Кто меня такой сделал? Ты – вот кто. Ведь именно с тобой я провела почти всю свою сознательную жизнь…
– О да, конечно, это моя вина, – небрежно проговорил он. – Все это, наверное, от переизбытка культуры… Я виноват в том, что приобщил тебя к камерной музыке, опере, литературе, поэзии…
– Нет, но ты видишь? – Я уныло указала на распорку для обуви. Даже на грани истерики он не забыл вставить ее в туфли. – Поэзия давно покинула наши отношения. Теперь это, скорее, проза. Плохая проза. Даже хуже – бульварные романчики.
– Нет, – вздохнул Джулиан, – наш брак больше напоминает романтическую повесть… где герой умирает в первой главе…
Я опустила глаза.
– Я… я не хотела в него влюбляться. Это произошло как-то случайно.
– Но все-таки когда-то я был твоим героем, правда ведь? – с тоской в голосе произнес он, в одном нижнем белье опускаясь на край кровати.
– О да! И ты по-прежнему им остаешься… – Я упала на кровать рядом с ним. – Мы бьемся за сковороду. Это абсурд, ведь… Послушай, Джулз, это лишь временное расставание, вот и все. Пока я не разберусь в себе.
– Нет, Ребекка. Мы сможем с этим сами разобраться. Давай проанализируем твои чувства.
– Давай проанализируем, почему ты всегда стремишься все анализировать. Меня тошнит от этой рациональной любви. Животное влечение, вот чего я жажду.
– Я могу стать животным. Я могу измениться!
– О, кажется, я это уже слышала! Все это снова канет в бермудском треугольнике обещаний вместе с «Я буду ходить в спортзал», «Я не буду так много работать», «Я не буду поправлять твою речь на людях…» Пожалуйста, Джулз. Мне нужно время.
– Ты и вправду хочешь променять нашу теплоту, дружбу, близость на…
– Близость? Помнишь, я как-то смотрела, нет ли у тебя трещины в заднем проходе? Вот апогей нашей близости за последний год!
– Мне было больно.
– Да? Мне тоже.
Мы рассмеялись, судорожно и измученно.
– Вот видишь, мы все друг о друге знаем. – В его голосе звучали горькие пораженческие нотки. – Пожалуйста, Бек, не уходи. – Он сжал мне руку. Находиться в одной спальне с моим мужем внезапно показалось мне неуместным и неестественным.
За дверью сигналило такси. Я схватила чемодан и направилась к лестнице.
– Ребекка, откуда в тебе это желание все время быть предметом насмешек и слухов?
Я сгребла в охапку сковородку и оставшуюся половину «Белого альбома».
– Отвечай обдуманно. Помни, я адвокат. Мне нужно всего лишь еще две подписи, чтобы засадить тебя в дурдом.
– О да! Я определенно сошла с ума, если решила тебя оставить, – саркастически заметила я.
– Ты единственная женщина на свете, которая ищет любви без обязательств, известно это тебе?
– Я… я тебе позвоню.
Его лицо стало холодным и бесчувственным.
– Только убедись, что ты находишься достаточно далеко.
Дверь с грохотом захлопнулась, оборвав его последние слова.
* * *
Зак ждал меня на пороге своей квартиры в Брик-стоне. Войдя, я повалилась на кушетку, чувствуя вялость и апатию. Они липли ко мне, как нижнее белье прилипает к телу летом. В оконное стекло бился ветер.
– Не могу поверить, что я только что натворила. – Я начала оплакивать собственное мужество. – Я ничего о тебе не знаю. Кроме того, что ты очень молод. И что ты рок-звезда. Я не знаю ничего о рок-н-ролле. Я никогда не имела отношения к подвальной рок-группе. У нас и подвала-то никогда не было. Я никогда не пробовала «кислоту». Знаю, знаю только, что сейчас кислота у меня внутри – я только что бросила мужа ради рок-музыканта. Может, у меня ранняя менопауза? А ты – свежая доза гормонов? Может, ты как пластическая хирургия, разве что не такая болезненная?..
Закери обнял меня, от его прикосновения по всему телу разлились волны желания. Он взял меня на руки и отнес в спальню: картинка с обложки безвкусного романа.
* * *
Позже, когда Зак отправился приготовить мне свой любимый напиток – божественную смесь из амаретто, сладкого вермута и джина, – я перекатилась на его сторону кровати и ощутила еще сохранившееся тепло его тела.
Все правильно. Все хорошо… Ощущение как после прыжка с тарзанки…
20
Про Мистера Члена
Когда рушится брак, возникает множество проблем. Самая серьезная, кроме решения вопроса, кто берет на себя заботу о коте, – как делить друзей. Вот почему неделю спустя, когда мы проснулись с онемевшими от бархатистых объятий ногами, я поцеловала Зака в сонные кремовые веки и сообщила, что пора собираться на званый ужин к Вивиан и Саймону.
– Званый ужин? – Он с трудом разлепил глаза. – Это када приходят люди, которых ты ненавидишь, выпивают все т'ое пиво, скуривают всю т'ою траву, валяются на т'оих диванах, остаются у те'я до утра… ну а потом обливают те'я грязью на следующем ужине в гостях у других ребят?
– В принципе, так и есть. Но это традиция. Теперь мы с тобой вместе, и тебе придется привыкать к моим друзьям. Я хочу, чтобы они поняли, что я в тебе вижу. Пришло время расстаться с социальной девственностью.
Итак, я повела Зака через рощу Лэдброк: пара-делающая-все-в-сто-раз-лучше-и-успешнее-чем-любая-другая-пара-во-всей-вселенной жила в самом центре Ноттинг-Хилл-Гейт, где производят лучшие домашние макароны.
– Они будут в восторге от тебя, – подбодрила я его поцелуем.
Саймон в вышитой африканской рубашке встретил нас на пороге четырехуровневой террасы. Он ввел нас в строгое «жилое пространство», отделанное, как и полагается, в холодных серых и кремовых тонах, с полированным светлым полом и минимумом скромной мебели. Даже цветы в горшках выглядели так, словно с ними ежедневно разговаривают.
К своему удивлению, я отметила, что на кофейном столике Саймон разложил книги Бена Окри, Тони Моррисона и Майи Анжелу. Из динамиков доносилась африканская музыка.
На кухне Кейт, Анушка и Вивиан, словно ведьмы из «Макбета», колдовали над тушенной в белом вине рыбой. Зак вошел, и все разговоры прекратились. Увидев Закери, Вивиан завращала глазами, словно жонглер тарелками. На ней был яркий тюрбан, усыпанный бусинками, и огромные серьги, гармонировавшие с кафтаном из пестрого батика.
– Мы так рады, что вы смогли навестить нас в нашем скромном жилище, – сказала Вивиан, выговаривая каждое слово и ведя себя, как продвинутая учительница младших классов. – Я так люблю чернокожих. Я люблю Африку. Меня так и тянет в Африку. Я испытываю такую теплоту и восторг!
Зак внимательно изучал ее: так водители смотрят на инспекторов дорожного движения.
– Вы знаете, один из ваших братьев работает в нашей юридической фирме, – пролепетала Вивиан.
– Э… вообще-то, я единственный ребенок…
– Я вас познакомлю. Он из Нигерии, – пояснила она.
Зак пожал мощными плечами. Возникла неловкая пауза.
– Мне так нравится этот фильм, где играет Дензел Вашингтон, – робко вставила Анушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– О да, конечно, это моя вина, – небрежно проговорил он. – Все это, наверное, от переизбытка культуры… Я виноват в том, что приобщил тебя к камерной музыке, опере, литературе, поэзии…
– Нет, но ты видишь? – Я уныло указала на распорку для обуви. Даже на грани истерики он не забыл вставить ее в туфли. – Поэзия давно покинула наши отношения. Теперь это, скорее, проза. Плохая проза. Даже хуже – бульварные романчики.
– Нет, – вздохнул Джулиан, – наш брак больше напоминает романтическую повесть… где герой умирает в первой главе…
Я опустила глаза.
– Я… я не хотела в него влюбляться. Это произошло как-то случайно.
– Но все-таки когда-то я был твоим героем, правда ведь? – с тоской в голосе произнес он, в одном нижнем белье опускаясь на край кровати.
– О да! И ты по-прежнему им остаешься… – Я упала на кровать рядом с ним. – Мы бьемся за сковороду. Это абсурд, ведь… Послушай, Джулз, это лишь временное расставание, вот и все. Пока я не разберусь в себе.
– Нет, Ребекка. Мы сможем с этим сами разобраться. Давай проанализируем твои чувства.
– Давай проанализируем, почему ты всегда стремишься все анализировать. Меня тошнит от этой рациональной любви. Животное влечение, вот чего я жажду.
– Я могу стать животным. Я могу измениться!
– О, кажется, я это уже слышала! Все это снова канет в бермудском треугольнике обещаний вместе с «Я буду ходить в спортзал», «Я не буду так много работать», «Я не буду поправлять твою речь на людях…» Пожалуйста, Джулз. Мне нужно время.
– Ты и вправду хочешь променять нашу теплоту, дружбу, близость на…
– Близость? Помнишь, я как-то смотрела, нет ли у тебя трещины в заднем проходе? Вот апогей нашей близости за последний год!
– Мне было больно.
– Да? Мне тоже.
Мы рассмеялись, судорожно и измученно.
– Вот видишь, мы все друг о друге знаем. – В его голосе звучали горькие пораженческие нотки. – Пожалуйста, Бек, не уходи. – Он сжал мне руку. Находиться в одной спальне с моим мужем внезапно показалось мне неуместным и неестественным.
За дверью сигналило такси. Я схватила чемодан и направилась к лестнице.
– Ребекка, откуда в тебе это желание все время быть предметом насмешек и слухов?
Я сгребла в охапку сковородку и оставшуюся половину «Белого альбома».
– Отвечай обдуманно. Помни, я адвокат. Мне нужно всего лишь еще две подписи, чтобы засадить тебя в дурдом.
– О да! Я определенно сошла с ума, если решила тебя оставить, – саркастически заметила я.
– Ты единственная женщина на свете, которая ищет любви без обязательств, известно это тебе?
– Я… я тебе позвоню.
Его лицо стало холодным и бесчувственным.
– Только убедись, что ты находишься достаточно далеко.
Дверь с грохотом захлопнулась, оборвав его последние слова.
* * *
Зак ждал меня на пороге своей квартиры в Брик-стоне. Войдя, я повалилась на кушетку, чувствуя вялость и апатию. Они липли ко мне, как нижнее белье прилипает к телу летом. В оконное стекло бился ветер.
– Не могу поверить, что я только что натворила. – Я начала оплакивать собственное мужество. – Я ничего о тебе не знаю. Кроме того, что ты очень молод. И что ты рок-звезда. Я не знаю ничего о рок-н-ролле. Я никогда не имела отношения к подвальной рок-группе. У нас и подвала-то никогда не было. Я никогда не пробовала «кислоту». Знаю, знаю только, что сейчас кислота у меня внутри – я только что бросила мужа ради рок-музыканта. Может, у меня ранняя менопауза? А ты – свежая доза гормонов? Может, ты как пластическая хирургия, разве что не такая болезненная?..
Закери обнял меня, от его прикосновения по всему телу разлились волны желания. Он взял меня на руки и отнес в спальню: картинка с обложки безвкусного романа.
* * *
Позже, когда Зак отправился приготовить мне свой любимый напиток – божественную смесь из амаретто, сладкого вермута и джина, – я перекатилась на его сторону кровати и ощутила еще сохранившееся тепло его тела.
Все правильно. Все хорошо… Ощущение как после прыжка с тарзанки…
20
Про Мистера Члена
Когда рушится брак, возникает множество проблем. Самая серьезная, кроме решения вопроса, кто берет на себя заботу о коте, – как делить друзей. Вот почему неделю спустя, когда мы проснулись с онемевшими от бархатистых объятий ногами, я поцеловала Зака в сонные кремовые веки и сообщила, что пора собираться на званый ужин к Вивиан и Саймону.
– Званый ужин? – Он с трудом разлепил глаза. – Это када приходят люди, которых ты ненавидишь, выпивают все т'ое пиво, скуривают всю т'ою траву, валяются на т'оих диванах, остаются у те'я до утра… ну а потом обливают те'я грязью на следующем ужине в гостях у других ребят?
– В принципе, так и есть. Но это традиция. Теперь мы с тобой вместе, и тебе придется привыкать к моим друзьям. Я хочу, чтобы они поняли, что я в тебе вижу. Пришло время расстаться с социальной девственностью.
Итак, я повела Зака через рощу Лэдброк: пара-делающая-все-в-сто-раз-лучше-и-успешнее-чем-любая-другая-пара-во-всей-вселенной жила в самом центре Ноттинг-Хилл-Гейт, где производят лучшие домашние макароны.
– Они будут в восторге от тебя, – подбодрила я его поцелуем.
Саймон в вышитой африканской рубашке встретил нас на пороге четырехуровневой террасы. Он ввел нас в строгое «жилое пространство», отделанное, как и полагается, в холодных серых и кремовых тонах, с полированным светлым полом и минимумом скромной мебели. Даже цветы в горшках выглядели так, словно с ними ежедневно разговаривают.
К своему удивлению, я отметила, что на кофейном столике Саймон разложил книги Бена Окри, Тони Моррисона и Майи Анжелу. Из динамиков доносилась африканская музыка.
На кухне Кейт, Анушка и Вивиан, словно ведьмы из «Макбета», колдовали над тушенной в белом вине рыбой. Зак вошел, и все разговоры прекратились. Увидев Закери, Вивиан завращала глазами, словно жонглер тарелками. На ней был яркий тюрбан, усыпанный бусинками, и огромные серьги, гармонировавшие с кафтаном из пестрого батика.
– Мы так рады, что вы смогли навестить нас в нашем скромном жилище, – сказала Вивиан, выговаривая каждое слово и ведя себя, как продвинутая учительница младших классов. – Я так люблю чернокожих. Я люблю Африку. Меня так и тянет в Африку. Я испытываю такую теплоту и восторг!
Зак внимательно изучал ее: так водители смотрят на инспекторов дорожного движения.
– Вы знаете, один из ваших братьев работает в нашей юридической фирме, – пролепетала Вивиан.
– Э… вообще-то, я единственный ребенок…
– Я вас познакомлю. Он из Нигерии, – пояснила она.
Зак пожал мощными плечами. Возникла неловкая пауза.
– Мне так нравится этот фильм, где играет Дензел Вашингтон, – робко вставила Анушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82