? От них же толку никакого, одна вонь!
– Я не знаю, на хрена, – сказал Дима, продолжая счищать грязь с подошвы, – но жутко этой темой интересуюсь. Может, выясним? Тем более нам это все равно по пути. Да и с парнишкой тем я бы поговорил...
– Так. Что там еще? – сурово спросил Вомбат, подозревая, что Дима успел влипнуть в какую-то историю.
– Ничего. Просто я люблю вежливых людей. Которые на мое “здравствуйте” отвечают “здравствуйте”, а не шугаются в сторону со скоростью ошпаренного горбыня. – Тут Ленька закрыл рот рукой, поэтому вместо смеха получился дурацкий хрюк. Тут же покатились и все остальные.
Чего-чего? Нет, с психикой у нас все нормально. Просто случай один вспомнили. Когда один сдвинутый горбынь наш котелок с кашей за свое гнездо принял. Ну и уселся насиживать, бедолага...
– Ты его окликнул, что ли? – спросил Вомбат, подождав немного, пока все успокоятся.
– Ну да... – рассеянно ответил Дима, продолжая заниматься своими ботинками. Дались они ему!
– Что – стрелял?
– Пальнул немного, – неохотно согласился Стармех, а Саня вздрогнул.
Нет, видали придурка? Вомбат уже жалел, что отправил на разведку именно Диму. Вот псих. Никто, конечно, не заставляет при встрече на окраине Свалки раскланиваться до земли и подметать траву шляпами. Но и стрелять вот так, с бухты-барахты тоже не очень-то этично.
– Зачем стрелял? – продолжал допытываться Командир своим самым строгим голосом. Который используется преимущественно в общении со Стармехом.
– Зачем, зачем... Не понравился он мне! Дрянной человек.
Нет, аргумент, безусловно, веский. Правда, правда, кроме шуток. Мы тут уж давно привыкли доверять своим ощущениям. И, знаете... Хотите – верьте, хотите – нет, а принцип этот очень даже неплохо работает. Мало случаев, когда первое впечатление нас обманывало. Пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать. Но тем не менее стрелять сразу... Это, Димочка, перегиб.
– Ну, а он?
– Я ж говорю: шуганулся в сторону. И пропал.
– Как – пропал?
– Не знаю. Сгинул. – Стармех пожал плечами и закурил новую сигарету. – Там же Свалка.
– А как тебе показалось – он из местных? – Поясняю. Имеется в виду некое мирное сообщество жителей Свалки – около сотни вялых, болезненных мужичков с вечно слезящимися глазами и богатейшей коллекцией кожных заболеваний.
– Не... Точно нет. То есть – совсем не похож. Я ж говорю: шустрый больно. И невежливый. – Стармеха грызла обида.
– Ладно, Дим, не переживай, разберемся. – Вомбат встал, разминая затекшие ноги. – Сейчас перекусим немного и сходим все вместе посмотрим. Сколько, ты сказал, отсюда до Свалки?
– Недалеко. Метров пятьсот-шестьсот.
– Ага. – Вомбат что-то вычислял в уме. – Значит, примерно через сорок минут быстряки будут там. Вот мы их как раз и нагоним. Заодно и посмотрим, зачем и кому они там нужны. Перекус, мужики! Двадцать минут на все!
Цукоша сразу же завозился в своем рюкзаке, Ленька побежал к ближайшей воде. Дима лежал, закрыв глаза, и выпускал дым в небо. Саня остался сидеть, тупо разглядывая грязь, счищенную Стармехом с ботинок.
– Что, Санек, грустишь? – отечески похлопал его по плечу Командир. – Устал?
– Нет. – Голос у Двоечника тихий и какой-то ломкий. – Я просто хотел сказать, что лучше нам туда не ходить.
– Почему? – Вомбат насторожился. В таких ситуациях главное – различать, когда Саня просто боится, а когда реальную опасность чует. Вот сейчас, судя по его прозрачному лицу, Двоечник говорит дело.
– Там опасно. Опасно там. Опасно. – Спокойно, Саня, не нервничай. Судя по тому, как Двоечник начинал медленно, но верно впадать в истерику, на Свалке действительно что-то неладно.
– Ленька, воды дай! – скомандовал Вомбат вернувшемуся Пургену. – Азмун, покопайся у себя в аптеке, найди ему что-нибудь успокаивающее.
Общими усилиями в Саню влили несколько глотков воды и заставили жевать маленький кривой белый корешок, предложенный Азмуном.
– Что это? – на всякий случай спросил Вомбат врача.
– Боликоропка, – небрежно пояснил Цукоша, складывая в холщовый мешочек связку разномастных корешков. – Улучшает мозговую перфузию. Хороша также при интермиттирующей цереброваскулярной недостаточности, афазии и апраксии.
Вомбат с сомнением посмотрел на Двоечника. Тот уже приходил в себя.
– Цукош, а ты не переборщил со своей детерминирующей недостаточностью?
– Не, это я так сказал, для информации. Саньке как раз пойдет. Видишь, уже хорошеет.
Вомбат склонялся к тому, что Двоечнику помогла бы и просто холодная вода, но спорить с Цукошей не стал. Он в принципе хороший врач. Только пессимист немного. И тугодум.
– Сань, ну как ты? – спросил Вомбат.
– Нормально. – Щеки у Двоечника порозовели, глаза смотрели осмысленно. – Нельзя на Свалку идти. Опасно там, – повторил он.
– Что опасно?
– Агрессивная органика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104