Но это были пустяки, булавочные уколы, которые не могли обеспечить большого кровопускания. Коллину, как обычно, хотелось иметь все или ничего. Вот тогда-то и родился план.
Коллин купил большой участок совершенно бесплодной, болотистой земли, прилегающий к богатым нефтью полям Венесуэлы – тем самым, которые много лет назад сделали миллионером его отца. По закону средних чисел этот участок должен был бы просто купаться в нефти и стоить целое состояние… Но нет, дело обстояло совсем иначе. На нем нельзя было даже пасти скот.
Холлистер не знал этого и не мог узнать, поскольку Коллин обеспечил себя чрезвычайно убедительными доказательствами обратного, включая фальшивые доклады геологоразведки и карты «нефтеносных пластов». Холлистер, учитывая его жадность, должен был непременно клюнуть на эту приманку, потратив на приобретение перспективного участка значительную долю акционерного капитала «Интерконтинентал ойл».
В ответ на вопрос Эшли Коллин покачал головой.
– Боюсь, что нет, – извиняющимся тоном сказал он. Ему было известно, что перспектива встретиться с Холлистерами лицом к лицу чрезвычайно нервировала Эшли, однако отказаться от достижения своей цели было выше его сил. – Если я хочу обрести контроль над компанией, мне не обойтись без капитала «Интерконтинентал ойл», который Холлистер прибрал к рукам за последние полгода.
– А вдруг ничего не получится? – с сомнением спросила Эшли.
– Не может такого быть, – уверенно заявил Коллин. – Блэкджек часто повторял, что честного человека надуть нельзя, людей губит собственная жадность. Такая сделка слишком хороша, чтобы быть правдой, но до людей типа Холлистера это доходит только тогда, когда становится уже слишком поздно.
Земля в Южной Америке была куплена на имя «МЭКС-корпорейшн», фиктивной компании, созданной исключительно ради этого случая. Эшли казалось забавным и символическим то, как название компании читалось наоборот – СКЭМ. Коллин сознательно позволил просочиться информации о том, что некто Мухаммед Хасан, богатый ближневосточный магнат, собирается приехать в Нью-Йорк вместе со своей женой, Лейлой, для ведения переговоров с «МЭКС-корпорейшн» о покупке южноамериканского участка земли. Очень скоро об этом узнали все бизнесмены в городе, имеющие хоть какой-то вес. Коллин не сомневался, что рано или поздно слух о многообещающей сделке дойдет до Холлистера, и тот попытается оставить Хасана, как говорится, с носом.
Для того чтобы его план обрел реальные очертания, Коллин предпринял ряд шагов. Забронировал номер в отеле «Плаза» на имя Мухаммеда и Лейлы Хасан и каждый день забирал поступающую для них корреспонденцию. Снял офисный почтовый ящик и пустое помещение под офис «МЭКС» в Манхэттене, протянув от него телефонную линию в библиотеку своего поместья.
– Неужели, чтобы заморочить голову одному-единственному человеку, необходимы все эти дорогостоящие мероприятия? – спрашивала Коллина Эшли.
На что он отвечал:
– Поверь мне, дело того стоит. Важно одно – конечный результат.
И его труды не пропали даром. Настал день, когда Бредли Холлистер оставил в отеле сообщение, приглашая Хасана с женой на обед.
– Не уверена, что справлюсь, – сказала Эшли, услышав об этом. – Подумай сам. Они знают меня – как-никак я была замужем за их сыном! Правда, виделись мы в основном в суде, зато чаще, чем большинство нормальных людей встречаются со своей невесткой на семейных сборищах. Никакая маскировка…
– Не волнуйся, тебя не раскусят, – возразил Коллин.
– Стоит ли рисковать?
– Неужели ты не понимаешь, что нам нужно ввести их в заблуждение? – гнул свою линию Коллин. – Чем больше мы преуспеем в этом, тем сильнее будет нанесенный им удар и тем скорее сын окажется с тобой.
– Как думаешь, долго еще ждать? – помолчав, спросила Эшли.
– Нет.
– Иногда мне почти не верится, что это вообще произойдет.
– Я никогда не обещаю того, чего не могу исполнить, – ответил Коллин, мысленно ругая себя на чем свет стоит. «Ну почему я такой идиот? – думал он. – Почему говорю о чем угодно, вместо того чтобы просто сказать: «Эшли, я люблю тебя»?
Эшли вздохнула, войдя в спальню. «Нашу спальню», – с грустью подумала она. Надолго ли? Никакое самовнушение не помогало. На первый взгляд у нее были все основания чувствовать себя счастливой. За последние полгода ей пришлось делать много такого, что прежде показалось бы совершенно невероятным. И все ради Роберта. Господи, она считала дни, мечтая о том времени, когда сын будет постоянно с ней! Однако теперь, когда это должно было вот-вот произойти, ее радость была омрачена печалью. Почему?
Ответ был прост: Коллин. Эшли влюбилась в него, хотя и не хотела этого. Да что там – она делала все, чтобы этого не произошло! Но так уж получилось… А теперь им предстояла разлука. Заполучив Роберта, нужно будет немедленно покинуть страну и оставаться за границей по крайней мере до тех пор, пока Холлистер не окажется в тюрьме. Коллин сам не раз убеждал ее в том, что это необходимо.
Лежа в постели и глядя в стену, но не видя ничего, Эшли не переставала думать все о том же: Коллин никогда не говорил, что любит ее. Никогда не выражал сожаления по поводу предстоящей разлуки. Только изредка, и, может быть, не придавая этому особого значения, говорил, что ему было бы чертовски жаль потерять ее. Наверно, жажда мести вытеснила из его души все прочие чувства. А может, он вообще не испытывал по отношению к ней ничего, кроме плотского влечения? Даже в самые интимные моменты неистовой нежности о любви ни разу не было сказано ни слова.
– Я нашел отличное решение проблемы, – заявил Коллин за обедом тем же вечером.
Эшли подняла взгляд от превосходного филе, лежащего перед ней на тарелке, и довольно натянуто улыбнулась.
– Прекрасно, – сказала она. – Что за проблема?
Коллин отпил глоток вина.
– Как? Ты уже забыла? Я говорю о том, в каком виде ты предстанешь перед Холлистерами. Я придумал способ, при котором исключается всякая возможность узнать тебя.
– Пластическая операция?
– Нет. Ты у нас будешь слепая.
– Я… Что? – Эшли чуть не уронила вилку.
– Слепая, – повторил Коллин. – Помнишь? Темные очки, белая трость, собака-поводырь…
– Я знаю, что такое слепая, – прервала его Эшли. – Теперь мне хотелось бы узнать, как ты собираешься применить все это ко мне?
– Очень просто, – ответил он, жадно набрасываясь на еду. – Точно так же, как мы делали все остальное. Тебе снова придется кое-чему поучиться.
– А без этого никак нельзя обойтись? – недовольно спросила Эшли, когда Коллин завязал ей глаза. – Почему бы мне просто не зажмуриться?
– Не пройдет. Наткнувшись на что-то или почувствовав, что можешь упасть, ты совершенно непроизвольно откроешь глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Коллин купил большой участок совершенно бесплодной, болотистой земли, прилегающий к богатым нефтью полям Венесуэлы – тем самым, которые много лет назад сделали миллионером его отца. По закону средних чисел этот участок должен был бы просто купаться в нефти и стоить целое состояние… Но нет, дело обстояло совсем иначе. На нем нельзя было даже пасти скот.
Холлистер не знал этого и не мог узнать, поскольку Коллин обеспечил себя чрезвычайно убедительными доказательствами обратного, включая фальшивые доклады геологоразведки и карты «нефтеносных пластов». Холлистер, учитывая его жадность, должен был непременно клюнуть на эту приманку, потратив на приобретение перспективного участка значительную долю акционерного капитала «Интерконтинентал ойл».
В ответ на вопрос Эшли Коллин покачал головой.
– Боюсь, что нет, – извиняющимся тоном сказал он. Ему было известно, что перспектива встретиться с Холлистерами лицом к лицу чрезвычайно нервировала Эшли, однако отказаться от достижения своей цели было выше его сил. – Если я хочу обрести контроль над компанией, мне не обойтись без капитала «Интерконтинентал ойл», который Холлистер прибрал к рукам за последние полгода.
– А вдруг ничего не получится? – с сомнением спросила Эшли.
– Не может такого быть, – уверенно заявил Коллин. – Блэкджек часто повторял, что честного человека надуть нельзя, людей губит собственная жадность. Такая сделка слишком хороша, чтобы быть правдой, но до людей типа Холлистера это доходит только тогда, когда становится уже слишком поздно.
Земля в Южной Америке была куплена на имя «МЭКС-корпорейшн», фиктивной компании, созданной исключительно ради этого случая. Эшли казалось забавным и символическим то, как название компании читалось наоборот – СКЭМ. Коллин сознательно позволил просочиться информации о том, что некто Мухаммед Хасан, богатый ближневосточный магнат, собирается приехать в Нью-Йорк вместе со своей женой, Лейлой, для ведения переговоров с «МЭКС-корпорейшн» о покупке южноамериканского участка земли. Очень скоро об этом узнали все бизнесмены в городе, имеющие хоть какой-то вес. Коллин не сомневался, что рано или поздно слух о многообещающей сделке дойдет до Холлистера, и тот попытается оставить Хасана, как говорится, с носом.
Для того чтобы его план обрел реальные очертания, Коллин предпринял ряд шагов. Забронировал номер в отеле «Плаза» на имя Мухаммеда и Лейлы Хасан и каждый день забирал поступающую для них корреспонденцию. Снял офисный почтовый ящик и пустое помещение под офис «МЭКС» в Манхэттене, протянув от него телефонную линию в библиотеку своего поместья.
– Неужели, чтобы заморочить голову одному-единственному человеку, необходимы все эти дорогостоящие мероприятия? – спрашивала Коллина Эшли.
На что он отвечал:
– Поверь мне, дело того стоит. Важно одно – конечный результат.
И его труды не пропали даром. Настал день, когда Бредли Холлистер оставил в отеле сообщение, приглашая Хасана с женой на обед.
– Не уверена, что справлюсь, – сказала Эшли, услышав об этом. – Подумай сам. Они знают меня – как-никак я была замужем за их сыном! Правда, виделись мы в основном в суде, зато чаще, чем большинство нормальных людей встречаются со своей невесткой на семейных сборищах. Никакая маскировка…
– Не волнуйся, тебя не раскусят, – возразил Коллин.
– Стоит ли рисковать?
– Неужели ты не понимаешь, что нам нужно ввести их в заблуждение? – гнул свою линию Коллин. – Чем больше мы преуспеем в этом, тем сильнее будет нанесенный им удар и тем скорее сын окажется с тобой.
– Как думаешь, долго еще ждать? – помолчав, спросила Эшли.
– Нет.
– Иногда мне почти не верится, что это вообще произойдет.
– Я никогда не обещаю того, чего не могу исполнить, – ответил Коллин, мысленно ругая себя на чем свет стоит. «Ну почему я такой идиот? – думал он. – Почему говорю о чем угодно, вместо того чтобы просто сказать: «Эшли, я люблю тебя»?
Эшли вздохнула, войдя в спальню. «Нашу спальню», – с грустью подумала она. Надолго ли? Никакое самовнушение не помогало. На первый взгляд у нее были все основания чувствовать себя счастливой. За последние полгода ей пришлось делать много такого, что прежде показалось бы совершенно невероятным. И все ради Роберта. Господи, она считала дни, мечтая о том времени, когда сын будет постоянно с ней! Однако теперь, когда это должно было вот-вот произойти, ее радость была омрачена печалью. Почему?
Ответ был прост: Коллин. Эшли влюбилась в него, хотя и не хотела этого. Да что там – она делала все, чтобы этого не произошло! Но так уж получилось… А теперь им предстояла разлука. Заполучив Роберта, нужно будет немедленно покинуть страну и оставаться за границей по крайней мере до тех пор, пока Холлистер не окажется в тюрьме. Коллин сам не раз убеждал ее в том, что это необходимо.
Лежа в постели и глядя в стену, но не видя ничего, Эшли не переставала думать все о том же: Коллин никогда не говорил, что любит ее. Никогда не выражал сожаления по поводу предстоящей разлуки. Только изредка, и, может быть, не придавая этому особого значения, говорил, что ему было бы чертовски жаль потерять ее. Наверно, жажда мести вытеснила из его души все прочие чувства. А может, он вообще не испытывал по отношению к ней ничего, кроме плотского влечения? Даже в самые интимные моменты неистовой нежности о любви ни разу не было сказано ни слова.
– Я нашел отличное решение проблемы, – заявил Коллин за обедом тем же вечером.
Эшли подняла взгляд от превосходного филе, лежащего перед ней на тарелке, и довольно натянуто улыбнулась.
– Прекрасно, – сказала она. – Что за проблема?
Коллин отпил глоток вина.
– Как? Ты уже забыла? Я говорю о том, в каком виде ты предстанешь перед Холлистерами. Я придумал способ, при котором исключается всякая возможность узнать тебя.
– Пластическая операция?
– Нет. Ты у нас будешь слепая.
– Я… Что? – Эшли чуть не уронила вилку.
– Слепая, – повторил Коллин. – Помнишь? Темные очки, белая трость, собака-поводырь…
– Я знаю, что такое слепая, – прервала его Эшли. – Теперь мне хотелось бы узнать, как ты собираешься применить все это ко мне?
– Очень просто, – ответил он, жадно набрасываясь на еду. – Точно так же, как мы делали все остальное. Тебе снова придется кое-чему поучиться.
– А без этого никак нельзя обойтись? – недовольно спросила Эшли, когда Коллин завязал ей глаза. – Почему бы мне просто не зажмуриться?
– Не пройдет. Наткнувшись на что-то или почувствовав, что можешь упасть, ты совершенно непроизвольно откроешь глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110