Теперь настала твоя очередь. Я собираюсь переехать в Калифорнию к Карли Петерсону. Мы с ним собираемся пожениться в конце спортивного сезона. Я предоставила девочкам шанс самим решить, с кем они будут жить дальше, и они предпочли остаться с тобой. Возможно, позднее они изменят свое решение и захотят погостить у нас с Карли во время рождественских каникул. Но пока они будут жить с тобой. Если девочки не смогут приехать в Глейндейл на Рождество, то я увижусь с ними весной, когда у Карли начнется тренировочный сбор во Флориде. Пора тебе взять на себя ответственность за дочерей, Хок, и хотя я буду очень скучать по ним, мне не хочется лишать тебя возможности получить свою долю дочерней любви.
Я сейчас в жуткой запарке в связи со сборами в дорогу, но надеюсь, что успею переслать вещи девочек и все их документы, необходимые для школы еще до отлета. Что бы там между нами ни происходило, я всегда знала, что ты человек ответственный, поэтому уверена, что девочки рядом с тобой будут в полной безопасности. Надеюсь также, что они будут счастливы, живя под одной крышей с отцом.
С искренним уважением, Патси
Сью Эллен вынула из сумочки пачку сигарет «Лаки Страйк» и принялась шарить по карманам в поисках зажигалки.
— Угости-ка отца сигареткой, — сказал Хок. — А то я свои оставил в номере.
Сью Эллен протянула Хоку пачку, закурила, а потом поднесла огоньку и отцу. Хок вернул сигареты дочери и спросил:
— А кто такой Карли Петерсон?
— Мамин сожитель. Он бейсболист, играет за «Доджерс». Мама познакомилась с ним два года назад, когда «Доджерс» приехали в Веро-Бич на весенний тренировочный сбор. Он только что пересмотрел условия своего контракта с клубом, и теперь будет ежегодно получать по триста двадцать пять тысяч долларов в течение пяти лет.
— Сколько-сколько?! — не поверил своим ушам Хок.
— Триста двадцать пять тысяч в год, — повторила Сью Эллен.
— Значит, мне не послышалось. Я смутно припоминаю это имя, но не могу вспомнить, как он выглядит. Я в последнее время бейсбол не смотрю, да и команд столько развелось, что всех игроков не упомнишь.
Эйлина вдруг потупила взор и принялась правым мыском чертить на полу замысловатые узоры.
— Он черный, — решилась она наконец.
— Не такой уж он и черный, — возразила сестре Сью Эллен. — Он светлее, чем баскетболисты, например.
— Все равно он черный, — упрямо повторила Эйлина.
— Он светлее Реджи Джексона, — продолжала спорить с сестрой Сью Эллен. — Они оба подарили мне свои цветные фотографии с автографами, так что цвет их кожи можно сравнить.
— А он все равно черный, — тихо произнесла Эйлина, упрямо глядя в пол. — И злой.
— Карли не злой, — опять поспешно поправила сестру Сью Эллен. — Он просто невнимателен к окружающим, потому что в последнее время занят решением серьезных проблем. У него были очень сложные переговоры с руководством клуба по поводу нового контракта. Так мама говорит.
Хок на некоторое время перестал соображать, пытаясь переварить полученную информацию.
— А сколько он очков набирает за сезон? — спросил он, наконец, деликатно прочистив горло.
— Двести девяносто, — сказала Сью Эллен.
— Классный результат, — кивнул Хок. — Он брал вас на стадион во время матчей?
— Карли дал нам абонемент на все тренировочные игры, которые проходили в Веро-Бич.
— А вам нравится бейсбол?
— Не очень. И Карли нам тоже не очень-то нравится. Но мне, слава Богу, в отличие от мамы, замуж за него не выходить, — сказала Сью Эллен.
— Почему же он вам не нравится? — спросил Хок.
— Ну... Вот, например, он как-то пригласил к нам домой на обед своего агента и адвоката, и велел маме сделать к приходу гостей генеральную уборку. Мы с Эйлиной взялись помочь маме, и отдраили весь дом. А потом Карли решил проверить качество нашей работы. Мы все пропылесосили, помыли, даже отпечатки пальцев с дверных ручек отчистили... А Карли встал на стул в углу комнаты, достал свою зажигалку и поджег паутину, которая была совершенно незаметна издали. Конечно, паутина обуглилась, почернела и сразу стала бросаться в глаза. А до этого ее совсем не было видно, честное слово. Про то, что мы везде блеск навели, Карли даже не вспомнил. Ткнул пальцем в обугленную паутину и говорит: «Вы называете это уборкой?» А потом забрал маму на кухню, заставив нас убирать паутину.
— Гад такой, — лаконично выразила свое мнение Эйлина.
— И таких примеров я могу привести целую кучу, пап, — продолжила Сью Эллен. — Хотя, если говорить честно, я не очень-то обращала внимание на его мелкие пакости, потому что если взглянуть на все это со стороны, то, по-моему, Карли просто смешон. Карли нам не нравится потому, что мы не нравимся ему. Я имею в виду нас с Эйлиной, конечно, а не маму. Мы просто мешались у него под ногами, а Карли это не нравилось. Он хотел побыть наедине с мамой, а тут мы все время глаза мозолим...
— Вы знаете содержание этого письма? — спросил Хок, чтобы нарушить повисшую вдруг паузу.
— Не знаем и знать не хотим, — сказала Сью Эллен. — Когда мы ехали сюда на автобусе, то решили, что не позволим вам с мамой разлучать нас с Эйлиной.
Хок сложил листок вчетверо и положил его обратно в конверт.
— Мама сказала вам еще что-нибудь, когда сажала вас в автобус? — спросил он.
— Да нет. Велела ни с кем не разговаривать в дороге. Сказала, что остальные наши вещи перешлет попозже. Она была так обрадована предложением Карли, что больше ни о чем толком и думать не могла. Мама, конечно, никогда в этом не признается, но, по-моему, она уже не надеялась, что Карли предложит ей выйти за него замуж. А он взял и предложил. Поэтому мама, естественно, готова была ехать в Калифорнию в ту самую секунду, когда он ей сделал предложение по телефону.
Из бывшей столовой, которая уже много лет выполняла роль чулана, появился Эдди Коэн, волоча за собой раскладушку.
— Эмилио нет дома, — сообщил он. — Я сам сейчас схожу за чистым бельем.
— Не надо, Эдди. Я сам с этим разберусь. И с багажом мы тоже сами управимся, — сказал Хок. — А вы лучше не отлучайтесь от телефона.
Хок зашел в бельевую, взял два комплекта постельного белья, две пары полотенец, вручил их дочкам, а сам подхватил чемоданы и раскладушку.
— Как мистеру Коэну удается управляться с таким огромным отелем в одиночку? — удивленно спросила Эйлина, когда они вошли в лифт.
— Отель сейчас полупустой, — ответил Хок, — но ты права. В «Эльдорадо» самый маленький штат сотрудников на всем побережье. Кухня и ресторан давно закрыты, а живут здесь в основном пенсионеры. За услуги горничной надо платить отдельно, а поскольку лишних денег у старушек нет, то отель обходится всего двумя горничными. За территорией следит Эмилио. Он же занимается мелким ремонтом и подметает коридоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74