Брака с тетей Агатой ему хватит до конца жизни, даже если тетку сегодня хватит удар. Вот тогда он насладится одиночеством!
– Ты поняла? – повторила Агата.
– Да.
– Я довезу тебя до развилки. Дождись автобуса и возвращайся. Они только и ждут, чтобы ты отказалась от дома.
Она включила зажигание – отличная машина: кондиционер, электроника, прочие «навороты» – и помчалась к шоссе. На перекрестке высадила Лиз, помахала ей рукой и, не теряя времени на родственные сантименты, поехала дальше.
Лиз не собиралась возвращаться домой. Она побрела в ту сторону, куда умчался джип Агаты, размышляя, что тетка могла довезти ее хотя бы до железной дороги. Лиз не знала, куда ей ехать и что делать дальше. Но на вокзалах есть расписание поездов и, изучив его, можно выбрать что-нибудь подходящее.
Как назло не попадалось ни одной попутной машины. С грохотом промчался встречный дальнобойщик на длинном грузовике-фургоне, и дорога снова стала пустынной. Солнце уже вовсю припекало, было жарко. Но Лиз знала, что мили через три или четыре начнутся лесопосадки, и можно будет посидеть в прохладе и перекусить гамбургером, запивая баночным пивом, которое она купила на автовокзале.
Она обрадовалась, услышав за собой шум приближающейся машины, выбежала на середину дороги и проголосовала обеими руками. Черный «мерседес», взревев тормозами, круто остановился. Из машины вылез злой, чернобровый и черноволосый мужик в красной рубашке.
– С ума сошла – посреди дороги! У меня скорость сто миль в час!..
– Если б я стояла с краю, вы бы не тормознули, – сказала Лиз, и мужчина как-то сразу остыл. – Подвезете?
– Садись…
Он спросил, куда ей надо, но Лиз только неопределенно улыбнулась, потому что и сама этого не знала. Водитель включил радио. Диктор с торжественной серьезностью читал новости из Вашингтона. Лиз не слушала. Ее не интересовали новости, не имеющие к ней отношения. Она наслаждалась неведомой, беззаботной и, как ей казалось, безоблачной жизнью, к которой ее мчал черный «мерседес».
Диктор умолк, заиграла музыка. Лиз знала эту мелодию. Она улыбнулась и закрыла глаза. Машина, скрипнув тормозами, остановилась. Лиз открыла глаза и тотчас отпрянула к самой дверце, уставясь на водителя. Глаза мужчины налились кровью, на шее пульсировала рельефная жила.
– Что… что вам надо?..
– Ладно, ладно… – Он тянул к ней руки, почти до самых ногтей поросшие густой черной шерстью. Из расстегнутого ворота красной рубашки вырывалась такая же черная поросль.
Лиз испугалась. Она понимала, что ей не справиться с ним. От страха, отчаявшись из-за собственной беспомощности, она лягалась, выкрикивала ругательства, которые откуда-то возникали в ее голове. Своими аккуратно накрашенными ногтями, не переставая орать, Лиз вцепилась в его лицо. В голове у нее звенело. Ей казалось, если она замолчит, то умрет.
Он опешил от такого безумия. Пытался схватить ее – не для того, чтобы подмять под себя, она уже была ему не нужна, – а чтобы утихомирить.
– Ненормальная! Кретинка! Заткнись, шлюха!..
Он открыл дверцу, вытолкнул ее из машины, бросил вслед сумку и тотчас дал газ.
Она поднялась не сразу. Сначала села, послюнявила ссадину на локте и потерла ноющее плечо. Потом встала, отряхнула пыль с юбки, взяла сумку и… улыбнулась. Несмотря на ушибы и порванную блузку, на то, что снова осталась одна на пустом шоссе, Лиз была удовлетворена исходом схватки: этот сексуальный маньяк долго будет класть примочки на свою расцарапанную морду!
Шла медленно. На коленке вспухла вторая ссадина, сгибать ногу было больно, отчего скорость, с какой она передвигалась, упала вдвое. Это расстроило Лиз, и мысленно она согласилась с отцом, обозвавшим Агату стервой. Когда-нибудь она явится к тетке на черном «мерседесе», с золотым колье на шее…
Внезапно далеко впереди раздался взрыв. Лиз приостановилась, прислушиваясь. Подумала, что, наверное – чему она была бы рада, – у чертова «мерседеса» лопнула шина, и он врезался в дерево. Может быть, сейчас этот маньяк меняет колесо, и тогда ей не следует торопиться, чтобы снова не встретиться с ним. В то же время ей хотелось убедиться, что неприятность произошла именно с этой гориллой.
Лиз еще некоторое время брела по краю шоссе, потом перешагнула через бордюр и пошла, не удаляясь от шоссе, по пустоши, изрезанной неглубокими оврагами. Она устала, и картины ожидающего ее успеха и богатой жизни, которые повергнут в уныние всех ее недоброжелателей, уже не развлекали ее. Ей хотелось пить, спать, принять душ – все, что угодно, лишь бы кончилась эта дорога!..
Она едва не налетела на мужчину, который сидел, прислонившись к рекламному щиту, восхвалявшему собачий корм. Лиз собиралась было узнать, не объелся ли он собачьим кормом и не его ли фирма делает эти консервы, но, присмотревшись, разглядела на лбу мужчины кровоточащую царапину и поняла, что сейчас он не в состоянии оценить ее юмор. Должно быть, лицо ее выражало растерянность, потому что он сказал:
– Не бойтесь, я не бандит и не трону вас…
Лиз не удержалась от насмешливости:
– В самом деле?.. – Губы его дрогнули в улыбке. Она спросила: – Кто это вас так?
– Ненормальный. Врезался с ходу. Скорость у него была больше сотни… Хорошо, что в моей машине не был поднят верх и меня просто выбросило… – Он посмотрел на свою ногу, и Лиз поняла, что с правой ногой у него не все в порядке. Он сказал:
– Наверное, вывих или растянул связки.
– А где ваше авто?
Он рукой показал в сторону оврагов, над одним из которых волнами поднимался грязный дым.
– Там. Догорает. Он въехал в меня с такой силой, что машина полетела в овраг.
– Так это он гробанулся? – сказала Лиз. – Я слышала взрыв. А этот, что сбил, не остановился помочь?
– Остановился?.. Я не уверен, что до этого психа вообще дошло, что он кого-то задел. Он мчался, словно за ним черти гнались!
– На черном «мерседесе»?
– Откуда вы знаете? Вы его видели?
Она ответила уклончиво:
– Видела… А вам не повезло с ногой. Очень болит?
– Есть немного.
Он облизнул пересохшие губы, и она поняла, что боль очень сильная. Она расстегнула на сумке молнию, достала банку – все-таки она молодец, что запаслась пивом! – дернула за металлическое кольцо. Ей очень хотелось пить, она полдороги предвкушала горьковатый вкус пива. Отхлебнула глоток и протянула ему:
– Пейте…
Он не заставил упрашивать себя, и скоро банка опустела. Он подбросил ее на ладони и виновато посмотрел на Лиз. Она взяла банку и зашвырнула ее подальше. Спросила:
– Что будем делать?
– Надо выбираться.
Против этого она не возражала.
– Я-то дойду. А вы?
Он сказал:
– Хорошо бы найти толстую палку – будет костыль.
– А где ее искать? – Она оглянулась. У оврага росли лишь тощие кустики с редкими листьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Ты поняла? – повторила Агата.
– Да.
– Я довезу тебя до развилки. Дождись автобуса и возвращайся. Они только и ждут, чтобы ты отказалась от дома.
Она включила зажигание – отличная машина: кондиционер, электроника, прочие «навороты» – и помчалась к шоссе. На перекрестке высадила Лиз, помахала ей рукой и, не теряя времени на родственные сантименты, поехала дальше.
Лиз не собиралась возвращаться домой. Она побрела в ту сторону, куда умчался джип Агаты, размышляя, что тетка могла довезти ее хотя бы до железной дороги. Лиз не знала, куда ей ехать и что делать дальше. Но на вокзалах есть расписание поездов и, изучив его, можно выбрать что-нибудь подходящее.
Как назло не попадалось ни одной попутной машины. С грохотом промчался встречный дальнобойщик на длинном грузовике-фургоне, и дорога снова стала пустынной. Солнце уже вовсю припекало, было жарко. Но Лиз знала, что мили через три или четыре начнутся лесопосадки, и можно будет посидеть в прохладе и перекусить гамбургером, запивая баночным пивом, которое она купила на автовокзале.
Она обрадовалась, услышав за собой шум приближающейся машины, выбежала на середину дороги и проголосовала обеими руками. Черный «мерседес», взревев тормозами, круто остановился. Из машины вылез злой, чернобровый и черноволосый мужик в красной рубашке.
– С ума сошла – посреди дороги! У меня скорость сто миль в час!..
– Если б я стояла с краю, вы бы не тормознули, – сказала Лиз, и мужчина как-то сразу остыл. – Подвезете?
– Садись…
Он спросил, куда ей надо, но Лиз только неопределенно улыбнулась, потому что и сама этого не знала. Водитель включил радио. Диктор с торжественной серьезностью читал новости из Вашингтона. Лиз не слушала. Ее не интересовали новости, не имеющие к ней отношения. Она наслаждалась неведомой, беззаботной и, как ей казалось, безоблачной жизнью, к которой ее мчал черный «мерседес».
Диктор умолк, заиграла музыка. Лиз знала эту мелодию. Она улыбнулась и закрыла глаза. Машина, скрипнув тормозами, остановилась. Лиз открыла глаза и тотчас отпрянула к самой дверце, уставясь на водителя. Глаза мужчины налились кровью, на шее пульсировала рельефная жила.
– Что… что вам надо?..
– Ладно, ладно… – Он тянул к ней руки, почти до самых ногтей поросшие густой черной шерстью. Из расстегнутого ворота красной рубашки вырывалась такая же черная поросль.
Лиз испугалась. Она понимала, что ей не справиться с ним. От страха, отчаявшись из-за собственной беспомощности, она лягалась, выкрикивала ругательства, которые откуда-то возникали в ее голове. Своими аккуратно накрашенными ногтями, не переставая орать, Лиз вцепилась в его лицо. В голове у нее звенело. Ей казалось, если она замолчит, то умрет.
Он опешил от такого безумия. Пытался схватить ее – не для того, чтобы подмять под себя, она уже была ему не нужна, – а чтобы утихомирить.
– Ненормальная! Кретинка! Заткнись, шлюха!..
Он открыл дверцу, вытолкнул ее из машины, бросил вслед сумку и тотчас дал газ.
Она поднялась не сразу. Сначала села, послюнявила ссадину на локте и потерла ноющее плечо. Потом встала, отряхнула пыль с юбки, взяла сумку и… улыбнулась. Несмотря на ушибы и порванную блузку, на то, что снова осталась одна на пустом шоссе, Лиз была удовлетворена исходом схватки: этот сексуальный маньяк долго будет класть примочки на свою расцарапанную морду!
Шла медленно. На коленке вспухла вторая ссадина, сгибать ногу было больно, отчего скорость, с какой она передвигалась, упала вдвое. Это расстроило Лиз, и мысленно она согласилась с отцом, обозвавшим Агату стервой. Когда-нибудь она явится к тетке на черном «мерседесе», с золотым колье на шее…
Внезапно далеко впереди раздался взрыв. Лиз приостановилась, прислушиваясь. Подумала, что, наверное – чему она была бы рада, – у чертова «мерседеса» лопнула шина, и он врезался в дерево. Может быть, сейчас этот маньяк меняет колесо, и тогда ей не следует торопиться, чтобы снова не встретиться с ним. В то же время ей хотелось убедиться, что неприятность произошла именно с этой гориллой.
Лиз еще некоторое время брела по краю шоссе, потом перешагнула через бордюр и пошла, не удаляясь от шоссе, по пустоши, изрезанной неглубокими оврагами. Она устала, и картины ожидающего ее успеха и богатой жизни, которые повергнут в уныние всех ее недоброжелателей, уже не развлекали ее. Ей хотелось пить, спать, принять душ – все, что угодно, лишь бы кончилась эта дорога!..
Она едва не налетела на мужчину, который сидел, прислонившись к рекламному щиту, восхвалявшему собачий корм. Лиз собиралась было узнать, не объелся ли он собачьим кормом и не его ли фирма делает эти консервы, но, присмотревшись, разглядела на лбу мужчины кровоточащую царапину и поняла, что сейчас он не в состоянии оценить ее юмор. Должно быть, лицо ее выражало растерянность, потому что он сказал:
– Не бойтесь, я не бандит и не трону вас…
Лиз не удержалась от насмешливости:
– В самом деле?.. – Губы его дрогнули в улыбке. Она спросила: – Кто это вас так?
– Ненормальный. Врезался с ходу. Скорость у него была больше сотни… Хорошо, что в моей машине не был поднят верх и меня просто выбросило… – Он посмотрел на свою ногу, и Лиз поняла, что с правой ногой у него не все в порядке. Он сказал:
– Наверное, вывих или растянул связки.
– А где ваше авто?
Он рукой показал в сторону оврагов, над одним из которых волнами поднимался грязный дым.
– Там. Догорает. Он въехал в меня с такой силой, что машина полетела в овраг.
– Так это он гробанулся? – сказала Лиз. – Я слышала взрыв. А этот, что сбил, не остановился помочь?
– Остановился?.. Я не уверен, что до этого психа вообще дошло, что он кого-то задел. Он мчался, словно за ним черти гнались!
– На черном «мерседесе»?
– Откуда вы знаете? Вы его видели?
Она ответила уклончиво:
– Видела… А вам не повезло с ногой. Очень болит?
– Есть немного.
Он облизнул пересохшие губы, и она поняла, что боль очень сильная. Она расстегнула на сумке молнию, достала банку – все-таки она молодец, что запаслась пивом! – дернула за металлическое кольцо. Ей очень хотелось пить, она полдороги предвкушала горьковатый вкус пива. Отхлебнула глоток и протянула ему:
– Пейте…
Он не заставил упрашивать себя, и скоро банка опустела. Он подбросил ее на ладони и виновато посмотрел на Лиз. Она взяла банку и зашвырнула ее подальше. Спросила:
– Что будем делать?
– Надо выбираться.
Против этого она не возражала.
– Я-то дойду. А вы?
Он сказал:
– Хорошо бы найти толстую палку – будет костыль.
– А где ее искать? – Она оглянулась. У оврага росли лишь тощие кустики с редкими листьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41