— Влад.
(Понятно? Влад, а не Милашка. И все-таки мой круг знакомств не расширился. Но я не огорчилась.
Пусть будет Влад. Какая разница?).
Итак, в чудесный летний вечер я сидела в уютном зале очень хорошего ресторана в компании Лаймы и Влада.
Мы уже выпили, закусили и, лениво переговариваясь, ждали горячее.
Влад с первой минуты играл влюбленность. По ювелирной отработанности приемов легко угадывался большой опыт общения Милашки (тьфу ты, Влада) с дамами бальзаковского и постбальзаковского возраста.
Он смотрел на меня влажными телячьими глазами и все норовил ухватить за руку. Его глаза погружаются в мои, еще больше влажнеют, прикрываются тяжелыми веками. Чувственные красные губы улыбаются ласково и хищно.
«Каков артист!» — восхищалась я мастерством кавалера. Влад весь вечер вел себя так, будто мы одни за столиком.
Лайма не выглядела обиженной, сидела тихонько, ела с аппетитом и пила, наливая себе сама.
— Потанцуем? — интимно промурлыкал Влад.
Он прекрасно двигается, у него пластичное тренированное тело.
Я оперлась спиной о его сильные руки, обняла его за шею и отдалась танцу. Я очень люблю танцевать, умею это делать и в руках достойного партнера получаю от танца ни с чем не сравнимое удовольствие. Владу тоже понравилось танцевать со мной, и какое-то время мы просто танцуем. Получается у нас хорошо, и, когда танец кончается, все вокруг аплодируют нам.
Влад, растроганно и смущенно улыбаясь, поцеловал меня. Поцелуй пришелся в уголок губ и выглядел вполне мотивированным.
Влад обнял меня в новом танце. Он прижимается щекой к моей щеке. Его щека горячая и немного колется.
Я снова вспоминаю Костю. Вспоминаю первые дни нашего брака. Тогда у меня на лице частенько появлялось раздражение. Костя любит потереться щекой о мое лицо. Просто так. Это у него такая ласка. Даже днем. Вдруг потянется, потрется щекой. (Хотя днем я нежности всегда пресекаю.) Он сам заметил, что у меня раздражение от его небритых щек. И теперь прикасается ко мне, только тщательно выбрившись.
Я загрустила о Косте. Влад щекотно водил губами у меня за ухом. Странно, мне это не неприятно, но желание не просыпается. Мое тело не реагировало на близость молодого жадного самца. А Влад продолжал стараться. Зачем? Чего он добивается?
В зале душно, и Влад предложил выйти на открытую веранду. Лайма отказалась. Она уже изрядно выпила и продолжала справлять свой собственный праздник.
Мы прошли через стеклянную дверь и вышли на каменную, огороженную бетонной балюстрадой площадку. Слева в тени притаилась обнимающаяся парочка.
Мы встали справа, и Влад осторожно обнял меня за плечи. Я отстранилась, но нерешительно, словно нехотя.
Влад не настаивал. Он встал рядом, прижался ко мне плечом. Его взгляд устремился в темноту.
— Леночка, вы самая красивая женщина из всех встреченных мной. Я не знаю, что со мной. Не понимаю.
Он уронил лицо в ладони, потом поднял его, приблизил к моему. Его глаза лихорадочно блестят, голос дрожит вполне натурально.
— Леночка… Это не может так закончиться. Вы не можете уехать. Я вижу, чувствую — с вами происходит то же, что со мной. Это как электрический разряд. Нас ударило током.
Он обхватил мои плечи, его губы впиваются в мои.
Прикосновение чужого рта неприятно мне, я попыталась высвободиться. Но Влад не отпустил меня, жарко нашептывая в самое ухо:
— Леночка! Поедем ко мне. Я так хочу тебя. Безумно. Страстно. Мы проведем вместе неделю, две, сколько захочешь.
Я по-настоящему испугалась. Похоже, мальчик заигрался и сам себе поверил. Уперев ладони ему в грудь, я отталкивала Влада.
— Нет. Нет. Я должна завтра быть дома. Я обещала мужу. Это важно.
Мои руки слабеют, я, словно в забытьи, припала к мужчине, непроизвольно обвила руками мускулистую шею и все плотнее и плотнее прижимала к нему свое дрожащее трепетное тело. Мои губы шептали взволнованно, прерывисто, безотчетно:
— Мне надо домой. К мужу… Он ждет. Я должна ему сказать… Он не простит меня… Это будет концом всего… О Влад! Влад!
Кажется, довольно. Влад заинтригован. Теперь его ход. Надеюсь, я смогу наконец определить цель его игры.
Я отстранилась и, пошатываясь, направилась в зал.
Влад с красным потным лицом и сбитым набок галстуком — за мной. У него совершенно убитый вид. Я перехватила взгляд, которым обменялись Влад и Лайма, но не поняла его.
Мы снова сидели за столом. Влад разлил вино в три бокала и поднял свой. Его голос дрожал, он только что не плакал:
— Я встретил женщину, полюбил ее и потерял.
Все в один день. Я пью за мою любовь. За вас, Леночка!
* * *
Я открыла глаза и увидела огромное окно и огромное, очень голубое небо за ним. Я повернула голову на подушке влево, вправо… Большая светлая комната.
Стены обиты узкими деревянными дощечками. Очень мало мебели. Я лежу на широкой постели. Белье голубое с белыми прошивками, совершенно роскошное.
Мое ложе располагается посредине комнаты. Я снова смотрю в окно. Положение солнца на небе указывает на полдень.
Последнее, что я помню, это взгляд Влада и странный вкус вина. Сколько времени прошло с того ужина?
Что было со мной все это время? Где я была и где я сейчас?
Я встала и подошла к окну. На мне моя собственная ночная рубашка. Она находилась вместе с другими моими вещами в сумке. Сумка оставалась в клинике.
Вид из окна не показался мне незнакомым. Напротив, Я уверена, что уже видела что-то очень похожее.
Давно.
Судя по всему, эта комната на втором этаже. Окно выходит на широкую зеленую улицу. Сквозь густую зелень голубеет небо и что-то еще. Море.
Это не юг. Это Прибалтика. На это указывают и конфигурация крыш, и виды растительности, и цвет неба.
Я отхожу к самому краю окна и, приложив к стеклу щеку, смотрю в сторону, стараясь расширить панораму. Все то же: зелень, коттеджи, кусочек моря по ту сторону асфальтовой полосы за домами. Перехожу к другой стороне окна и снова прижимаю щеку к стеклу.
Стоп. Это здание мне знакомо.
Теперь я точно знаю, где нахожусь. Пригород Риги.
Юрмала. И даже еще точнее: станция Майори.
* * *
Это была их первая поездка в Прибалтику. Это была их первая поездка к морю. Это было их первое путешествие. Они приехали вчетвером. Две юные женщины, почти девочки, и двое детей-погодков.
Девочка должна была осенью идти в первый класс.
Вот они и предприняли путешествие.
Они сняли комнату у русской семьи в ста метрах от моря и почти все время проводили на пляже.
А, когда выходили в город, их все удивляло: чистота улиц, неторопливая чинность прохожих, звуки незнакомого языка, шляпки и перчатки женщин, их туалеты, чистенькие старушки с маникюром и уложенными волосами за столиками уличных кафе и сами кафе… Все это волновало, но не было главным.
Главным было море, песок, солнце… Дети были счастливы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62