Быстро справившись с блузкой, Кристиан принялся за юбку Беатрис. Легкая желтая шелковая юбка в крупных маках упала к их ногам, как запятнанное кровью солнце.
Беатрис осталась в кружевном белье. В последнее время она старалась быть как можно красивее и соблазнительнее. Вот и сейчас желтое кружево, в тон блузке и юбке, демонстрировало заинтересованному зрителю идеальную фигуру Беатрис, мягкие линии ее молодого тела. , — Кажется, кому-то очень повезло! — хрипло прошептал Кристиан и рассмеялся.
От его смеха Беатрис пробил озноб, и она с новыми силами принялась вырываться из его рук. Беатрис не тратила усилий на то, чтобы кричать. Она понимала, что ее просьб о помощи никто не услышит. Слишком далеко располагались соседние дома, да и в середине рабочего, дня их владельцы где-то в Сити занимались своими делами.
Все, что она могла сделать, — отдать все свои силы борьбе. Пытаться до последнего сопротивляться Кристиану, надеясь на то, что чудо хотя бы один раз произойдет и спасение придет.
Но сил становилось все меньше, Беатрис билась в руках Кристиана как пойманная рыба, чувствуя, как на нее накатывает волна за волной чернота, за которой притаился ее Ужас. Теперь он обрел лицо, и это было лицо очаровательного и воспитанного мужчины, который потерял власть над собой и своими инстинктами.
Кристиан грубо завел ей руки за спину, и Беатрис застонала от боли. Она чувствовала, что чем больше сопротивляется, тем больнее становится ее рукам, но ничего поделать с собой не могла. Впервые в жизни чернота показалась ей спасением. Беатрис почувствовала, что теряет сознание.
Находясь на самой грани между светлым миром и чернотой, вновь вошедшей в ее душу, Беатрис почувствовала, как липкие губы Кристиана прикасаются к ее губам в жадном и грубом поцелуе.
— Нет! — вскрикнула она в последней бесплодной попытке освободиться от Кристиана.
— Мило! — услышала Беатрис такой родной и знакомый голос.
Шейн стоял на пороге, наблюдая за поцелуем.
— Шейн! — , выдохнула Беатрис и бросилась к нему в поисках защиты и утешения, но наткнулась на его ледяной взгляд. — Ты же не думаешь, что я собиралась тебе изменить?!
— Именно это я и думаю! — Голос его был холоден, как никогда не тающий на вершине горы снег.
— Шейн! Этот человек пытался меня изнасиловать! Я сопротивлялась изо всех сил!
— Особенно это было заметно, когда он тебя целовал!
— Шейн, ну почему ты вернулся так не вовремя?!. — простонала Беатрис.
— Действительно видели же, что моя машина стоит перед домом! Могли бы и подождать, — сердито сказал Кристиан.
— А вот тебе сейчас лучше уйти! — рявкнул Шейн.
— Милая, — обратился Кристиан к Беатрис, когда этот мужлан закончит выяснять отношения с тобой, выходи, я буду тебя ждать. Поедем ко мне и закончим начатое.
Он развернулся и вышел из кухни под прицелом тяжелого взгляда Шейна.
— Вы не выполнили главное условие, Беатрис.
Шейн неожиданно перешел на «вы», Беатрис решила, что это для того, чтобы подчеркнуть бездну, вновь пролегшую между ними.
— А ведь если бы чуть-чуть потерпели, уже сегодня были бы свободны. Я прекращаю поставки «Счастливому дню». Я хотел сказать, что согласен расторгнуть наш брак. Что ошибся в вас. А вот и нет, не ошибся!
Кривая улыбка поломала линию его чувственных губ, о которых Беатрис мечтала долгими одинокими ночами. Шейн развернулся, чтобы уйти, и бросил через плечо:
— Я бы просил вас забрать свои вещи и покинуть мой дом. Я пришлю к вам своего адвоката, чтобы освободить вас от ужасных пут, связывающих такую сексапильную женщину с мужланом. Ну, что вы стоите? Ваш любовник ждет вас.
— Шейн! Он мне не любовник! Я его почти не знаю! — в отчаянии вскричала Беатрис.
— О! — Шейн повернулся к Беатрис, на его лице играла язвительная усмешка. — Вы уже начали спать с первым встречным?
— Как ты можешь такое говорить?! Я ведь хранила тебе верность не ради «Счастливого дня», а ради нас!
— Нет «нас» и никогда не было, — жестко Отрезал Шейн. — Был я, и была ты. Вместе этим местоимениям не быть никогда. И ты это доказала. Может быть, я и сам виноват. Надо было удовлетворять твои запросы. Ты ведь очень чувственная женщина. Но я, как дурак, старался сделать все, чтобы год прошел для тебя безболезненно. А ведь тебе понравились наша ночь и наш день. Так ведь, Беатрис?
— Да, это так, — тихо сказала она и почувствовала, как по щеке катится слеза.
— Никто не мешал тебе сделать так, чтобы это стало нормой. Ты сама выбрала. Никто тебя не заставлял.
— Шейн! Он меня заставлял! Я не хотела его даже пускать на порог! Шейн, ну послушай же меня! Посмотри! — Беатрис схватила с пола свою изорванную Кристианом блузку. — Вот что он пытался сделать со мной!
— Я не хочу и не могу тебя слушать. Хватит, Беатрис, поиграли в семью и будет. Я устал. Устал от тебя, от этой лживой игры. Что ты мне хочешь показать? Еще одно свидетельство вашей страсти? Спасибо, я сыт по горло. Я больше не хочу. Уходи, Беатрис.
— Я не могу уйти! Не могу оставить тебя!
Почему ты не хочешь понять меня?!
— Иди переоденься и уходи. Я пришлю тебе твои вещи. Я даже согласен платить тебе ежемесячное содержание. Все же ты моя бывшая жена.
— Я еще не бывшая! Если ты дашь мне возможность сказать тебе все…
— Нет! Уходи! — крикнул Шейн, и Беатрис впервые в жизни почувствовала, что боится.
Даже Кристиан испугал ее сегодня не так сильно, как Шейн. В глазах Шейна был океан злобы и обиды: на нее, на несправедливый мир, на судьбу, которая сыграла с ним злую шутку.
— Я приду позже, когда ты сможешь со мной поговорить, — тихо сказала Беатрис, понимая, что сейчас действительно лучше уйти. Как бы больно ей ни было.
— Значит, этого не будет никогда.
Шейн ушел. Беатрис слышала, как он открыл дверь кабинета, а потом с силой захлопнул ее за собой. Как будто решил выместить на ней всю свою злость и обиду.
— Я еще вернуть, Шейн, — тихо сказала она, — и я заставлю тебя выслушать меня. Ты будешь слушать о том, что я люблю тебя, что я согласна отдать свою свободу за твою любовь.
И что я поняла — это достойная сделка.
Беатрис со вздохом, полным горечи, наклонилась и подобрала с пола блузку и юбку.
Она медленно, как во сне, поднялась в свою комнату, которую больше не могла называть своей, и переоделась. С собой она забрала только фотографии, которые они сделали на яхте.
Когда Беатрис вышла, бросив последний взгляд на дом, который успела полюбить всей душой, к ней мягко подкатил «ягуар». Кристиан заранее опустил стекло.
— Ну что? К тебе или ко мне? — спросил он, подмигивая Беатрис.
— Пошел к черту! — крикнула она, не стесняясь, что кто-то может ее услышать. — Ты уже сделал все, что мог. Убирайся!
— Бетти, зачем же ты так! — Кристиан укоризненно покачал головой. — Теперь у тебя нет мужа, тебе больше некому хранить верность…
Все ведь было отлично!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38