Ренно и не подозревал о впечатлении, которое произвело его появление. Он бессчетное количество раз проделывал то, что предстояло продемонстрировать сейчас, так что не думал о зрителях. Сенеки снова одержали победу.
По правилам гостеприимства не следовало огорчать гостей, и Ренно, повернувшись к Джефри Уилсону, поднял ладонь в знак приветствия и сказал на единственном языке, который знал:
— Вызываю тебя на состязание в силе.
Зрители кивками одобрили предложение.
Эндрю Уилсон перевел вызов и добавил, обращаясь к сыну:
— Тебе следует согласиться, иначе нас не будут уважать.
Раздосадованный неудачным выстрелом, Джефри громко ответил:
— Согласен!
Полковник перевел ответ.
Ренно приветливо улыбнулся, сбросил рубаху, мокасины и торжественно вручил младшему воину металлический нож.
Джефри снял рубашку, но сапоги предпочел оставить на ногах.
Гонка объяснил простые правила. Полковник повторил сыну по-английски:
— Побеждает тот, кто прижмет плечи противника к земле. Запрещается бить в глаза или калечить друг друга. Помни, Джефри, от твоей победы зависит успех всего нашего дела.
Джефри не слышал отца. Белый индеец казался юноше воплощением всего, что он ненавидел в Америке. Сенеки очертили площадку примерно двадцати пяти футов в длину и двадцати в ширину.
Гонка подозвал колонистов к себе, чтобы вместе наблюдать за поединком. Он гордился сыном и заранее предвкушал победу.
Ренно смотрел на великого сахема, ожидая, когда тот подаст сигнал к началу схватки. Но Джефри не ждал никаких сигналов и, видя, что противник отвлекся, ударил Ренно кулаком в лицо.
Ренно никогда не сталкивался с кулачным боем и отступил.
Полковник понял, что сын нанес неверный удар. Гонка поднял руку.
Но Джефри, по-прежнему ни на кого не обращая внимания, снова бросился к Ренно и больно ударил в живот. Ренно согнулся, и следующий удар попал в скулу.
Ренно потерял равновесие и упал на одно колено.
На поле наступила тишина.
— Молодой дурак все испортит, — прошептал Эндрю Уилсон Авдию и крикнул сыну: — Хватит махать кулаками, Джеф! Ты должен бороться с ним.
Но тот ничего не желал слушать. Он придумал, как быстрее завершить поединок, и приготовился ударить ногой.
Ренно вовремя заметил тяжелый сапог, нацеленный ему в голову, и успел увернуться, зная, что, если удар попадет в цель, придется несладко. Юный воин медленно встал на ноги и отошел в сторону, чтобы перевести дыхание. Никогда еще в спортивном состязании он не встречался с таким коварным противником.
Ренно поднял глаза и встретил полный ненависти взгляд.
Пусть будет так. Это уже не дружеская схватка. Честь Ренно и всего народа сенеков должна быть спасена. Сын Гонки выкрикнул боевой клич.
Зрители не поняли, почему он так поступил, но хором подхватили выкрик. Даже Гонка мрачно улыбнулся, надеясь, что теперь сын преподнесет этому наглецу хороший урок.
Сам полковник, хотя и опасался за Джефри, не мог не испытывать симпатии к белому индейцу. Уилсон-младший зашел слишком далеко, и поплатится за собственную дерзость.
Ренно медленно двигался, держась подальше от кулаков и сапог.
Джефри замер.
Юный воин рванулся вперед, вцепился в противника, и оба упали на землю. Ренно оказался сверху.
Джефри снова пустил в ход кулаки и ноги, но Ренно, похоже, вовсе не замечал ударов. Он схватил Джефри за волосы, пытаясь пригнуть его голову к земле.
Подобные приемы были запрещены в товарищеских поединках, но этот бой трудно было назвать обычным.
Удары Джефри становились все слабее, по мере того как голова его оказывалась все ниже, и наконец колонист едва не потерял сознание. Ренно прижал противника к земле.
Индейцы закричали.
Авдий и один из ньюйоркцев помогли Джефри подняться на ноги.
Эйб Томас покраснел от стыда. Джефри Уилсон уронил честь английских колоний, и теперь она должна быть восстановлена. Не задумываясь, что делает, Эйб крикнул:
— Вызываю тебя на состязание в силе!
Эндрю Уилсон облегченно вздохнул и немедленно перевел обращение, опасаясь, как бы ситуация не вышла из-под контроля.
Ренно скрестил руки на груди и принял вызов. Эйб разделся до штанов, снял сапоги и передал Авдию нож и пистолет, потом вышел на площадку и протянул руку.
Ренно никогда прежде не видел такого жеста, но догадался, что он означает, и взял Эйба за руку. Оба юноши улыбнулись. Ренно понял, что этот поединок будет совсем не таким, как первый.
Гонка подал знак, бойцы повернулись друг к другу и схватились. Ни зрители, ни сами участники так и не поняли, кто первым упал на землю.
Эйб был сильнее, но Ренно обладал гибкостью и прекрасной координацией движений. Однако молодой колонист твердо настроился на победу. То один, то другой юноша оказывался наверху, но ни Ренно, ни Эйбу не удавалось прижать соперника к земле.
Они боролись долго, тела переплелись, а мускулы напоминали натянутые веревки. Непосвященному поединок мог показаться скучным, но сенеки, внимательные к каждой мелочи, смотрели в безмолвном восхищении, зная, что еще никому не удавалось победить Ренно в подобном состязании. Колонисты форта Спрингфилд переняли этот вид борьбы у местных индейцев, и Эйб тоже до сих пор не встречал себе равных.
Молодые люди взмокли и выбились из сил, но не выпускали друг друга.
Гонка и Эндрю Уилсон переглянулись. Оба думали об одном и том же. Целью соревнований было установление дружеской атмосферы, необходимой для успешного завершения переговоров, и теперь эта цель казалась достигнутой. Лучше всего, чтобы поединок закончился вничью.
— Остановись, Ренно! — тихо сказал Гонка, и никто не посмел возразить. — Поединок окончен.
— Достаточно, Эйб! — в ту же секунду выкрикнул полковник.
Борцы отпустили друг друга и поднялись на ноги. Недавние противники посмотрели друг на друга, рассмеялись, обнялись и разошлись в стороны, восстанавливая дыхание.
Потом сенеки соревновались в беге, метании копья, стрельбе в птиц, а Ренно и Эйб отошли в сторону. Фермер решил показать новому другу, как делать пули из свинца, и Ренно первым из сенеков выстрелил из мушкета. В свою очередь, белый индеец продемонстрировал фермеру, как обращаться с луком и стрелами.
Вечером опять устроили пир, и молодые люди уселись рядом, сгорая от желания научиться премудростям другой цивилизации.
Позже, когда колонисты возвращались в дом для гостей, встревоженный Авдий Дженкинс отвел полковника в сторонку.
— Меня мучает один вопрос. Тот молодой воин и не подозревает, что он белый.
— Я знаю только то, что он считает себя сыном великого сахема. Следовательно, нам нужно быть очень осторожными.
— Одному Богу известно, как он оказался здесь, но это настоящий индеец, если не считать цвета кожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72