.. – восторженно простонала Мин. Эмилио поглядывал на нее, пока выставлял блюда на стол.
– Приятно обслуживать людей, которые знают толк в еде. Попробуйте.
Мин с явным удовольствием взялась за цыпленка. Веки ее были прикрыты, лицо порозовело. Минуту спустя девушка взглянула на Эмилио восхищенными глазами.
– Фантастика! – воскликнула она, а Кэл подумал: «На меня смотри, на меня».
– Возьмите грибов, – предложил Эмилио, сияя как медный таз.
– Убирайся, – сказал ему Кэл, но тот не послушался и дождался, когда она попробовала грибов и назвала его гением.
– Можно заранее пригласить вас сюда еще? – спросил Кэл, когда Эмилио исчез.
– Да, – ответила она. – В ресторанах вы знаете толк. А теперь не отвлекайте меня от еды.
Кэл вздохнул и прервал общение до окончания ужина.
Когда они собрались уходить, возникла небольшая стычка. Мин очень хотела заплатить за себя, но Кэл проявил твердость:
– Я пригласил, я и плачу. Не вмешивайтесь.
Она попыталась спорить, но потом согласилась и от души поблагодарила его за чудесный ужин. Впервые за весь вечер он почувствовал, что его усилия оценены.
На прощание она расцеловала Эмилио в обе щеки со словами:
– Хлеб у вас чудесный, а цыпленок – просто произведение искусства.
– Эй, Мин, – заволновался Кэл, – не забудьте, у вас есть я. Я платил за ужин.
– Нечего-нечего, – ответила она и вышла.
– Морриси, кажется, ты нашел свою половинку, – сказал Эмилио. – Ничего подобного, – возразил Кэл, радуясь, что Мин не слышит. – Это наше первое и последнее свидание.
– Вряд ли, – ответил хозяин ресторана. – Я видел, как вы смотрели друг на друга.
– Со страхом и отвращением, – сказал Кэл, открывая дверь.
– Дурак, – бросил ему Эмилио.
Кэл, не ответив, вышел на темную улицу – искать Мин.
Глава 3
–Страстная влюбленность – самая прекрасная стадия любви, – говорила Синтия Дэвиду.
Они устроились в «Серафино»; официант подал им дорогое филе и удалился.
Дэвид улыбался, слушая ее, и думал: «Авот Мин и Кэл не рассуждают о психологии, это уж точно». Бог их знает, что они там делают. Да что бы ни делали, ни к чему это не приведет. Все впустую.
– На этой стадии в мозгу вырабатывается особое химическое вещество, – продолжала Синтия. – Сердце учащенно бьется, дыхание прерывается, голова кружится, мысли скачут. Именно так многие представляют себе влюбленность, и все через это проходят. – Она улыбнулась милой, рассеянной улыбкой. – У нас все было замечательно. Мы не могли противиться страсти.
– Гм. – Дэвид вертел в руках голубой матовый бокал. – А можно еще раз о том, что происходит с ними?
– Запросто, – сказала Синтия. – Сейчас он уже понял, что пора удирать. Он посадит ее в машину и, убедившись, что все в порядке, пожмет ей руку и скажет: «Будьте счастливы».
– А вдруг его потянет к ней?
– Повторяю, это невозможно, – заявила Синтия, однако улыбка ее увяла. – Но предположим невероятное: он увлекся ею и пригласил снова. Он ищет подтверждения, что сделал правильный выбор. Например, показывает ее семье и друзьям. Роджеру этот тип женщин не импонирует, он обожает смешливых миниатюрных блондинок, да и у Тони другой вкус, ему нравятся фигуристые девицы – бюст, попка, ножки. Значит, не друзья надоумили его познакомиться с ней.
– Трудно сказать, почему он это сделал, – заметил Дэвид, стараясь не выдать себя.
– Она не станет знакомиться с его семьей, а если и станет, его мать возненавидит ее – она вечно всем недовольна, – и это явится препятствием, а Кэлу важна поддержка семьи.
– Так ты говоришь, без поддержки друзей и одобрения семьи неизбежно взаимное отторжение? – спросил Дэвид.
– Возможно иное: она не любит своих родных и хочет поступить им назло. Тогда их неодобрение может толкнуть ее в его объятия, но это уже совсем другой случай.
– Маловероятно. – Дэвиду вспомнились два вечера в доме родителей Мин. – Семья дружная.
– Значит, налицо сильное влияние семьи и друзей, – заключила Синтия. – Вот почему я старалась ладить с Тони все девять месяцев. Но между Мин и Кэлом все же не те отношения. Кэл и я – мы вступили в стадию зрелого чувства и прочной привязанности, и он не может увлечься другой женщиной.
– Стадия зрелости – это, кажется, четвертая, да? – спросил Дэвид, демонстрируя интерес к теме.
– Верно. Страстная влюбленность непродолжительна в силу своей обусловленности, а условия меняются. Но если говорить о настоящей любви, то страсть переходит в зрелое чувство, и мозг выбрасывает в кровь эндорфины. Они создают ощущение покоя, гармонии, чувство удовлетворения. – Синтия сделала глубокий вздох. – Приятные ощущения сохраняются, пока предмет любви рядом, но если он отдаляется, мозг перестает вырабатывать гормоны удовольствия, и влюбленный чувствует себя глубоко несчастным.
– А-а, – сообразил Дэвид, – тебе сейчас как раз не хватает эндорфинов.
– Временно, – подчеркнула она, вздернув подбородок. – Кэл вернется. Он обходится сейчас без секса, а это болезненно и усиливает его привязанность ко мне.
– Болезненно, – повторил Дэвид, радуясь всему, что плохо для Кэла.
Синтия кивнула:
– Чтобы перейти от влюбленности к прочной привязанности, Кэлу нужно испытать радость или боль от свидания с Мин. Радость от интересного общения или потрясающего секса. А отрицательные эмоции могут быть разные – ревность, разочарование, страх и другие, и все они усугубляют напряжение. Ощущение боли – причина возникновения многих военных романов, и служебных, кстати, тоже.
– Да, конечно. – Дэвиду вспомнился эпизод из его ранней молодости.
– Но не похоже, чтобы сегодня они на что-то решились. Думаю, он будет скучать. Как хорошо, что твоя Мин – фригидная и нудная особа.
– Я этого не говорил, – возразил Дэвид.
– Значит, мирился с этим, – сказала Синтия. – Страсть живет от полугода до трех лет, и ты не узнаешь, насколько правилен выбор, пока не пройдешь через этот период. Вы расстались через два месяца, страсть не успела перейти в прочную привязанность. – Она пожала плечами. – Это ошибка.
– От полугода до трех лет? – переспросил Дэвид. – А ты оставила Кэла через девять месяцев? Это ошибка.
Синтия положила вилку.
– Нет, не ошибка. Я знаю Кэла, я писала о нем статьи, он действительно успел ко мне привязаться, и я к нему тоже.
Дэвид от изумления перестал жевать.
– Ты писала о своем любовнике?
– Я изменила имя и скрыла, что он мой любовник.
– Но это же неэтично!
– Ничего подобного. – отодвинула тарелку с почти не тронутой едой. – Я писала о том, как мы познакомились. Мне стало известно о нем от моих клиентов. У него уже была сложившаяся репутация.
– Знаю. – В душе Дэвида поднялась ненависть к Кэлу, любимчику женщин. – Совершенно незаслуженная репутация.
– Смеешься? Я изучала его, и он меня просто поразил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Приятно обслуживать людей, которые знают толк в еде. Попробуйте.
Мин с явным удовольствием взялась за цыпленка. Веки ее были прикрыты, лицо порозовело. Минуту спустя девушка взглянула на Эмилио восхищенными глазами.
– Фантастика! – воскликнула она, а Кэл подумал: «На меня смотри, на меня».
– Возьмите грибов, – предложил Эмилио, сияя как медный таз.
– Убирайся, – сказал ему Кэл, но тот не послушался и дождался, когда она попробовала грибов и назвала его гением.
– Можно заранее пригласить вас сюда еще? – спросил Кэл, когда Эмилио исчез.
– Да, – ответила она. – В ресторанах вы знаете толк. А теперь не отвлекайте меня от еды.
Кэл вздохнул и прервал общение до окончания ужина.
Когда они собрались уходить, возникла небольшая стычка. Мин очень хотела заплатить за себя, но Кэл проявил твердость:
– Я пригласил, я и плачу. Не вмешивайтесь.
Она попыталась спорить, но потом согласилась и от души поблагодарила его за чудесный ужин. Впервые за весь вечер он почувствовал, что его усилия оценены.
На прощание она расцеловала Эмилио в обе щеки со словами:
– Хлеб у вас чудесный, а цыпленок – просто произведение искусства.
– Эй, Мин, – заволновался Кэл, – не забудьте, у вас есть я. Я платил за ужин.
– Нечего-нечего, – ответила она и вышла.
– Морриси, кажется, ты нашел свою половинку, – сказал Эмилио. – Ничего подобного, – возразил Кэл, радуясь, что Мин не слышит. – Это наше первое и последнее свидание.
– Вряд ли, – ответил хозяин ресторана. – Я видел, как вы смотрели друг на друга.
– Со страхом и отвращением, – сказал Кэл, открывая дверь.
– Дурак, – бросил ему Эмилио.
Кэл, не ответив, вышел на темную улицу – искать Мин.
Глава 3
–Страстная влюбленность – самая прекрасная стадия любви, – говорила Синтия Дэвиду.
Они устроились в «Серафино»; официант подал им дорогое филе и удалился.
Дэвид улыбался, слушая ее, и думал: «Авот Мин и Кэл не рассуждают о психологии, это уж точно». Бог их знает, что они там делают. Да что бы ни делали, ни к чему это не приведет. Все впустую.
– На этой стадии в мозгу вырабатывается особое химическое вещество, – продолжала Синтия. – Сердце учащенно бьется, дыхание прерывается, голова кружится, мысли скачут. Именно так многие представляют себе влюбленность, и все через это проходят. – Она улыбнулась милой, рассеянной улыбкой. – У нас все было замечательно. Мы не могли противиться страсти.
– Гм. – Дэвид вертел в руках голубой матовый бокал. – А можно еще раз о том, что происходит с ними?
– Запросто, – сказала Синтия. – Сейчас он уже понял, что пора удирать. Он посадит ее в машину и, убедившись, что все в порядке, пожмет ей руку и скажет: «Будьте счастливы».
– А вдруг его потянет к ней?
– Повторяю, это невозможно, – заявила Синтия, однако улыбка ее увяла. – Но предположим невероятное: он увлекся ею и пригласил снова. Он ищет подтверждения, что сделал правильный выбор. Например, показывает ее семье и друзьям. Роджеру этот тип женщин не импонирует, он обожает смешливых миниатюрных блондинок, да и у Тони другой вкус, ему нравятся фигуристые девицы – бюст, попка, ножки. Значит, не друзья надоумили его познакомиться с ней.
– Трудно сказать, почему он это сделал, – заметил Дэвид, стараясь не выдать себя.
– Она не станет знакомиться с его семьей, а если и станет, его мать возненавидит ее – она вечно всем недовольна, – и это явится препятствием, а Кэлу важна поддержка семьи.
– Так ты говоришь, без поддержки друзей и одобрения семьи неизбежно взаимное отторжение? – спросил Дэвид.
– Возможно иное: она не любит своих родных и хочет поступить им назло. Тогда их неодобрение может толкнуть ее в его объятия, но это уже совсем другой случай.
– Маловероятно. – Дэвиду вспомнились два вечера в доме родителей Мин. – Семья дружная.
– Значит, налицо сильное влияние семьи и друзей, – заключила Синтия. – Вот почему я старалась ладить с Тони все девять месяцев. Но между Мин и Кэлом все же не те отношения. Кэл и я – мы вступили в стадию зрелого чувства и прочной привязанности, и он не может увлечься другой женщиной.
– Стадия зрелости – это, кажется, четвертая, да? – спросил Дэвид, демонстрируя интерес к теме.
– Верно. Страстная влюбленность непродолжительна в силу своей обусловленности, а условия меняются. Но если говорить о настоящей любви, то страсть переходит в зрелое чувство, и мозг выбрасывает в кровь эндорфины. Они создают ощущение покоя, гармонии, чувство удовлетворения. – Синтия сделала глубокий вздох. – Приятные ощущения сохраняются, пока предмет любви рядом, но если он отдаляется, мозг перестает вырабатывать гормоны удовольствия, и влюбленный чувствует себя глубоко несчастным.
– А-а, – сообразил Дэвид, – тебе сейчас как раз не хватает эндорфинов.
– Временно, – подчеркнула она, вздернув подбородок. – Кэл вернется. Он обходится сейчас без секса, а это болезненно и усиливает его привязанность ко мне.
– Болезненно, – повторил Дэвид, радуясь всему, что плохо для Кэла.
Синтия кивнула:
– Чтобы перейти от влюбленности к прочной привязанности, Кэлу нужно испытать радость или боль от свидания с Мин. Радость от интересного общения или потрясающего секса. А отрицательные эмоции могут быть разные – ревность, разочарование, страх и другие, и все они усугубляют напряжение. Ощущение боли – причина возникновения многих военных романов, и служебных, кстати, тоже.
– Да, конечно. – Дэвиду вспомнился эпизод из его ранней молодости.
– Но не похоже, чтобы сегодня они на что-то решились. Думаю, он будет скучать. Как хорошо, что твоя Мин – фригидная и нудная особа.
– Я этого не говорил, – возразил Дэвид.
– Значит, мирился с этим, – сказала Синтия. – Страсть живет от полугода до трех лет, и ты не узнаешь, насколько правилен выбор, пока не пройдешь через этот период. Вы расстались через два месяца, страсть не успела перейти в прочную привязанность. – Она пожала плечами. – Это ошибка.
– От полугода до трех лет? – переспросил Дэвид. – А ты оставила Кэла через девять месяцев? Это ошибка.
Синтия положила вилку.
– Нет, не ошибка. Я знаю Кэла, я писала о нем статьи, он действительно успел ко мне привязаться, и я к нему тоже.
Дэвид от изумления перестал жевать.
– Ты писала о своем любовнике?
– Я изменила имя и скрыла, что он мой любовник.
– Но это же неэтично!
– Ничего подобного. – отодвинула тарелку с почти не тронутой едой. – Я писала о том, как мы познакомились. Мне стало известно о нем от моих клиентов. У него уже была сложившаяся репутация.
– Знаю. – В душе Дэвида поднялась ненависть к Кэлу, любимчику женщин. – Совершенно незаслуженная репутация.
– Смеешься? Я изучала его, и он меня просто поразил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84