Максу едва перевалило за тридцать. Почему же он этого не понимает? Только тем и озабочен, чтобы жена не смотрела на других мужчин и чтобы никто не смотрел на нее. И все.
«Неужели он не понимает, что это не поможет? – спрашивала себя Джилли, глядя, как Джордан обходит противника под бурные аплодисменты болельщиков. – Какую же я сделала глупость, что отпустила его. Джордан Филлипс был потрясающим любовником. И не только любовником… Он вообще был самым лучшим. А я дура. Совершила ошибку и теперь все время за нее расплачиваюсь».
* * *
– Что им тут понадобилось? – раздраженно спросил Джордан, бросив взгляд на Джилли и Макса. Спрыгнув с лошади, он передал конюху поводья и клюшку.
– Ты о ком? – Слоун сделала вид, что не заметила супругов Киньон. На самом деле она увидела их, как только те появились на стадионе «Гибни Филд».
– Джилли и Безумный Макс. – Джордан мотнул головой в их сторону. – Когда они пришли?
Слоун пожала плечами:
– Понятия не имею. До последней минуты я даже не знала, что они здесь. А почему это тебя удивляет? Мы же постоянно на них натыкаемся.
Джордан сбросил шлем.
– Его команда не принимает участия в соревнованиях.
– Ну и что?
– Да просто Киньон не из тех, кто пересечет полмира, чтобы посмотреть матч. – Он взял у жены влажное полотенце, вытер лицо и шею, задумчиво прошелся по влажным спутанным волосам, а потом набросил на плечи. – На это должна быть причина.
– Причина? – Слоун наливала ему в бокал охлажденного чая. – Какая, например?
– Хотелось бы знать. – Джордан сделал большой глоток. Он кое-что смутно подозревал, но до поры до времени со Слоун делиться не собирался.
Пока не выяснит, причем абсолютно точно, где находился Макс Киньон в ночь, когда были покалечены лошади команды «Уайт Тимберс».
Сидней, сентябрь, 1987
– Честное слово, папа, чем дольше я живу с Максвеллом, тем больше убеждаюсь, что наш брак никуда не годится. – Джилли нервно вертела большое бриллиантовое кольцо на среднем пальце левой руки.
Она обедала со своим отцом в «Аббатстве», итальянском ресторане в Глибе, в нескольких милях на запад от города. «Аббатство» расположилось в перестроенной старинной церкви. Ресторан, разместившийся посреди сада, был причудливо обставлен, а стойка коктейль-бара помещалась на месте бывшего алтаря.
Джон Флеминг, все еще бодрый и привлекательный мужчина, хотя ему было около шестидесяти, откинулся на спинку кресла и пытливо посмотрел на дочь. Джилли стала красавицей, это не вызывало сомнений. Она была копией своей матери. Именно поэтому, когда Джилли выросла, Флемингу трудно было проводить с ней много времени. В молодости он любил гульнуть, но только пока не встретил Сару. А потом ни разу не посмотрел ни на одну женщину. После смерти жены он, конечно, имел женщин, но с ними лишь удовлетворял свои сексуальные потребности. Эти связи были недолговечными, и его это вполне устраивало. И вот сейчас, глядя на дочь, он с болью вспоминал свою Сару.
– Максвелл тебя любит, Джиллиан. – Флеминг потянулся за своим бокалом и сделал большой глоток.
– Любит? – Джилли грустно рассмеялась. – Это не любовь, папа, а какая-то странная одержимость. Ты даже не представляешь, что это за человек.
– Он ревнив, – задумчиво проговорил Флеминг. – Но в этом нет ничего плохого.
– А ты ревновал маму? – нерешительно спросила она.
Флеминг печально улыбнулся:
– Конечно. Но у нас на этой почве никогда никаких конфликтов не возникало.
– У Макса такой темперамент, что мне страшно, – призналась Джилли. – Иногда… Господи, иногда он бывает таким жестоким!
– А ты, Джиллиан, – заметил Флеминг, – в последнее время прилагаешь много усилий, чтобы вывести его из себя.
– Как ты можешь так говорить, папа? – вспыхнула Джилли. – Неужели я должна потворствовать его сумасбродным фантазиям? Ведь я твоя дочка.
– Ты его жена, Джиллиан. – Флеминг закурил длинную тонкую сигару. – А ведешь себя для замужней женщины довольно, я бы сказал, странно.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Джилли.
– Только то, что мне передали друзья из Штатов. Повторяю, Джиллиан, ты замужняя женщина, и Джордан Филлипс тоже женат. Зачем ты к нему лезешь?
– Мы очень любили друг друга, папа. И я по-прежнему люблю его.
– Но сейчас ты жена Макса.
Джилли опустила глаза.
– Я хочу развестись с ним. И думаю об этом очень серьезно.
– Не делай глупостей, Джиллиан.
– Выйдя замуж за Макса Киньона, – вздохнула Джилли, – я сделала самую большую глупость в жизни.
А затем подумала: «И тем самым лишила себя возможности хотя бы когда-нибудь стать счастливой. Но нет, без борьбы я не сдамся…»
Джилли очень хотелось, чтобы разговор с отцом получился. Она надеялась, что он сумеет выслушать ее, войти в ее положение, но отец, как всегда, талдычит одно и то же и никогда не поверит, если она скажет ему, какой Макс на самом деле и на что способен.
А Макс Киньон в это время мрачно шел по тренировочному полю к своему автомобилю. Он даже не взглянул на двух конюхов, которые занимались его лошадьми. Раздраженно скинув шлем и перчатки, Макс швырнул их и хлыст на заднее сиденье автомобиля и, запустив в волосы пятерню, уставился вдаль.
Чертова Джилли!
Одна мысль о жене приводила его в ярость. А думал он о ней постоянно. Неужели Джилли не понимает, каково ему видеть, как она открыто флиртует с мужчинами? Неужели ей безразлично, что чувствует Макс, когда она смотрит так на Джордана, играющего или сидящего у заградительной линии со своей женой? Неужели ей безразлично, что она ставит его в такое двусмысленное положение?
Макс влез в машину, сунул ключ в гнездо зажигания и довольно долго сидел, как будто прислушиваясь к ровному гудению хорошо отрегулированного двигателя.
«Нет, такое дальше терпеть невозможно. Она моя жена и должна вести себя соответствующим образом. Флирт придется прекратить, и сейчас же. Джордана Филлипса она должна выбросить из головы навсегда. Иначе ей придется преподать урок. Им обоим придется преподать урок. И Джордану тоже».
Сан-Антонио, сентябрь, 1987
Кажется, ничего не действовало.
Гейвин Хиллер был не на шутку встревожен, но пытался этого не показывать. Как только лимузин выехал из аэропорта Сан-Антонио, он положил на колени свой кожаный коричневый дипломат. Хиллер открывал его так медленно, будто в нем были опасные радиоактивные вещества. «А это не лучше, – подумал он, копаясь в бумагах. – А возможно, и хуже».
Его корпорация переживала крупные неприятности, и ему нужно было раздобыть деньги – много денег, и быстро. Но где? В этом и состояла проблема. В этой стране, видимо, не осталось уже ни одного серьезного банка. Куда бы Хиллер ни обращался, ему везде отказывали. «Юго-Западная сталелитейная» балансировала на краю пропасти, банкиры это знали и не хотели рисковать, невзирая на былую респектабельность Хиллера и на то, что весь его бизнес выдержал испытание временем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79