– Слушай, Светило, давай как-нибудь потом все это обсудим, – примирительно сказал он, – нам еще отдохнуть надо. Завтра тяжелый день.
Глаза у Светы еще полыхали яростным огнем, но и она, кажется, уже поняла тщетность этого спора. Подняла брови, усмехнулась, иронично отчеканила:
– Слушаюсь, товарищ начальник! Здесь так, кажется, принято отвечать?
– Так, так.
Света стояла в дверях и, сложив руки на груди, саркастически наблюдала, как Саша пытается примостить раскладушку на кухне.
– Самойлов, хватит тут драмкружок устраивать, – спокойно сказала она минут через десять. – Я ценю твое благородство, но переигрывать тоже не надо.
– Не понял. – Саша растерянно поднял голову.
– Не мучь раскладушку, хлопчик. Она совершенно спокойно становится в комнате, рядом с диваном.
– Да? – переспросил Саша, как полный идиот.
– Конечно. Ведь если ты не в состоянии контролировать себя, то меня не спасут никакие стены и двери... – Света демонстративно похлопала рукой по хлипкому косяку. – Ну, а если в состоянии, тогда иди в комнату. А то в этой тесноте себе можно и шею свернуть ненароком. – И гордо удалилась в ванную.
Вот. Понял? Можешь себя контролировать? А если – нет? А, может, она только этого и ждет? Я здесь лежу, а она там обижается уже? А если – наоборот? Я начну приставать, а она обидится? Эх, вот Шестаков бы сейчас живо во всем разобрался. Он у нас – знаток и любитель женского пола. Да? Думаешь, разобрался бы? А я думаю, что Мишка точно так же лежал бы на спине, глядя на светлеющий потолок, и прислушивался к ее спокойному дыханию...
На следующее (ну, то есть на это же самое) утро Саша специально повез Свету в Управление через весь город. Ему и самому, честно говоря, хотелось взглянуть на дело своих рук.
– Знаешь, – сказала Света, задумчиво глядя на мелькающие в окне чисто вымытые витрины и позабытые вывески “Диета”, “Гастроном”, “Чулки, носки” и “Ремонт обуви”, – это похоже на восьмидесятый год, перед Олимпиадой, помнишь?
– Похоже, – согласился Саша. Ему до сих пор было немножко неудобно. Да нет же, черт возьми, не за ночные размышления! Все дело в том, что в гараже, когда они утром пришли брать Сашину машину, оказалась не больше не меньше, как “Тойота” модели “Land Cruiser”. Саша сконфузился, но Света сделала вид, что ничего особенного не случилось.
В Управлении все прошло как нельзя более гладко. Саша бойко отрапортовался перед двумя средними и одним большим начальником, минут десять побегал по этажам и, наконец, вернулся сияющий, как медный грош, с небольшой кожаной папкой под мышкой.
– Класс, Светило! – крикнул он. – Аида в машину! Завтракать едем!
Повезло. В знаменитой “Минутке” на Невском почти не было народу. Выставив на столик целую обойму (как известно, жареный пирожок – это выстрел в желудок) патронов с мясом, луком и яблоками, а также четыре чашки классического “ведерного” со сгущенкой, Саша предостерегающе поднял палец:
– Подожди, не пачкай руки.
– Почему?
– Вот. Держи.
Открыв протянутую папку, Света обнаружила там целый набор интереснейших документов. Ну, во-первых, копию свидетельства об окончании Жуковой Светланой Вениаминовной школы ведьм второй ступени (ничего себе прикол, да?). Предписание – по окончании вышеуказанной школы прибыть в распоряжение Первого Управления Общегородской безопасности. И еще массу других, не менее любопытных бумаженций, способных убедить любого дотошного человека в том, что Светлана Вениаминовна Жукова испокон веков (то есть последние – а они же и первые – тридцать три года) проживает в городе Ленинграде (!), адрес...
– Ты и адрес мой помнишь? – удивилась Света.
– Конечно. В соседних домах ведь жили.
– Значит, ты меня вчера обманул?
– В смысле?
– Значит, у меня здесь есть дом?
– Знаешь, Светило, я подумал... Ты не обижайся... Но это просто... как декорации, что ли...
Но Света уже не слушала, просматривая документы. Дальше, дальше... Место учебы, работа... Семейное положение...
Наверное, глаза у Светы стали совсем дикие.
– Ты что? – испугался Саша. – Что ты там такое нашла?
– Зачем ты это сделал? – мертвым голосом спросила Света.
– Что, черт побери?
Она молча повернула к нему папку. Саша смотрел на строчки анкеты, ничего не понимая. Поднял глаза на Свету. Она, по-прежнему не говоря ни слова, ткнула пальцем в графу “семейное положение”. Ничего не понимаю. Что ей так не понравилось в этой графе? Все вроде верно. Мать: Жукова Екатерина Васильевна, 1937 г. р., проживает: улица Фрунзе, 15, кв. ... Отец: Жуков Вениамин Александрович, 1935 г. р., проживает там же... Стоп. Проживает. Проживает... Проживает? Вениамин Александрович, погибший в семьдесят пятом году?
– Зачем ты это сделал? – повторила Света и пошла прочь от столика к выходу.
– Светило, стой! Я ничего такого не делал! Я здесь ничего не заполнял! Свет, подожди!
– Это что, можно убирать? – Дорогу ему преградила уборщица с тележкой для грязной посуды.
– Нет, нет, не убирайте! – крикнул ей Саша на бегу.
Свету он догнал около самой двери.
– Да подожди ты! – Он попытался взять ее за локоть, но Света сразу же резко вырвалась, поэтому со стороны могло показаться, что он просто дернул девушку за руку. – Ты можешь меня послушать две минуты? – Света молчала, опустив голову. – Куда ты бежишь? Не знаешь? Если уж ты так на меня разозлилась, можешь вообще уходить из этого мира! Так будет логичней, тебе не кажется? Но учти, пожалуйста, в том, что твой отец ЗДЕСЬ жив, я не виноват! Я думаю, ты сама так захотела! Кстати, – добавил Саша уже спокойней, – ты могла бы заметить, что анкета заполнена твоей рукой...
– Но это... это же издевательство какое-то... – тихо сказала Света.
– Нет, нет, не думай так! Не уходи! – Саша вдруг испугался, что она, и правда, исчезнет, вернется обратно к своему гнусному Антонову и не будет больше пить чай в маленькой кухне и язвить по поводу Сашиной раскладушки... – Мы же хотели ребенка найти!
Света медленно, словно во сне, направилась обратно к столику. Вид тарелки с пирожками вызывал отвращение.
– Знаешь, что? – преувеличенно бодро предложил Саша. – Давай их с собой возьмем, а дома потом в микроволновке разогреем?
На час дня у Саши был назначен сбор отделения.
Света сидела в углу большой замусоренной комнаты – того самого полуподвала, куда они вернулись вчера вечером – и исподлобья смотрела на резвящихся ребят. Я, кажется, догадываюсь, откуда срисовано это общее настроение. Точь-в-точь такие же счастливые строгие лица у героев фильма “Свой среди чужих, чужой среди своих”. Та же вера в идеалы революции и грядущую свободу-равенство-братство, и чего я иронизирую, не пойму. Можно подумать, мой напридуманный капиталистический рай много лучше. Подумаешь! Неприступная дама-миллионерша! Верх совершенства!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104