— Очень мило! Взрослый человек — ничего не скажешь!
— Ты обращаешься со мной как с ребенком. Пора мне вести себя соответственно.
— А может, пора поцеловать тебя, чтобы привести в разум? — заявил он.
Какая наглость! Он думает, что от его поцелуя она тут же сдастся.
— Попробуй! Уж твой-то язык я точно укорочу, — не осталась в долгу она.
— Пожалуй, стоит рискнуть, — пробормотал он, впиваясь глазами в ее губы.
У Хиллари заколотилось сердце. Он снова принялся за свои штучки. Снова искушает ее своими зелеными, таящими опасность глазами.
— Не болтай, — пренебрежительно бросила она. — Да разве ты рискнешь деловыми отношениями ради сердечного порыва? В жизни не рискнешь. Слишком рассудочен.
— Я в этом не уверен, — вкрадчиво протянул Люк.
Хиллари благоразумно отодвинула свой стул на несколько дюймов. Потому что различила в его глазах тот бесшабашный — «море по колено» — взгляд, который предвещал обвал. Отступление порой бывает лучшим проявлением доблести. Это был как раз такой случай.
Люк заметил перемену в ее настроение и одобрительно кивнул.
— Ты будешь вести себя как надо, да?
— А как надо? Уж не станцевать ли мне голой на столе?
— Пожалуйста, танцуй голой на столе, — сказал Люк, расплывшись в усмешке.
В ее синих глазах засверкал такой пламенный гнев, который испепелил бы большинство мужчин. Но Люк был сделан из огнеупорного материала.
Нет, гнев, пылавший в ее глазах, его не слишком взволновал. Обеспокоило другое — внезапно заигравшая на ее губах коварная улыбка. Хиллари что-то такое замышляет. И да поможет Бог тому мужчине, чья жена что-то такое замыслила.
— Давно вы женаты? — спросил Энгус после того, как каждый сделал заказ по своему вкусу. Они сидели за столиком в первом ряду от окон, из которых открывалась чудесная панорама города. На западе собиралась гроза, вспышки молний предвещали ее приближение.
— Мы поженились совсем недавно, — ответил Люк, поглядывая в сторону потемневшего на горизонте неба. Для всех, кто занят на стройках, дождь означает задержку работ. Последние три недели погода была превосходная, и это позволяло работать сверхурочно. Люк и сам вкалывал по четырнадцать-шестнадцать часов в день, потому-то и смог выкроить время для венчания. Да, гроза ничего хорошего не предвещает.
В этот момент, однако. Люка больше заботила гроза, которая собиралась за их столиком — судя по тому, что Хиллари пребывала в слишком уж благостном настроении и слишком много улыбалась. От алкогольных напитков она решительно отказалась, но язык у нее развязался, и она со всей непринужденностью развлекала Робертсонов остроумной беседой, владея этим искусством на уровне светских кругов.
— У нас с Хиллари был, скажем так, бурный роман, — добавил Люк, сочтя, что слишком кратко ответил гостю на вопрос.
«Бурный», — повторила про себя Хиллари. Их роман был скорее уж похож на тайфун. Да-да, настоящий тайфун.
А их медовый месяц? — спросила она себя. С чем его сравнивать? С муссоном; наверное? С землетрясением? С извержением вулкана? Пожалуй, два последних явления природы точнее всего передавали то действие, которое Люк на нее оказывал. Он заставлял ходить ходуном землю у нее под ногами. А каждый раз, когда целовал ее, ей казалось, что она во власти ожившего вулкана.
— У нас с Энгусом тоже, можно сказать, был бурный роман, — призналась Клэр. — И это было очень славно.
— Знаете, что по-настоящему славно? Когда у вас надежный, верный муж, — сказала Хиллари, бросая на Люка мимолетный, но многозначительный взгляд — взгляд, который сообщал ему, что ни один из этих эпитетов ему ни под каким видом не подходит. — Муж, готовый стоять за вас горой.
— Муж, который тебя выручит из беды, — вставил Люк. — Нет, я не хочу сказать, что моя дорогая жена вляпалась, — пояснил он Робертсону. — В беду, я имею в виду.
— Конечно, нет, — подтвердила Хиллари сладчайшим голосом. — Такой большой, сильный муж, как ты, не даст мне «вляпаться» в беду. Он любую беду от меня отведет.
— За некоторыми людьми нужен глаз да глаз, — сумрачно констатировал Люк.
— Совершенно верно. И я не спускаю с Люка глаз. Правда ведь, дорогой? Я даже настояла на том, чтобы он еще до свадьбы подписал брачный контракт. Я ведь юрист, кстати говоря. — Факт, о котором Люк, представляя ее просто «моя жена Хиллари», умолчал.
Энгус нахмурился:
— Я не сторонник брачных контрактов. Это выглядит, как если бы, еще не заключив брак, вы уже подготовились к разводу.
— Очень много браков и кончаются разводами. По современной статистике, кажется, каждый второй непременно кончается именно так, — сообщила Хиллари.
— Но не наш, — поспешил заявить Люк.
— О, естественно, я не о нашем браке говорю, счастье мое. — Хиллари протянула руку и потрепала мужа по щеке. — Мы же знаем друг друга так долго, что, можно считать, стали уже приятелями, а не мужем и женой.
— Кажется, Люк сказал, у вас был бурный роман, — озадаченно заметил Энгус.
— Роман, пожалуй, был бурным, — отвечала Хиллари, — но, честно говоря, мы ведь знали друг друга с детских лет. Правда, Люк много старше меня.
Люк вытаращил на нее глаза. Ну и ну! Он почувствовал себя каким-то Мафусаилом.
— А потом, спустя годы, она прямо-таки свалилась на меня, — заявил он.
— Правда, вскоре поднялась и оправилась, — добавила Хиллари.
— Всегда была до безумия в меня влюблена, — продолжал Люк.
Безумие — вот единственное подходящее к данному случаю слово, подумала Хиллари.
— Я и сейчас до безумия, счастье мое, — медовым голосом промурлыкала она, а ее ирландские синие глаза, сверкнув, досказали: до безумия хочет с ним посчитаться.
Робертсоны поежились, разговор приобретал слишком интимный характер, и они перевели его на более общие темы: погода, различия между американским и британским английским, самые интересные для отпускного периода места. Конец застолья прошел, вопреки ожиданиям Люка, без инцидентов.
Но Люк не забыл скрытые очереди, которыми Хиллари его обстреливала. И выстрелы, которые он сделал по ней, Хиллари тоже держала в памяти.
К моменту, когда они встали из-за стола, она назвала Люка «дорогим» и «счастьем моим» сорок раз. Он считал. Она произносила эти ласкательные слова сахарным голоском, и с каждым разом уровень его терпения падал на одну или две отметки. Соответственно возрастало раздражение. Но он ни взглядом, ни жестом себя не выдал, пока они с Хиллари не остались в машине наедине.
Хиллари очень скоро сообразила, что они едут не по той дороге, которая ведет к дому ее отца.
— Ты проскочил нужный поворот, — холодно подсказала она Люку.
— Ничего подобного.
Наверное, предположила она. Люк выбрал новый маршрут… или надумал махнуть еще куда-то поразвлечься. Ну а ей, что вполне в его духе, сообщит в последний момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49