– Поставь на окно, Нэнси, и уходи!
– Я не Нэнси, – сказала Лиз.
Мисс Макснис наконец остановила «велосипед» и села.
– В самом деле, – констатировала она. – А где Нэнси?
– Она здесь больше не работает. Теперь я.
– Понятно. Как тебя зовут?
– Лиз.
– Я буду называть тебя Бетти.
– Почему?
– Потому что Бетти тоже Элизабет. И мне так нравится. – Идиотка, решила Лиз. – Ты принесла кофе? – спросила мисс Макснис.
– Нет.
– Тогда зачем пришла? Принеси кофе и до обеда не появляйся.
– Я должна убрать вашу комнату.
– А я должна еще закончить статью. Ты всегда споришь?
– Иногда.
– Со мной не спорь. – И мисс Макснис снова занялась гимнастикой.
В коридоре Бекки спросила у Лиз, не нужна ли ей помощь.
– Знаешь, какой я застала ее? – сказала растерянно Лиз. – Лежит голая…
Ребекка закончила смеясь:
– …И делает гимнастику.
– А если б вошел мужчина?
– А ей плевать!
– Она велела не беспокоить ее до обеда.
– Ну и не беспокой. Отнести кофе, пусть пьет и выдумывает свою чепуху.
– Какую чепуху?
– Которую сочиняет.
Лиз спустилась в полуподвал, где помещалась кухня. Кухарка Стефания, пожилая полька с белесыми бровями, задумчиво пробовала подливку длинной, блестящей ложкой.
– Мне кофе! – выпалила Лиз. Увидев сосредоточенность кухарки, добавила потише: – Во второй номер.
Кухарка наблюдала за новой горничной, наливавшей кофе в прозрачную чашку.
– Сухари захвати. И джем. Она любит.
Лиз отнесла мисс Макснис кофе. Та успела смыть маску и подсесть к компьютеру. Лицо у нее было свежее и даже красивое, но что-то резкое, не женственное делало его немолодым. Она перебирала клавиши компьютера длинными пальцами с покрытыми перламутровым лаком ногтями.
Третий номер был пуст. Проживающий в нем мистер Хайд, джентльмен из Арканзаса, вставал на рассвете и уходил плавать. После завтрака мистер Хайд спал до обеда, затем опять отправлялся к морю. Для уборки Лиз должна была улучить время, когда джентльмен наслаждался плаванием.
Аккуратностью мистер Хайд не страдал. Лиз обнаружила пепел от сигарет даже в горшке с альпийской фиалкой, стоявшем на высокой полке, словно Хайд нарочно взбирался на стул, чтобы обсыпать цветок, а заодно оставить там окурок. Грязные носовые платки, воротнички и носки, видимо от скуки, он разметал по углам, и Лиз с отвращением запихала все в целлофановый мешок, чтобы отнести в прачечную.
На столе среди пепла и просыпанного табака валялись вырванные из блокнота листки, на которых Хайд рисовал черной пастой смешные фигурки мужчин и женщин. В одной фигурке Лиз узнала миссис Смит, а две другие напоминали супругов из первого номера. Лиз сложила листки, смахнула пыль со стола и застелила кровать, где ночью мистер Хайд не иначе как сражался с противником. В комнату заглянула Ребекка:
– Из четвертого тебе трижды звонили. Надо быстрей все делать… Пылесосом чистила ковер?
– Нет.
– Ну хорошо, потом. Иди в четвертый…
Лиз взяла целлофановый мешок и спустилась в прачечную. Машины уже работали. Седая негритянка, следившая за стиркой, взглянув на целлофан, понимающе покачала головой.
– Будь я его женщиной, я б ему показала! Подкидыш!..
Почему мистер Хайд удостоился прозвища «подкидыш», прачка, наверное, не смогла бы объяснить, но слово это выражало у нее крайнее презрение.
Лиз снова поднялась на второй этаж и постучала в четвертый номер. Ребекка предупреждала ее, что там живут молодожены. В отношении «молодого» воображение Лиз не рисовало определенный образ. Но «молодая» в ее представлении должна быть, естественно, молодой и излучать счастье. В подтверждение такого предположения на ее стук высокий голос тягуче протянул:
– Входите…
Лиз отворила дверь и уставилась на миссис и мистера Хэвиленд. Те почему-то стояли посреди комнаты, словно собирались уходить. Супруг, совсем мальчик, с румянцем во всю щеку, головой едва доходил жене до подмышек. Одной рукой он обнимал свою половину, что сделать при ее пышных формах было не просто, и смотрел на нее влюбленными глазами. Миссис Хэвиленд была не первой молодости и строга лицом. Лиз невольно подумала, что томный голос, разрешивший ей войти, принадлежал не женщине.
– Доброе утро, – сказала Лиз.
– Мы завтракаем здесь, – сказал мистер Хэвиленд, продолжая пожирать глазами жену. У него был высокий, мальчишеский голос.
– Сейчас я принесу ваш завтрак, – сказала Лиз.
Она прикатила Хэвилендам столик с едой. Супруги успели переместиться в постель и подложить под спины подушки. Мистер Хэвиленд взял тарелки с омлетом и сандвичами. Отломив кусочек сандвича, сунул его в рот жене, которая стала меланхолично жевать.
Пятясь, Лиз выскочила из комнаты.
– Все в порядке? – спросила Ребекка, когда Лиз появилась в служебном помещении и села позавтракать.
– Он кормит ее омлетом с сандвичами.
– А она его долларами, – сказала Бекки. Лиз недоверчиво подняла брони. – Да, да! Долларами, и большими. За такие деньги можно и кашкой покормить…
Лиз вызвала в памяти влюбленные глаза мистера Хэвиленда. Не может быть! – думала она.
– Что? – усмехнулась Ребекка. – Удивлена? Здесь и не такое встретишь.
В комнате для работников отеля висело табло с лампочками. Под одними были начертаны цифры, под другими – буквы. Вспыхнули сразу две лампы: номер три и «С». Садовник встал из-за стола.
– А это тебя, – сказала Ребекка, показывая Лиз на цифру три. – Иди. Потом доешь.
Лиз отодвинула тарелку и отправилась к Хайду. Тот успел позавтракать и сидел за столом, рассматривая иллюстрированный журнал. Над столешницей возвышался его голый, красный от загара торс, увенчанный головой, напоминающей грушу регбистов. Груша Хайда была с облупленным носом и умными, маленькими, кабаньими глазами.
– А!.. – приветствовал он горничную. – Это вы здесь хозяйничали?
– Я не хозяйничала. Я убирала.
– А почему я ничего не могу найти?
Он пошарил глазами по столу, потом по комнате.
– Если вы ищете грязные платки и носки, они в прачечной.
Лиз инстинктивно испытывала отвращение к этому человеку и старалась не смотреть на него.
– А где сигареты? – спросил Хайд.
– Сигарет не было.
– Они лежали на столе!
– На столе лежали окурки.
Хайд молча сунул руки в карманы и вытащил непочатую пачку.
– Гм… Странно…
– Очень странно. – Лиз не скрывала иронии. – Я могу идти?
– Постойте!.. – Он закурил. – Вы новая горничная?
– Да.
– Прежняя… ее звали…
– Нэнси.
– Да. Нэнси.
– Она уже не работает.
Они смотрели друг на друга, соревнуясь, кто кого переглядит. Лиз повторила:
– Я могу идти?
– Так Нэнси не работает?
– Нет.
– Идите.
Лиз вернулась в помещение для слуг. Ребекка была одна и убирала со стола.
– Что ему понадобилось? – спросила она.
– Не знаю.
Лиз придвинула тарелку с недоеденным завтраком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41