В ней остается много непонятных вещей, но многое мы уже изучили и осознали.
Может показаться странным, что я буду говорить о том, чего не сказал товарищ Цзян Цзэминь в юбилейной речи, но он открыл путь к этому продолжению разговора целым рядом негромких, но очень глубоких замечаний. Я буду отталкиваться от них — но говорить о советском опыте. Китайский читатель сам определит, имеют ли те явления, которые произошли в СССР, какое-то подобие тому, что может произойти в Китае.
Прежде всего, отметим черты фундаментального сходства истории России (СССР) и Китая.
Китай и Россия начала ХХ века были большими крестьянскими цивилизациями которые переживали модернизацию под давлением и в рамках импортного западного капитализма. Эти цивилизации оказались в исторической ловушке, потому что превращение в периферийную зону мирового капитализма грозило архаизацией, регрессом для большинства их населения, утратой собственного культурного фундамента и гибелью значительной части народа. Это в сходных категориях выразили такие разные мыслители, как Сунь Ятсен (о Китае), Вебер и Грамши (о России).
Цзян Цзэминь подчеркивает важнейшую вещь, общую для Китая и России того времени: «Ни движение самоусиления и реформаторство, ни крестьянские войны старого типа, ни демократическая революция, руководимая буржуазными революционерами, ни также копирование других вариантов западного капитализма, словом, ничто из перечисленного не в состоянии выполнить миссию спасения нации от гибели».
То же самое говорил Ленин в 1907-1908 гг., после изучения смысла революции 1905-1907 гг. И Россия, и Китай были вынуждены начать большие революции нового типа, отличные от тех пролетарских революций, которые марксизм предвидел для Запада — революции не ради улучшения жизни пролетариата , а ради спасения нации . Это — настолько фундаментальный мотив, что обе революции победили безусловно, и в мирном выборе в умах народа, и в гражданской войне.
Таким образом, условием победы наших революций и очень успешного проведения незападной («социалистической») модернизации в Китае и СССР было ощущение этих шагов как единственного спасения от гибели нации. Это отложилось в исторической памяти народа и действовало несколько поколений в СССР — и до сих пор действует в Китае.
Вторым условием, которое сплачивало подавляющее большинство общества, было особое «крестьянское» мироощущение, в основе которого лежит представление о мире как Космосе и о циклическом времени. Оно порождало всеобщее чувство ответственности за мир — прежде всего, за мир в виде своей страны.
Третье условие — общинная солидарность крестьян, унаследованная молодым (в первом и втором поколении) рабочим классом. Она была порождена типом жизни и труда, общей исторической памятью о голоде и привычкой к деревенской взаимопомощи. Отсюда вытекала непритязательность, отрицание структуры потребностей «общества потребления».
Из всего этого вытекал и тот тип государственного устройства, который был близок советским людям и китайцам на этом этапе — иерархически построенное патерналистское идеократическое государство. Государство-отец, суровый, справедливый и знающий истину. Признанным хранителем истины в обоих случаях были коммунистические партии.
СССР раньше, чем Китай, прошел этот первый этап, пережил смену поколений и вступил в новое состояние общества. Советское общество в 70-е годы приобрело следующие черты:
— крестьянское мироощущение сменилось мировоззрением городского человека с ослабленным космическим чувством;
— главным активным действующим лицом в обществе стал молодой городской житель среднего достатка с хорошим образованием европейского типа;
— это общество утратило историческую память о голоде и бедствиях, это стало «сытое» общество;
— тип жизни и труда породил новые объективные потребности для восполнения духовного голода, которого не было у человека с космическим чувством; возникла нарастающая тяга к «обществу потребления»;
— нормы, свойственные патерналистскому идеократическому государству, стали тягостны этому обществу.
Именно эти неизбежные следствия модернизации стали предпосылками для того, чтобы новое поколение советской элиты отказалось от идеалов и норм социализма, заключило союз с врагом СССР в холодной войне и произвело антикоммунистический переворот. Советские люди в большинстве своем не были антикоммунистами, они не были особенно жадными или особенно глупыми — но они оказались бессильными против демагогии антисоветских сил в КПСС.
Как видно из речи товарища Цзян Цзэминя, Китай также входит в новый этап, в котором в той или иной степени начинают действовать факторы, создавшие предпосылки для гибели СССР. Конечно, в истории никакие предпосылки сами по себе не являются достаточной причиной для поворота событий в ту или иную сторону. Важна воля и ум главных политических сил в момент кризиса, неустойчивого равновесия. Мы надеемся, что компартия Китая окажется в этот момент на высоте, однако и о предпосылках необходимо говорить, а из поражений близких по типу движений извлекать уроки.
Какие предупреждения я увидел в речи товарища Цзян Цзэминя? Прежде всего, это: «Свыше 1,2 миллиарда китайцев не только разрешили вопрос о питании и одежде, но и достигли в общем среднезажиточного уровня». И далее: «Наша страна уже вступила в новую стадию развития, характеризующуюся всесторонним строительством среднезажиточного общества».
Таким образом, в жизнь входят поколения китайцев, не обладающих опытом голода и бедствий. Китай становится «сытым» обществом. По многим фундаментальным признакам это общество кардинально отлично от того, в котором действовала компартия до этого. К тому же успехи в экономике и военном строительстве создали у китайцев уверенность в безопасности от прямого военного воздействия Запада. Точно такое чувство возникло в СССР в 70-е годы и стало важным фактором идейного разоружения советского человека.
Цзян Цзэминь высказал важнейшее положение, подтвержденное практикой КПК — о «необходимости постоянно и прочно опираться на народ»: «Никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя сходить с позиций, обязывающих дышать одним дыханием и жить одной судьбой с народными массами». Под народными массами понимается подавляющее большинство народа — трудящиеся.
В речи следует такое уточнение: «Интересы народных масс в целом всегда состоят из конкретных интересов многих сторон… Мы должны правильно отражать и надлежащим образом подходить к интересам различных сторон, со всей серьезностью учитывать интересы масс разных слоев и сторон в их взаимных отношениях. Однако наиболее важной и приоритетной является необходимость учитывать и удовлетворять требования и интересы подавляющего большинства».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Может показаться странным, что я буду говорить о том, чего не сказал товарищ Цзян Цзэминь в юбилейной речи, но он открыл путь к этому продолжению разговора целым рядом негромких, но очень глубоких замечаний. Я буду отталкиваться от них — но говорить о советском опыте. Китайский читатель сам определит, имеют ли те явления, которые произошли в СССР, какое-то подобие тому, что может произойти в Китае.
Прежде всего, отметим черты фундаментального сходства истории России (СССР) и Китая.
Китай и Россия начала ХХ века были большими крестьянскими цивилизациями которые переживали модернизацию под давлением и в рамках импортного западного капитализма. Эти цивилизации оказались в исторической ловушке, потому что превращение в периферийную зону мирового капитализма грозило архаизацией, регрессом для большинства их населения, утратой собственного культурного фундамента и гибелью значительной части народа. Это в сходных категориях выразили такие разные мыслители, как Сунь Ятсен (о Китае), Вебер и Грамши (о России).
Цзян Цзэминь подчеркивает важнейшую вещь, общую для Китая и России того времени: «Ни движение самоусиления и реформаторство, ни крестьянские войны старого типа, ни демократическая революция, руководимая буржуазными революционерами, ни также копирование других вариантов западного капитализма, словом, ничто из перечисленного не в состоянии выполнить миссию спасения нации от гибели».
То же самое говорил Ленин в 1907-1908 гг., после изучения смысла революции 1905-1907 гг. И Россия, и Китай были вынуждены начать большие революции нового типа, отличные от тех пролетарских революций, которые марксизм предвидел для Запада — революции не ради улучшения жизни пролетариата , а ради спасения нации . Это — настолько фундаментальный мотив, что обе революции победили безусловно, и в мирном выборе в умах народа, и в гражданской войне.
Таким образом, условием победы наших революций и очень успешного проведения незападной («социалистической») модернизации в Китае и СССР было ощущение этих шагов как единственного спасения от гибели нации. Это отложилось в исторической памяти народа и действовало несколько поколений в СССР — и до сих пор действует в Китае.
Вторым условием, которое сплачивало подавляющее большинство общества, было особое «крестьянское» мироощущение, в основе которого лежит представление о мире как Космосе и о циклическом времени. Оно порождало всеобщее чувство ответственности за мир — прежде всего, за мир в виде своей страны.
Третье условие — общинная солидарность крестьян, унаследованная молодым (в первом и втором поколении) рабочим классом. Она была порождена типом жизни и труда, общей исторической памятью о голоде и привычкой к деревенской взаимопомощи. Отсюда вытекала непритязательность, отрицание структуры потребностей «общества потребления».
Из всего этого вытекал и тот тип государственного устройства, который был близок советским людям и китайцам на этом этапе — иерархически построенное патерналистское идеократическое государство. Государство-отец, суровый, справедливый и знающий истину. Признанным хранителем истины в обоих случаях были коммунистические партии.
СССР раньше, чем Китай, прошел этот первый этап, пережил смену поколений и вступил в новое состояние общества. Советское общество в 70-е годы приобрело следующие черты:
— крестьянское мироощущение сменилось мировоззрением городского человека с ослабленным космическим чувством;
— главным активным действующим лицом в обществе стал молодой городской житель среднего достатка с хорошим образованием европейского типа;
— это общество утратило историческую память о голоде и бедствиях, это стало «сытое» общество;
— тип жизни и труда породил новые объективные потребности для восполнения духовного голода, которого не было у человека с космическим чувством; возникла нарастающая тяга к «обществу потребления»;
— нормы, свойственные патерналистскому идеократическому государству, стали тягостны этому обществу.
Именно эти неизбежные следствия модернизации стали предпосылками для того, чтобы новое поколение советской элиты отказалось от идеалов и норм социализма, заключило союз с врагом СССР в холодной войне и произвело антикоммунистический переворот. Советские люди в большинстве своем не были антикоммунистами, они не были особенно жадными или особенно глупыми — но они оказались бессильными против демагогии антисоветских сил в КПСС.
Как видно из речи товарища Цзян Цзэминя, Китай также входит в новый этап, в котором в той или иной степени начинают действовать факторы, создавшие предпосылки для гибели СССР. Конечно, в истории никакие предпосылки сами по себе не являются достаточной причиной для поворота событий в ту или иную сторону. Важна воля и ум главных политических сил в момент кризиса, неустойчивого равновесия. Мы надеемся, что компартия Китая окажется в этот момент на высоте, однако и о предпосылках необходимо говорить, а из поражений близких по типу движений извлекать уроки.
Какие предупреждения я увидел в речи товарища Цзян Цзэминя? Прежде всего, это: «Свыше 1,2 миллиарда китайцев не только разрешили вопрос о питании и одежде, но и достигли в общем среднезажиточного уровня». И далее: «Наша страна уже вступила в новую стадию развития, характеризующуюся всесторонним строительством среднезажиточного общества».
Таким образом, в жизнь входят поколения китайцев, не обладающих опытом голода и бедствий. Китай становится «сытым» обществом. По многим фундаментальным признакам это общество кардинально отлично от того, в котором действовала компартия до этого. К тому же успехи в экономике и военном строительстве создали у китайцев уверенность в безопасности от прямого военного воздействия Запада. Точно такое чувство возникло в СССР в 70-е годы и стало важным фактором идейного разоружения советского человека.
Цзян Цзэминь высказал важнейшее положение, подтвержденное практикой КПК — о «необходимости постоянно и прочно опираться на народ»: «Никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя сходить с позиций, обязывающих дышать одним дыханием и жить одной судьбой с народными массами». Под народными массами понимается подавляющее большинство народа — трудящиеся.
В речи следует такое уточнение: «Интересы народных масс в целом всегда состоят из конкретных интересов многих сторон… Мы должны правильно отражать и надлежащим образом подходить к интересам различных сторон, со всей серьезностью учитывать интересы масс разных слоев и сторон в их взаимных отношениях. Однако наиболее важной и приоритетной является необходимость учитывать и удовлетворять требования и интересы подавляющего большинства».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121