— Вторую передачу!
Азиз перевёл рычаг, и машина резко рванула вперёд.
— Это третья, ты, тупой курд! — прокричал Кохен. Обернувшись, он увидел, что Скотт висит за бортом, едва касаясь ногами земли. Дотянувшись, Кохен открыл дверцу, и Скотт забросил свою сумку на заднее сиденье, а затем прыгнул сам. Кохен ухватил его за плечи и втащил в машину. Голова Скотта оказалась на коленях у Азиза, но тот продолжал вести машину вперёд, бросая её из стороны в сторону между многочисленными барханами, наметёнными на дороге. — Теперь мне понятно, почему армейские патрули избегают эту дорогу, — заметил Кохен.
Обернувшись назад, Скотт увидел машущих им вслед жителей деревни. Просто махнуть им в ответ у него не поднималась рука после всего того, что они сделали для них. Он так и не поблагодарил их, как полагается и даже не успел попрощаться.
Они стояли, не двигаясь с места, пока машина не скрылась из вида.
* * *
Генерал Хамил резко повернулся, взбешённый тем, что кто-то осмелился войти в его кабинет без стука. Адъютант в страхе замер перед его столом, слишком поздно осознав допущенную ошибку. Хлыст генерала уже был готов полоснуть молодого офицера по лицу, когда тот запинаясь проговорил:
— Мы нашли родную деревню предателя Азиза Зибари, генерал.
Хамил задержал хлыст, остановив его кончик в сантиметре от зрачка офицера.
— Где?
— Хан-Бени-Саад, — сказал охваченный ужасом подчинённый.
— Покажи.
Лейтенант подбежал к карте и после секундного замешательства показал пальцем деревню, находившуюся в десяти милях к северо-востоку от Багдада.
Генерал уставился в точку на карте и первый раз за день улыбнулся. Вернувшись к столу, он схватил телефон и отдал приказ.
Через час в деревне будет полно солдат. И даже если в ней всего 250 жителей, генерал не сомневался, что кто-то из них все равно заговорит, старый или малый.
Пока Азиз изо всех сил выжимал на песчаной дороге тридцать миль в час, Скотт пытался определить по карте, где они находятся. Ему удалось это только через час, когда на дороге попался сваленный указатель с корявой надписью, сделанной от руки: «Халис — 25 км».
— Пока будем продолжать движение, — сказал Скотт. — Но мили за две до города придётся остановиться, чтобы сориентироваться, как нам миновать контрольный пункт.
Уверенность Скотта в правильности утверждения старейшины об отсутствии патрулей на этой дороге росла с каждой милей. Он продолжал внимательно изучать карту, но теперь уже не сомневался в том, какой маршрут им следует избрать, чтобы успеть пересечь границу до исхода текущих суток.
— И что мы предпримем, когда доберёмся до контрольного пункта? — спросил Кохен.
— Возможно, все окажется проще, чем мы думаем. — Не забывайте, что они ищут четверых на большом армейском грузовике.
— Но нас ведь четверо.
— Нас будет меньше, когда мы подъедем к контрольному пункту, — потому что я и вы будем лежать в багажнике.
Кохен осклабился.
— Скажи спасибо, что это «кадиллак», — съязвил Азиз, объезжая кучи песка на дороге.
— Может быть, теперь я сяду за руль? — предложил Кохен.
— Не сейчас, — возразил Скотт. — Будет лучше, если за рулём на этих дорогах будет сидеть Азиз.
Первой её заметила Ханна.
— Какого черта она там делает? — возмутилась она, показывая на женщину, выскочившую на середину дороги и возбуждённо махавшую руками. Скотт взялся рукой за стойку ветрового стекла, а Кохен подался вперёд, чтобы получше разглядеть её.
— Не останавливайся, — сказал Скотт. — Отверни, если придётся.
Азиза стал вдруг разбирать смех.
— Что смешного, курд? — спросил Кохен, не отрывая глаз от женщины, которая продолжала упорно стоять посреди дороги.
— Это всего лишь моя двоюродная сестра Жасмин.
— Ещё одна сестра? — недоверчиво спросила Ханна.
— В моем роду все братья и сестры, — пояснил Азиз, останавливаясь перед молодой женщиной. Он выскочил и обнял её, остальные окружили их.
— Хорошенькая, — заметил Кохен, когда его наконец представили кузине Жасмин, которая говорила без остановки, даже когда пожимала руки Скотту и Ханне. — И о чем это она тарахтит? — спросил Кохен у Азиза, который никак не мог вклиниться, чтобы перевести слова своей кузины.
— Похоже, профессор был прав. Солдат предупредили, чтобы они искали армейский грузовик с четырьмя террористами. Но её дядя передал этим утром, что мы приедем на «кадиллаке».
— Тогда для нас будет чертовски рискованно пытаться проехать через пост, — сказала Ханна.
— Рискованно, — согласился Азиз, — но не так уж чтобы чертовски. Жасмин по два раза на день проезжает через этот пост с апельсинами, мандаринами и финиками, которые она возит на продажу из нашей деревни. Так что там её хорошо знают, как и дядину машину. Мой дядя говорит, что она должна сидеть в «кадиллаке», когда будем проезжать через пост. Так они ничего не заподозрят.
— А если они захотят проверить багажник?
— Они не станут проверять, чтобы получить за это свою дневную порцию сигарет или фруктов для семьи. Ведь они уверены, что мы провозим что-то незаконное.
Жасмин опять затрещала, и Азиз переключился на неё.
— Она говорит, что вам надо спрятаться в багажнике, пока вас не заметил кто-нибудь из проезжающих.
— И все же это чертовски рискованно, профессор, — сказал Кохен.
— Не меньше, чем для Жасмин, — заметил Скотт. — К тому же я не вижу другого выхода. — Он сложил карту, обошёл машину, открыл багажник и забрался внутрь. Ханна с Кохеном последовали его примеру.
— В сейфе было удобнее, — заметила Ханна, обвивая Скотта руками, и рассмеялась, когда Азиз втиснул между ними и Кохеном свой вещмешок.
— Один удар по дверце, — сказал Азиз, — будет означать, что мы останавливаемся на контрольном пункте. — И захлопнул багажник. Жасмин подхватила с земли свои сумки и запрыгнула на сиденье рядом с кузеном.
В багажнике было слышно, как застучал мотор, стал набирать обороты, и «кадиллак» двинулся по дороге в Халис.
Жасмин в это время рассказывала Азизу о том, как она обычно проезжала контрольный пункт.
Глава XXXIV
Старейшину повесили первым. Затем одного за другим на глазах у всей деревни вздёрнули его братьев, но ни один из них не вымолвил ни слова. Тогда они стали вешать его двоюродных братьев, пока двенадцатилетняя девочка, надеявшаяся спасти своего отца, не рассказала им о незнакомцах, которые останавливались прошлой ночью в доме старейшины.
Маленькой девочке пообещали, что её отец останется жив, если она расскажет им все, что знает. Она показала им место в пустыне, где был зарыт грузовик. Через двадцать минут раскопок они убедились, что она сказала им правду.
Когда связались по полевому телефону с генералом Хамилом, тот не поверил, что тридцать человек из рода Зибари смогли разобрать «кадиллак» на части и перетащить его через открытую пустыню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104