Ренно положили на постель в его собственном доме, и Ина принялась за дело. Она сняла с шеи мешочек и, напевая заклинание, посыпала тело и лицо сына сухими травами.
Дебора с нетерпением наблюдала за бессмысленным бормотанием. Ее настораживало, что рана почти не кровоточит, и девушка решила как можно скорее приложить к раненому плечу горячие припарки.
Снаружи послышался шум, и вскоре домик заполнился хранителями веры в жутких огромных масках. Шаманы размахивали руками, пели и посыпали Ренно пеплом.
Дебора разозлилась.
— Прекратите! — закричала она, но в общем шуме ее никто не услышал.
Кое-кто из хранителей веры еще испытывал симпатию к Ми-кью-илу, но тем не менее не отказывался от выполнения своих обязанностей. Наконец шаманы ушли, а их место заняли Гонка, Са-ни-ва, Эл-и-чи и Ба-лин-та. Вся семья хором возносила молитвы маниту земли и неба, леса и погоды.
С каждым часом Дебора волновалась все сильнее. Ренно с трудом дышал, плечо опухло, начиналась лихорадка.
— Пожалуйста, — заговорила девушка на языке сенеков, — позвольте мне помочь ему, пока не поздно.
— Нет, — ответила Ина. — Мой сын останется жив, если на то будет воля маниту.
— Только маниту могут спасти его, — задумчиво добавил Гонка и повел жену к выходу.
За ними последовали младший сын и дочь. Вся семья считала, что Ренно обречен.
Только Са-ни-ва осталась с Деборой и теперь пристально смотрела на белую девушку.
— Ты действительно хочешь, чтобы Ренно очнулся от сна и снова стал сильным?
— О да! — Дебора была потрясена неожиданным вопросом.
— Я вижу то, чего не видят другие, — промолвила старая женщина. — Де-бо-ра спит в этом доме, но она — не женщина Ренно. Она отказалась стать его женщиной, и поэтому он отправился на охоту.
Дебора спокойно встретила испытующий взгляд.
— Таково мое желание — стать его женщиной.
Старая индианка не сводила с нее глаз.
— Хорошо. Я пойду и велю Гонке и Ине разрешить тебе помочь Ренно.
Дебора достала свое старое платье и разорвала на длинные полосы. Она берегла его для возвращения домой, но сейчас выбирать не приходилось.
В дом вошли Ина и Ба-лин-та.
— Помоги мне, пожалуйста, — сказала Дебора. Ина уселась на землю и сложила руки на груди.
— Я помогу, — тихонько ответила Ба-лин-та.
—Тогда поставь на огонь два горшка с водой, а потом сходи в кладовую и принеси бутыль самого старого виноградного сока.
Ба-лин-та сделала то, о чем ее просили, налила в горшки воды и поставила их на огонь, подкинув туда еще дров.
Дебора знала, что индейцы не пьют вина, но они используют перебродивший сок для заготовки на зиму мяса и рыбы. Девушка помнила, что врачи в форте Спрингфилд и других местах сначала вливали в рану спирт и только потом обрабатывали ее. Дебора не знала, зачем это делается, но собиралась поступить точно так же.
После поединка прошло уже несколько часов. Плечо стало вдвое толще, чем здоровое.
Ренно не приходил в себя и не двигался.
Когда вода закипела, Дебора поставила на огонь еще один горшок.
Опухоль продолжала расти, и в глазах Ины вспыхнул недобрый огонек.
Дебора отлично знала, чем рискует. Если Ренно умрет, виновной окажется только она. И его семья предаст ее смерти.
Конечно, проще было оставить все, как есть, и дать ему умереть, но Дебора не могла так поступить.
Ба-лин-та принесла бутыль с соком.
— Еще воды, — велела Дебора, меняя припарки.
Наконец девушка решила, что пришло время для дальнейших действий, и вылила содержимое бутыли в открытую рану.
Потом взяла стальной нож, который один из воинов заткнул Ренно за пояс, опустила в горшок с кипящей водой и держала, пока рукоятка не стала горячей, а потом медленно и осторожно погрузила лезвие в рану.
Ба-лин-та замерла. Глаза Ины блестели.
Дебора вытащила нож, и из раны потекла струя густой желтой жидкости. Ее было очень много.
Девушка вытерла нож и снова погрузила его в рану.
Через некоторое время вместо желтой жидкости пошла чистая кровь.
Дебора немного подождала, а потом опять приложила к ране припарки.
Девушка не знала, сколько прошло времени, но постепенно опухоль начала спадать, и вскоре больное плечо было только немного толще здорового.
Ренно застонал и пошевелился.
— Теперь я помогу, — с легкой улыбкой сказала Ина. Она поднялась, опустила полоску ткани в горячую воду и спокойно приложила к ране.
Облегчение, смешанное с невероятной усталостью, охватило Дебору.
— Ба-лин-та, — сказала Ина, — ступай к нам домой и принеси Де-бо-ре и мне еды.
Девочка убежала. Напряженность исчезла, и женщины всю ночь по очереди меняли припарки.
Незадолго до рассвета Дебора решила снова прочистить рану и во второй раз взяла нож. Опять появилась желтая жидкость, но ее было намного меньше, чем в первый раз.
К полудню цвет лица и дыхание Ренно стали нормальными, жар спал, а плечо, обложенное припарками, казалось обычного размера.
Ина кивнула и ушла в свою кладовую за травами. Вернувшись, она растерла их в порошок, а Дебора наложила эту смесь на рану.
Ренно опять застонал, но на этот раз тише.
— Теперь он уснет сном силы, — сказала Ина и встала. Дебора тоже поднялась на ноги. Спину ломило, руки едва слушались.
— Женщина Ренно теперь дочь Гонки и Ины, — сказала мать Ренно и обняла девушку.
Дебора прижалась к ней. Может, по меркам тетушки Иды, эти люди и были дикарями, но они без раздумий приняли ее в свою семью. Сейчас Дебору переполняло чувство необыкновенного счастья.
Ина ушла, отослав Ба-лин-ту принести еще еды.
Дебора продолжала дежурить у постели больного. Она перевязала плечо Ренно, не сомневаясь, что теперь он поправится, и радовалась этой мысли.
Ренно спал. Мутные образы, тени, фигуры проплывали перед ним. Иногда они становились более отчетливыми, но пульсирующая боль в плече не давала сосредоточиться.
Наконец кризис миновал, и раненый заснул крепким здоровым сном.
Когда сознание стало возвращаться, ему захотелось вновь увидеть огромную маску с волосами цвета спелой кукурузы. Однажды Ренно почудилось, что он видит ее, но образ тут же исчез, и юноша снова заснул.
Когда он проснулся окончательно, голова уже не болела, и теперь Ренно видел огромную маску. Наконец-то она вернулась!
Ренно открыл глаза и сосредоточился на голубых глазах, ожидая, когда маска заговорит. И вдруг Ренно узнал ее. Фигура была не видением, а живой молодой женщиной со светлыми волосами и голубыми глазами — Де-бо-ра!
Ренно пытался понять ее взгляд, в котором облегчение смешивалось с каким-то другим выражением, но так и не сумел. Он знал только, что в этих глазах — вся его судьба, и, не переставая удивляться, погрузился в глубокий сон.
Когда бы Ренно ни проснулся, Дебора была рядом. Она давала ему воды или жидкой похлебки, меняла повязку на плече;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72