— Вы можете сказать мне фамилию министра торговли или это тоже запрещено Законом об охране прав личности? — спросил архивист.
— Дик Филдинг, — ещё отрывистее сказал голос.
— Спасибо за помощь, — успел поблагодарить архивист, прежде чем телефон замолчал.
* * *
Когда Скотт очнулся, первое, что всплыло в его памяти, была Ханна. И затем он заснул.
Очнувшись во второй раз, он смог разобрать лишь какие-то размытые фигуры, склонившиеся над ним. И затем он заснул.
Когда он очнулся опять, фигуры приобрели более чёткие очертания и, похоже, были в белом. И затем он заснул.
В следующий раз стояла ночь, и никого вокруг не было. Он чувствовал себя таким слабым и безвольным, когда попытался вспомнить, что случилось. И затем он заснул.
А когда проснулся, впервые мог слышать их голоса, успокаивающие, мягкие, но не мог разобрать слов, как ни пытался. И затем он заснул.
Когда он проснулся опять, они приподняли его в кровати и пытались кормить, вливая в рот сладковатую и безвкусную жидкость через пластиковую соломинку. И затем он уснул опять.
Когда проснулся, человек в длинном белом халате со стетоскопом и мягкой улыбкой спрашивал его, медленно выговаривая слова:
— Вы слышите меня?
Он попытался кивнуть и опять провалился в сон.
Проснувшись в очередной раз, он довольно чётко увидел другого врача, который внимательно слушал, как пациент пытается произнести свои первые слова. «Ханна, Ханна», — сказал Скотт и заснул.
При очередном пробуждении он обнаружил склонившуюся над ним привлекательную женщину с короткими чёрными волосами и доброй улыбкой на лице. Скотт улыбнулся в ответ и спросил, который час. Это, должно быть, показалось ей странным, но он хотел знать.
— Начало четвёртого утра, — сказала ему сестра.
— Сколько я уже здесь? — Вопросы давались ему с трудом.
— Чуть больше недели, но все эти дни вы были на краю жизни. Мне кажется, по-английски вы говорите «стояли одной ногой в могиле». Если бы ваши друзья ещё хоть секунду…
И затем он заснул.
Когда он проснулся, врач сказал ему, что, когда его привезли, они думали, что уже было поздно, и что приборы дважды фиксировали его смерть.
— Антидоты и электростимуляция сердца в сочетании с завидным желанием выжить да предположение одной из сестёр о том, что вы, возможно, язычник, опровергли приговор приборов, — объявил он с улыбкой.
Скотт спросил, была ли у него посетительница по имени Ханна. Доктор сверился с табличкой на спинке его кровати. Посетителей было только двое, и оба мужчины. Они приходили каждый день. И затем Скотт заснул.
Когда он проснулся, по обе стороны его кровати стояли двое, о которых говорил доктор. Скотт улыбнулся Декстеру Хатчинзу, который пытался сдержать слезы. Взрослые мужчины не плачут, хотел он сказать, особенно если они служат в ЦРУ. Он повернулся к другому и удивился выражению стыда и вины на его лице с красными от недосыпания глазами. Скотт хотел было поинтересоваться причиной его несчастья, но опять провалился в сон.
Когда он проснулся, двое мужчин дремали рядом, устроившись на неудобных стульях.
— Декстер, — прошептал он, и они тут же очнулись. — Где Ханна?
Второй, со следами подбитого глаза и сломанного носа, помедлил, прежде чем ответить на его вопрос. И затем Скотт заснул, больше не желая просыпаться.
Глава XIX
— Министерство торговли.
— Министра, пожалуйста.
— Кто его спрашивает?
— Маршалл. Колдер Маршалл.
— Он ждёт вашего звонка?
— Нет, не ждёт.
— Господин Филдинг отвечает на звонки только в тех случаях, когда человек был предварительно записан к нему.
— А его секретарь? — спросил Маршалл.
— Она никогда не отвечает на звонки.
— И как я могу записаться к господину Филдингу?
— Вам надо поговорить с мисс Зелумски из регистратуры.
— Вы можете соединить меня с мисс Зелумски или к ней тоже надо записываться?
— Ваш сарказм тут неуместен, сэр, я только выполняю свою работу.
— Извините. Может быть, вы соедините меня с мисс Зелумски?…
Маршалл терпеливо ждал.
— Говорит мисс Зелумски.
— Мне бы хотелось записаться для разговора с господином Филдингом.
— У вас отечественный, наибольшего благоприятствования, или иностранный статус? — скучным голосом спросили его.
— У меня личный статус.
— Он знаком с вами?
— Нет, не знаком.
— Тогда ничем не могу помочь. Я имею дело только с отечественным, наибольшего благоприятствования, или иностранным статусом.
Архивист бросил трубку, прежде чем мисс Зелумски смогла сказать: «Была рада помочь вам, сэр».
Маршалл постучал пальцами по столу и решил, что пора играть по другим правилам.
Накануне вечером Кавалли приехал в Женеву и остановился в отеле «Де ля Пэ», сняв скромный номер с видом на озеро. Ничего дорогого и экстравагантного. Раздевшись с дороги, он забрался в кровать и включил Си-эн-эн. Новость о том, как Билл Клинтон подстригался на борту президентского самолёта, пока тот стоял на ВПП в аэропорту Лос-Анджелеса, занимала в телевизионных программах больше места, чем уничтожение американцами самолёта в зоне, запрещённой для полётов над Ираком.
Новый президент, похоже, был намерен показать Саддаму, что он такой же крутой, как Буш.
Проснувшись утром, Кавалли вскочил с кровати, подошёл к окну, раздвинул шторы и залюбовался фонтаном в центре озера, вздымавшимся высоко в воздух, как гейзер. Обернувшись, он увидел торчавший из-под двери конверт. В нем оказалась записка, в которой его банкир мсье Франчард подтверждал их договорённость встретиться «для чаепития» в одиннадцать часов дня. Кавалли уже собирался бросить карточку в корзину, когда заметил приписанные внизу слова:
Очень надеюсь, что «Дранд» вам понравится. Желаю приятно провести время.
Н.В.
После лёгкого завтрака в номере Кавалли собрал свои вещи и спустился вниз. Швейцар, говоривший на чистейшем английском, подтвердил ему, как найти «Франчард и К°». В Швейцарии служащие отелей знают, где находятся банки, не хуже, чем их коллеги в Лондоне могут указать вам дорогу к театрам или футбольным стадионам.
Когда Кавалли вышел из отеля и отправился в короткий путь до банка, его не покидало какое-то странное ощущение. Только потом он сообразил, что причиной тому были чистые улицы, хорошо одетые, трезвые и молчаливые прохожие, являвшие собой резкий контраст по сравнению с Нью-Йорком.
Добравшись до центрального входа в банк, Кавалли нажал незаметную кнопку звонка под такой же незаметной вывеской из меди, на которой было указано: «Франчард и К°».
Швейцар открыл дверь, и Кавалли вошёл в зал с мраморными колоннами идеальных пропорций.
— Вы, наверное, захотите подняться прямо на десятый этаж, мистер Кавалли? Полагаю, мсье Франчард ожидает вас.
Кавалли был в этом здании всего два раза в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104