Фехтование часто сравнивают с шахматами в том смысле, что оно требует напряженных психологических усилий и, по существу, является борьбой умов. Искусному фехтовальщику необходимо обладать способностью перехитрить своего противника, с одной стороны, предугадывая его действия, а с другой – сбивая с толку неожиданной атакой. Фехтовальщик должен быть умен, терпелив, находчив, должен обладать хорошей реакцией, способностью замечать и использовать слабости противника. Что касается Коллина, то все эти качества были присущи ему от рождения. Еще первый его тренер, Жан-Мишель Перри, всегда говорил, что если кто-то и рожден для рапиры, то это Коллин Деверелл.
– У тебя все задатки настоящего чемпиона, – часто повторял он.
Хотя Коллин простился с мечтой заниматься фехтованием профессионально, он по-прежнему отдавался этому занятию при каждом удобном случае. Прекрасный способ выпустить пар, в особенности сейчас, когда ему было так муторно, когда он терзался, раздираемый противоречивыми желаниями. Правда, эти поединки незаметно для него самого начали протекать несколько иначе. Если прежде Коллин видел перед собой противника, то теперь, казалось, сражался с собственной душой. Рапира в его руке превратилась в могущественный меч, и борьба велась не на жизнь, а на смерть.
Вот и сейчас, фехтуя со старым приятелем по колледжу в фехтовальном зале Сантелли на Манхэттене, Коллин точно совершал ритуал изгнания одолевавших его злых духов. С ходу ринулся в атаку, сделав выпад. Противник парировал удар, отскочил и тут же контратаковал. Защитившись от нападения, Коллин сделал ответный выпад. Приятель, почувствовав неуправляемую ярость Коллина, отступил и попытался уклониться от рапиры.
– Что ты так заводишься, Деверелл? – Его явно напугала необычная агрессивность Коллина. Он занервничал, видя, в каком странном душевном состоянии тот находится. Ну да, все знают, что совсем недавно родители Деверелла погибли, но человек в трауре обычно не дрожит от ярости.
Теперь Коллин применил завершающий и весьма эффектный прием, очень точно называемый flеche, что по-французски означает «стрела». Атака оказалась совершенно неожиданной для противника. Всей мощью хорошо натренированного тела бросившись на него, Коллин не дал противнику ни времени, ни возможности подумать, а тем более среагировать на нападение. Оставалось одно – как можно быстрее уклониться от удара. Рапира Коллина проскочила вперед, вонзилась в стену, согнулась и сломалась пополам. В бешенстве взмахнув ее обломком, он резко полоснул им по плечу приятеля, прорвав ткань белоснежного костюма. В мгновение ока рукав окрасился хлынувшей кровью.
Коллин, внезапно придя в себя, испугался и отшвырнул обломок рапиры. Не произнеся ни слова, он рывком разорвал ткань костюма и обнажил рану. На плече виднелся порез, но из-за сильного кровотечения невозможно было разглядеть, насколько глубокий.
– Пошли, – резко сказал Коллин. – Я отведу тебя к врачу.
Его противник слабо улыбнулся:
– Ерунда. Просто поверхностная рана. Перевязать и…
– Это не поверхностная рана, – настаивал Коллин, разглядывая руку приятеля. – Нужно наложить швы.
До него внезапно дошло, что только что впервые в жизни во время поединка он ранил человека.
Что со мной творится?
Этот незначительный на первый взгляд случай странным образом повлиял на настроение Коллина. Если прежде у него иногда мелькала мысль, а не выполнить ли в самом деле волю отца, то теперь все сомнения отпали: он не желает иметь никакого отношения к «Интерконтинентал ойл». Отец всю свою жизнь посвятил компании, а кончилось тем, что собственное детище уничтожило его. Брат пошел по стопам отца и в результате вел жизнь, в которой не было места ни для чего иного. Они только воображали, будто управляют компанией; на самом деле она управляла ими.
Коллин знал, что Джастин сейчас днюет и ночует в своем кабинете. Как только пришло известие о смерти Квентина Деверелла, по Уолл-стрит мгновенно поползли слухи о возможном крахе компании. Джастин прилагал титанические усилия, чтобы эти слухи опровергнуть, хотя они тут же привели к резкому падению цен на нефть. Коллину, конечно, тоже следовало сидеть в офисе, трудиться вместе с братом не покладая рук, пытаться спасти дело, которое стоило отцу всей его жизни. И все же ему так и не удалось пересилить себя.
После возвращения из Венесуэлы он и близко не подходил к офису компании, продолжая все глубже погружаться в пучину горя и пытаясь забыться любыми доступными ему способами. Фехтовал. С сумасшедшей скоростью гонял на своем «феррари». Менял каждую ночь женщин, не запоминая их и даже попросту не зная о них ничего, кроме того, что они чертовски хороши. Слишком много пил и слишком мало спал.
Предчувствуя, что все это может кончиться весьма печально, Коллин стал опасаться, что утратил способность управлять собой.
– Тебе не кажется, что пора покончить с глупостями и приступить наконец к исполнению долга по отношению к компании?
Джастин стоял в гостиной своей ультрасовременной квартиры, которую он арендовал в Башне Трампа, и смотрел, как Коллин у бара выцеживает в бокал последние капли из бутылки с виски. Это была их первая встреча после похорон. Рассеянно оглядывая комнату с ее абстрактными картинами и мертвящей обстановкой, в которой преобладали бронзовый и черный цвета, Коллин уже сожалел о том, что пришел сюда.
– Долг… по отношению… к компании, – медленно повторил он, делая ударение на каждом слове, и с таким выражением, точно ему на язык попало что-то горькое.
– Отец хотел, чтобы мы вместе управляли компанией. – Теперь Джастин смотрел в пол.
– Похоже, ты был бы рад управлять маленькой папиной нефтяной империей самостоятельно, – язвительно проронил Коллин, роясь в баре в поисках виски.
– Это так, – признался Джастин. – Мне всегда казалось, что я лучше тебя гожусь на роль главы совета директоров.
– Ну по крайней мере хоть в чем-то мы достигли согласия. – Коллин мрачно улыбнулся. – У тебя есть еще виски?
– Нет. И слава Богу. По-моему, с тебя хватит. – В голосе Джастина зазвучали сердитые нотки. – Коллин, мы в долгу перед отцом…
Брат перевел на него взгляд и усмехнулся.
– Забавно… Никогда не воспринимал тебя как человека с таким необыкновенно развитым чувством долга.
– А я никогда не воспринимал тебя как человека малодушного, – парировал Джастин.
Карие глаза Коллина гневно вспыхнули.
– Ты зарываешься, – угрожающе сказал он.
– Я? Почему же? – Джастин держался холодно и невозмутимо, как всегда. – Просто у меня такое чувство, что ты норовишь сбежать от своих обязанностей. Это не твой стиль, насколько мне известно.
– Прежде всего, мой младшенький братец, у меня есть обязанности перед самим собой, – огрызнулся Коллин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110