Сначала Антон Л. подумал, что это гроза; но это была не гроза. «Гром» возникал либо единичный, либо в целой цепи «громовых раскатов», где они сменяли друг друга, нарастая, а потом снова затухая. Вскоре Антон Л. понял, что же это такое. После наводнения не проходило ни одного часа, ни днем, ни ночью, чтобы не было слышно этих «громовых раскатов».
Когда из берегов вышло маленькое озеро, оно затопило как часть парка вокруг замочка, так и располагавшуюся в низине дорожку между парком и Резиденцией, по которой Антон Л. должен был ходить, когда направлялся в курфюрстскую кухню к своему вертелу. На территории вокруг озерца разлившаяся вода доходила лишь по щиколотку, но на оказавшейся в низине дорожке вода стояла довольно высокая. Антон Л. побродил немного по залитому водой парку, коль так уж было нужно (у него были сапоги), но от кухни он был отрезан. Ему пришлось оставить там на вертеле семнадцатую косулю и преждевременно подстрелить восемнадцатую. Эта косуля стала первой, которую он съел сырой. (Сложенный перед замочком запас дров тоже отсырел; но стало уже так тепло, что Антону Л. топить было не нужно.)
Во время наводнения Антон Л. удалялся с маленьких окрестностей замочка так же редко, как и тогда, когда лежал глубокий снег. Но тем не менее он мог наблюдать за другим наводнением, разливом реки, за опасным наводнением. С платформы на крыше своего замочка можно было еще, пока деревья не облачились полностью в свою листву, через невысокую пристройку к Резиденции и через незастроенное место смотреть на две, расположенные ниже улицы – Мессециусштрассе и Фабиусштрассе. Обе эти улицы были боковыми ответвлениями Анакреонштрассе; более отдаленная Фабиусштрассе проходила, кроме всего прочего, мимо бокового фасада гостиницы «Три короля». (В свой охотничий полевой бинокль Антон Л. мог разглядеть даже один из углов гостиницы.) На обеих этих улицах целыми днями пенилась вода вышедшей из берегов реки: коричневое, иногда зеленое, бурлящее, кипящее и рвущееся месиво, которое время от времени высоко взлетало, наталкиваясь на выступающие части фасадов домов. Вода несла по улицам вырванные с корнями деревья, трупы животных и доски. С грохотом перекатывались камни. После этого в первый раз «загремело».
Как нежная вода озерца оставляла за собой ил, так и вышедшая из берегов вода реки – и это тоже мог различить со своей высокой позиции Антон Л – оставляла за собой всякую дрянь, камни, мусор, песок и гравий. Кроме того, Антон Л. заметил, что один из домов на Мессециусштрассе накренился. Пока он жил в гостинице, он часто проходил мимо этого дома. Он вспомнил о том, о чем когда-то читал: в этом доме размещались государственная геологическая коллекция и перуанское консульство. Целых четыре дня дом простоял в таком кривом положении. На пятый день, как раз в тот момент, когда Антон Л. смотрел на него в бинокль, с крыши вниз начали падать кирпичи, сначала несколько штук, потом все быстрее и все больше. Еще до того, как последние кирпичи упали на землю, фасад треснул и обрушился; все произошло за какие-то секунды. Комнаты этого дома, которые сейчас не падали вперед, а скорее поворачивались, открылись на какой-то миг взору. Столы, стулья, шкафы выпадали на мгновение раньше, чем обрушивался дом, превращаясь в массу кирпичного боя и разлетаясь в «громовом раскате» по улицам. Затем облако пыли на целый час скрыло место обвалившегося дома.
Это был «раскат грома». Особенно часто этот «гром» доносился со стороны успокоившейся уже реки. Вероятно, подвалы в той стороне были затоплены больше всего, и вода подмыла фундаменты. Может быть, и мороз разорвал некоторые стены. «Гром» время от времени переходил буквально в «треск», похожий на звук падающих друг за другом костяшек домино. Кстати, уже летом куча кирпичей бывшей государственной геологической коллекции и персидского консульства поросла буйным сорняком.
Антон Л. не покидал маленький район не только солидно построенной, но и расположенной выше остальных строений Резиденции, чтобы не быть случайно погребенным под развалинами какого-нибудь дома. И в автомобиле он тоже не мог быть уверен в своей безопасности; затопленные улицы не были более проходимыми для машины…
И постамент курфюрста тоже зарос сорняками, а напротив, на крыше придворного театра, на которую указывала курфюрстская шпага, вырос куст, которого в прошлом году там не было. Сам курфюрст не изменился.
– Вы отыскали книгу? – спросил он.
– Книгу? – удивился Антон Л. – Ах, книгу. Книгу я отыскал, более того: я ее не отыскал.
– Это тоже ответ.
– Я имею в виду, – продолжал Антон Л., – что нашел книгу о книге, книгу в которой упоминается та книгу, но саму книгу я так и не нашел. Разве я вам об этом еще не рассказывал?
– Нет, – сказал курфюрст.
Антон Л. рассказал всю историю в общих чертах, поскольку предполагал, что она может заинтересовать курфюрста.
– Да, да, – протянул курфюрст, – это был мой дядя, Филипп Моритц.
– Вы его знали?
– Каким образом! – изумился курфюрст. – Когда я появился на свет он уже восемь лет как был мертв, кстати, почти день в день. Но об этом поговаривали тайком.
– Вам было известно о книге?
– Нет. О книге не шептали ничего.
– Я, честно говоря, надеялся, что вы, может быть, знали, где эта книга находится. Она, вероятно, должна была храниться в библиотеке курфюрста, если, конечно, ее не продали. Так значит, вы о ней не знаете?
– Вы глупец! – возмутился курфюрст, – Я же не могу знать больше, чем знаете вы. Вам же это говорил даже заяц.
– Значит, я должен искать.
– А разве вы еще не искали?
– Искал, – сказал Антон Л. – Сразу же после того, как я перевел этот латинский фолиант, я искал в… в Вашей курфюрстской милости библиотеке, там…
Антон Л. пальцем показал через плечо.
– Не нашли?
– Нет. Но… я не знаю; даже если бы я ее нашел… книга же совершенно пустая, она состоит лишь из чистых страниц.
– В то время, – сказал курфюрст, – в ней были пустые страницы. Никто не утверждал, что со временем в ней не проявился текст.
– Вы так считаете?
– А разве вы этого не заметили, Адам Л.?…
– Почему вы говорите Адам Л.?
– Пардон, Антон Л., разве вы этого не заметили? Это так, словно красная большая стрела, приклеенная на глобусе, и если внимательно на нее посмотреть, острие стрелы указывает прямо на вас. Неужели похоже на совпадение то, что после загадочного исчезновения всего человечества остались исключительно вы один? Что группа рассудительных людей, из которой вы не знали совершенно никого…
– Неправда, Кандтлера – поверхностно.
– Вы видите, что за связь! Вы знали одного из них, не предполагая, какая огромная тайна за ним скрыта. Группа рассудительных людей в последние свои годы стремилась проложить вам путь к книге;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Когда из берегов вышло маленькое озеро, оно затопило как часть парка вокруг замочка, так и располагавшуюся в низине дорожку между парком и Резиденцией, по которой Антон Л. должен был ходить, когда направлялся в курфюрстскую кухню к своему вертелу. На территории вокруг озерца разлившаяся вода доходила лишь по щиколотку, но на оказавшейся в низине дорожке вода стояла довольно высокая. Антон Л. побродил немного по залитому водой парку, коль так уж было нужно (у него были сапоги), но от кухни он был отрезан. Ему пришлось оставить там на вертеле семнадцатую косулю и преждевременно подстрелить восемнадцатую. Эта косуля стала первой, которую он съел сырой. (Сложенный перед замочком запас дров тоже отсырел; но стало уже так тепло, что Антону Л. топить было не нужно.)
Во время наводнения Антон Л. удалялся с маленьких окрестностей замочка так же редко, как и тогда, когда лежал глубокий снег. Но тем не менее он мог наблюдать за другим наводнением, разливом реки, за опасным наводнением. С платформы на крыше своего замочка можно было еще, пока деревья не облачились полностью в свою листву, через невысокую пристройку к Резиденции и через незастроенное место смотреть на две, расположенные ниже улицы – Мессециусштрассе и Фабиусштрассе. Обе эти улицы были боковыми ответвлениями Анакреонштрассе; более отдаленная Фабиусштрассе проходила, кроме всего прочего, мимо бокового фасада гостиницы «Три короля». (В свой охотничий полевой бинокль Антон Л. мог разглядеть даже один из углов гостиницы.) На обеих этих улицах целыми днями пенилась вода вышедшей из берегов реки: коричневое, иногда зеленое, бурлящее, кипящее и рвущееся месиво, которое время от времени высоко взлетало, наталкиваясь на выступающие части фасадов домов. Вода несла по улицам вырванные с корнями деревья, трупы животных и доски. С грохотом перекатывались камни. После этого в первый раз «загремело».
Как нежная вода озерца оставляла за собой ил, так и вышедшая из берегов вода реки – и это тоже мог различить со своей высокой позиции Антон Л – оставляла за собой всякую дрянь, камни, мусор, песок и гравий. Кроме того, Антон Л. заметил, что один из домов на Мессециусштрассе накренился. Пока он жил в гостинице, он часто проходил мимо этого дома. Он вспомнил о том, о чем когда-то читал: в этом доме размещались государственная геологическая коллекция и перуанское консульство. Целых четыре дня дом простоял в таком кривом положении. На пятый день, как раз в тот момент, когда Антон Л. смотрел на него в бинокль, с крыши вниз начали падать кирпичи, сначала несколько штук, потом все быстрее и все больше. Еще до того, как последние кирпичи упали на землю, фасад треснул и обрушился; все произошло за какие-то секунды. Комнаты этого дома, которые сейчас не падали вперед, а скорее поворачивались, открылись на какой-то миг взору. Столы, стулья, шкафы выпадали на мгновение раньше, чем обрушивался дом, превращаясь в массу кирпичного боя и разлетаясь в «громовом раскате» по улицам. Затем облако пыли на целый час скрыло место обвалившегося дома.
Это был «раскат грома». Особенно часто этот «гром» доносился со стороны успокоившейся уже реки. Вероятно, подвалы в той стороне были затоплены больше всего, и вода подмыла фундаменты. Может быть, и мороз разорвал некоторые стены. «Гром» время от времени переходил буквально в «треск», похожий на звук падающих друг за другом костяшек домино. Кстати, уже летом куча кирпичей бывшей государственной геологической коллекции и персидского консульства поросла буйным сорняком.
Антон Л. не покидал маленький район не только солидно построенной, но и расположенной выше остальных строений Резиденции, чтобы не быть случайно погребенным под развалинами какого-нибудь дома. И в автомобиле он тоже не мог быть уверен в своей безопасности; затопленные улицы не были более проходимыми для машины…
И постамент курфюрста тоже зарос сорняками, а напротив, на крыше придворного театра, на которую указывала курфюрстская шпага, вырос куст, которого в прошлом году там не было. Сам курфюрст не изменился.
– Вы отыскали книгу? – спросил он.
– Книгу? – удивился Антон Л. – Ах, книгу. Книгу я отыскал, более того: я ее не отыскал.
– Это тоже ответ.
– Я имею в виду, – продолжал Антон Л., – что нашел книгу о книге, книгу в которой упоминается та книгу, но саму книгу я так и не нашел. Разве я вам об этом еще не рассказывал?
– Нет, – сказал курфюрст.
Антон Л. рассказал всю историю в общих чертах, поскольку предполагал, что она может заинтересовать курфюрста.
– Да, да, – протянул курфюрст, – это был мой дядя, Филипп Моритц.
– Вы его знали?
– Каким образом! – изумился курфюрст. – Когда я появился на свет он уже восемь лет как был мертв, кстати, почти день в день. Но об этом поговаривали тайком.
– Вам было известно о книге?
– Нет. О книге не шептали ничего.
– Я, честно говоря, надеялся, что вы, может быть, знали, где эта книга находится. Она, вероятно, должна была храниться в библиотеке курфюрста, если, конечно, ее не продали. Так значит, вы о ней не знаете?
– Вы глупец! – возмутился курфюрст, – Я же не могу знать больше, чем знаете вы. Вам же это говорил даже заяц.
– Значит, я должен искать.
– А разве вы еще не искали?
– Искал, – сказал Антон Л. – Сразу же после того, как я перевел этот латинский фолиант, я искал в… в Вашей курфюрстской милости библиотеке, там…
Антон Л. пальцем показал через плечо.
– Не нашли?
– Нет. Но… я не знаю; даже если бы я ее нашел… книга же совершенно пустая, она состоит лишь из чистых страниц.
– В то время, – сказал курфюрст, – в ней были пустые страницы. Никто не утверждал, что со временем в ней не проявился текст.
– Вы так считаете?
– А разве вы этого не заметили, Адам Л.?…
– Почему вы говорите Адам Л.?
– Пардон, Антон Л., разве вы этого не заметили? Это так, словно красная большая стрела, приклеенная на глобусе, и если внимательно на нее посмотреть, острие стрелы указывает прямо на вас. Неужели похоже на совпадение то, что после загадочного исчезновения всего человечества остались исключительно вы один? Что группа рассудительных людей, из которой вы не знали совершенно никого…
– Неправда, Кандтлера – поверхностно.
– Вы видите, что за связь! Вы знали одного из них, не предполагая, какая огромная тайна за ним скрыта. Группа рассудительных людей в последние свои годы стремилась проложить вам путь к книге;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71