Коллин намерен был сорвать эту сделку.
Уже перед самым входом на виллу он посмотрел на Эшли и произнес традиционную фразу, желая убедиться, что она помнит все его наставления:
– Ты не забыла свою партию, любимая?
– От первого до последнего слова, – тоже, как обычно, ответила она.
– Будь начеку, тебе предстоит самое трудное.
– Я буду счастлива даже в том случае, если мой дебют во Франции не окончится полным провалом, – ответила Эшли, поднимаясь рядом с сообщником по ступеням. – Скажи, только честно, ты вправду веришь, что я сойду за актрису, впервые в жизни собирающуюся сниматься во французском фильме?
– Ничуть не сомневаюсь.
Одетый в белое юноша-слуга впустил гостей, даже не поинтересовавшись, кто они такие, и провел в огромный зал для приемов, стены которого со стороны моря были заменены огромными стеклами. Там уже собралась довольно большая толпа прекрасно одетых мужчин и женщин.
– Твое предположение о трехстах гостях не так далеко от истины, – пробормотала Эшли.
– Я почти никогда не ошибаюсь в прогнозах, – самодовольно усмехнулся Коллин.
Смешавшись с гостями, они разделились. Через некоторое время Эшли, к своему огромному удивлению, обнаружила, что получает несомненное удовольствие, даже несмотря на причины своего появления здесь. «Я чувствую себя почти хорошо, – с удивлением думала она, болтая то с одним гостем, то с другим. – Господи, может, это станет началом новой карьеры?»
Она поискала взглядом Коллина. Он стоял на другом конце зала и разговаривал с видным французским критиком. Заметив, что Эшли смотрит на него, Коллин подал условный знак – потянул себя за мочку уха, – означающий, что ей пора приступать к делу.
Извинившись перед собеседницей, Эшли незаметно выскользнула из зала и, поднявшись по лестнице, оказалась в длинном коридоре. Добравшись до его конца, она остановилась перед нужной дверью и сначала попробовала просто открыть ее, повернув ручку. Убедившись, что дверь заперта, достала из сумочки крошечную отмычку и занялась замком.
– Джасмин? – негромко позвала Эшли, уже через несколько секунд войдя в помещение.
Из туалетной комнаты появилась молодая женщина лет двадцати пяти, одетая в богато расшитый красный шелковый восточный халат. Прелестная, невысокая, прекрасно сложенная, с пикантно сужающимся подбородком, высокими скулами и большими темными глазами. Пышные черные волосы опускались до середины спины. Экзотический облик красавицы красноречиво говорил о том, откуда она родом.
– Я Джасмин, – сказала молодая женщина по-французски мягким, мелодичным голосом. – Кто вы?
– Я приехала сюда с очень хорошим другом вашего отца, – ответила Эшли тоже по-французски, хотя и не столь бегло.
– Этого не может быть, – сказала Джасмин. – Мой отец умер много лет назад в тюрьме. Его осудили за преступление, которого он не совершал. Я выполняю его последнюю волю: он хотел, чтобы я уехала сюда с бароном и стала его любовницей. Барон – мой защитник и покровитель.
– Мне очень неприятно говорить это, но я должна. Барон чертовски умело обманул вас, – ответила Эшли, нахмурившись. – Ваш отец жив, а то, что вы оказались здесь и стали наложницей барона, в самом деле последнее, чего он пожелал бы. Мы пришли, чтобы забрать вас и отвезти к нему домой.
– Нет. Я не могу поехать с вами, – безапелляционно отрезала Джасмин.
«Ничего не скажешь, я просто создана для подобных занятий», – мрачно подумала Эшли.
В это время в другой части виллы Коллин приступил к выполнению второй части их плана. Методически избегая попадать в поле зрения установленных по всему дому телевизионных камер, он крался по коридору второго этажа в сторону помещения, которое занимал Томми Петрано. Найдя то, что искал, Коллин обнаружил, что расположенная прямо перед дверью камера исключает возможность проникновения внутрь. Она была установлена таким образом, что любой, попытавшийся это сделать, стал бы виден на экране в помещении охраны.
Однако Коллин был готов к такому повороту событий. Он вытянул из рукава кусок жесткой проволоки и согнул ее в форме буквы «Г». Достал из кармана маленькое зеркало, прикрепил его к одному концу проволоки, а другой конец – к основанию камеры, в таком положении, чтобы зеркало оказалось точно перед ее линзой. Понимая, что на экране в помещении охраны это будет выглядеть как помеха, он ничуть не сомневался в том, что в его распоряжении не больше нескольких минут.
Войдя в комнату, Коллин быстро нашел сейф и торопливо занялся поиском нужной комбинации. Мысли его, однако, витали далеко отсюда. Как там Эшли? Удастся ли ей убедить молодую женщину пойти с ними? Поверит ли дочь Блэкджека, что Эшли и в самом деле хочет помочь ей? «Ничего странного, – подумал он, – если после всего пережитого Джасмин никому не доверяет».
В кармане у Коллина лежал фальшивый паспорт, приготовленный для Джасмин еще перед отъездом из Нью-Йорка. Взглянув мельком на часы, он подумал, что женщины должны к этому моменту уже покинуть виллу и ждать его снаружи. Если все пойдет хорошо…
Сейф открылся. Коллин торопливо проглядел его содержимое.
– Проклятие!
Бумаг, которых он искал, там не оказалось. Черт возьми, где они? Неужели Петрано уже сделал то, что хотел? Однако времени обыскивать виллу не было. Ну что же, Коллин привык ждать. Наверняка подвернется другая возможность, появится еще один шанс.
Уже собираясь захлопнуть сейф, он заметил внутри небольшой замшевый мешочек. Схватил его и вытряхнул часть содержимого на ладонь. Алмазы! Коллин улыбнулся, ссыпал их обратно и подумал, что вечер никак нельзя считать потраченным зря. Кинулся к окну, разъединил проходящую рядом водосточную трубу и бросил мешочек в образовавшееся отверстие. Тот соскользнул к самой земле. Можно будет подобрать его позже, после того…
Звук торопливых шагов за дверью прервал ход мыслей Коллина.
– Сукин сын! – обругал он себя.
Теперь оставался единственный путь – через окно.
* * *
– Простите, что я сначала не поверила вам, – сказала Джасмин Эшли в аэропорту Ниццы перед отлетом в Касабланку. Потом она повернулась к Коллину, прижимая к груди толстый коричневый конверт, полученный в машине. – Я передам ваше письмо отцу. Я… я буду рада сделать это…
– Ну конечно. – Коллин устало улыбнулся. – А теперь иди, только что объявили твой рейс. Думаю, отцу и так пришлось слишком долго ждать возвращения дочери домой.
Джасмин обняла их обоих.
– Я никогда не смогу отблагодарить вас… – пролепетала девушка со слезами радости на глазах. Резко повернулась и торопливо зашагала к выходу на взлетное поле, обернувшись лишь раз, чтобы помахать им на прощание.
– Ты и в самом деле держишь слово, – сказала Эшли, когда они шли через оживленный терминал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Уже перед самым входом на виллу он посмотрел на Эшли и произнес традиционную фразу, желая убедиться, что она помнит все его наставления:
– Ты не забыла свою партию, любимая?
– От первого до последнего слова, – тоже, как обычно, ответила она.
– Будь начеку, тебе предстоит самое трудное.
– Я буду счастлива даже в том случае, если мой дебют во Франции не окончится полным провалом, – ответила Эшли, поднимаясь рядом с сообщником по ступеням. – Скажи, только честно, ты вправду веришь, что я сойду за актрису, впервые в жизни собирающуюся сниматься во французском фильме?
– Ничуть не сомневаюсь.
Одетый в белое юноша-слуга впустил гостей, даже не поинтересовавшись, кто они такие, и провел в огромный зал для приемов, стены которого со стороны моря были заменены огромными стеклами. Там уже собралась довольно большая толпа прекрасно одетых мужчин и женщин.
– Твое предположение о трехстах гостях не так далеко от истины, – пробормотала Эшли.
– Я почти никогда не ошибаюсь в прогнозах, – самодовольно усмехнулся Коллин.
Смешавшись с гостями, они разделились. Через некоторое время Эшли, к своему огромному удивлению, обнаружила, что получает несомненное удовольствие, даже несмотря на причины своего появления здесь. «Я чувствую себя почти хорошо, – с удивлением думала она, болтая то с одним гостем, то с другим. – Господи, может, это станет началом новой карьеры?»
Она поискала взглядом Коллина. Он стоял на другом конце зала и разговаривал с видным французским критиком. Заметив, что Эшли смотрит на него, Коллин подал условный знак – потянул себя за мочку уха, – означающий, что ей пора приступать к делу.
Извинившись перед собеседницей, Эшли незаметно выскользнула из зала и, поднявшись по лестнице, оказалась в длинном коридоре. Добравшись до его конца, она остановилась перед нужной дверью и сначала попробовала просто открыть ее, повернув ручку. Убедившись, что дверь заперта, достала из сумочки крошечную отмычку и занялась замком.
– Джасмин? – негромко позвала Эшли, уже через несколько секунд войдя в помещение.
Из туалетной комнаты появилась молодая женщина лет двадцати пяти, одетая в богато расшитый красный шелковый восточный халат. Прелестная, невысокая, прекрасно сложенная, с пикантно сужающимся подбородком, высокими скулами и большими темными глазами. Пышные черные волосы опускались до середины спины. Экзотический облик красавицы красноречиво говорил о том, откуда она родом.
– Я Джасмин, – сказала молодая женщина по-французски мягким, мелодичным голосом. – Кто вы?
– Я приехала сюда с очень хорошим другом вашего отца, – ответила Эшли тоже по-французски, хотя и не столь бегло.
– Этого не может быть, – сказала Джасмин. – Мой отец умер много лет назад в тюрьме. Его осудили за преступление, которого он не совершал. Я выполняю его последнюю волю: он хотел, чтобы я уехала сюда с бароном и стала его любовницей. Барон – мой защитник и покровитель.
– Мне очень неприятно говорить это, но я должна. Барон чертовски умело обманул вас, – ответила Эшли, нахмурившись. – Ваш отец жив, а то, что вы оказались здесь и стали наложницей барона, в самом деле последнее, чего он пожелал бы. Мы пришли, чтобы забрать вас и отвезти к нему домой.
– Нет. Я не могу поехать с вами, – безапелляционно отрезала Джасмин.
«Ничего не скажешь, я просто создана для подобных занятий», – мрачно подумала Эшли.
В это время в другой части виллы Коллин приступил к выполнению второй части их плана. Методически избегая попадать в поле зрения установленных по всему дому телевизионных камер, он крался по коридору второго этажа в сторону помещения, которое занимал Томми Петрано. Найдя то, что искал, Коллин обнаружил, что расположенная прямо перед дверью камера исключает возможность проникновения внутрь. Она была установлена таким образом, что любой, попытавшийся это сделать, стал бы виден на экране в помещении охраны.
Однако Коллин был готов к такому повороту событий. Он вытянул из рукава кусок жесткой проволоки и согнул ее в форме буквы «Г». Достал из кармана маленькое зеркало, прикрепил его к одному концу проволоки, а другой конец – к основанию камеры, в таком положении, чтобы зеркало оказалось точно перед ее линзой. Понимая, что на экране в помещении охраны это будет выглядеть как помеха, он ничуть не сомневался в том, что в его распоряжении не больше нескольких минут.
Войдя в комнату, Коллин быстро нашел сейф и торопливо занялся поиском нужной комбинации. Мысли его, однако, витали далеко отсюда. Как там Эшли? Удастся ли ей убедить молодую женщину пойти с ними? Поверит ли дочь Блэкджека, что Эшли и в самом деле хочет помочь ей? «Ничего странного, – подумал он, – если после всего пережитого Джасмин никому не доверяет».
В кармане у Коллина лежал фальшивый паспорт, приготовленный для Джасмин еще перед отъездом из Нью-Йорка. Взглянув мельком на часы, он подумал, что женщины должны к этому моменту уже покинуть виллу и ждать его снаружи. Если все пойдет хорошо…
Сейф открылся. Коллин торопливо проглядел его содержимое.
– Проклятие!
Бумаг, которых он искал, там не оказалось. Черт возьми, где они? Неужели Петрано уже сделал то, что хотел? Однако времени обыскивать виллу не было. Ну что же, Коллин привык ждать. Наверняка подвернется другая возможность, появится еще один шанс.
Уже собираясь захлопнуть сейф, он заметил внутри небольшой замшевый мешочек. Схватил его и вытряхнул часть содержимого на ладонь. Алмазы! Коллин улыбнулся, ссыпал их обратно и подумал, что вечер никак нельзя считать потраченным зря. Кинулся к окну, разъединил проходящую рядом водосточную трубу и бросил мешочек в образовавшееся отверстие. Тот соскользнул к самой земле. Можно будет подобрать его позже, после того…
Звук торопливых шагов за дверью прервал ход мыслей Коллина.
– Сукин сын! – обругал он себя.
Теперь оставался единственный путь – через окно.
* * *
– Простите, что я сначала не поверила вам, – сказала Джасмин Эшли в аэропорту Ниццы перед отлетом в Касабланку. Потом она повернулась к Коллину, прижимая к груди толстый коричневый конверт, полученный в машине. – Я передам ваше письмо отцу. Я… я буду рада сделать это…
– Ну конечно. – Коллин устало улыбнулся. – А теперь иди, только что объявили твой рейс. Думаю, отцу и так пришлось слишком долго ждать возвращения дочери домой.
Джасмин обняла их обоих.
– Я никогда не смогу отблагодарить вас… – пролепетала девушка со слезами радости на глазах. Резко повернулась и торопливо зашагала к выходу на взлетное поле, обернувшись лишь раз, чтобы помахать им на прощание.
– Ты и в самом деле держишь слово, – сказала Эшли, когда они шли через оживленный терминал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110