И смогла вспомнить, впервые с того момента, как появился Винс, что находилась в своем доме и только что выиграла дело. Его завораживающее присутствие начало терять свою силу. Анна огляделась. Смогла увидеть свой вестибюль, своих соседей, быстро проходивших мимо, мимоходом кивая ей. Напряжение исчезло. Стало легче сидеть прямо. Он боится меня.
– Я не собираюсь что-нибудь предпринимать против тебя, – сказала она ровным и очень холодным голосом. – Даже не думала о тебе.
Он с упреком покачал головой.
– Еще одна ложь. Ты все время думаешь обо мне. Поэтому ты и приехала на похороны Итана. Предлог для того, чтобы вернуться. Поэтому ухватилась за шанс поработать с Дорой.
– Я не думала о тебе. – Напряжение ушло. Ее руки лежали на коленях и были сжаты в кулаки. – Меня от тебя тошнит. Мне никогда это не нравилось – или, Боже мой, я никогда это не любила, когда ты заставлял меня. Я ненавидела тебя. Ты не сделал меня женщиной, но разрушил мое детство, и я никогда не прощу тебе это или то, как ты манипулировал мной. Я для тебя никогда не была личностью, ты обращался со мной, как с куклой, которую мог согнуть, как хотел. Я перестала думать о тебе в тот день, когда ушла из дому, и никогда не думала о тебе снова. Мне нужно было строить свою жизнь, а если и думала о тебе, то меня тошнило, так смертельно тошнило, что это не могло продолжаться. Я стараюсь найти удовольствие и удовлетворение в моей жизни, а ты такой мерзавец, что мысли о тебе разрушили бы тот мир, который я могу обрести. Мерзавец. Я никогда не думала о тебе.
Черты его помрачневшего лица исказились.
– Сука, – сказал он сквозь зубы. – Чертова сука. Уголком глаза он увидел, что несколько голов повернулось к нему. – Никто тебе не поверит, – сказал он, понизив голос. – Я сделаю из тебя посмешище я остановлю тебя...
– Я не хочу говорить об этом. Не хочу оглашать прошлое, не хочу возвращать это к жизни, не хочу думать об этом. Это мертво. Я хочу оставить это погребенным, как и было все эти годы.
Он смотрел на нее, опустив плечи.
– Я не верю тебе, – сказал он через мгновение. – Я знаю, как ты лжешь, всегда лгала. Ты лгала обо мне тем вечером, ведь ты не рассказала им, как завлекла меня и как любила делать это со мной; я тебе надоел и ты попыталась уничтожить меня. Но это не сработало: именно тебе пришлось уйти, ускользнуть, как преступнице. А я остался. Я всегда буду оставаться, а ты будешь уходить. Говорю я тебе: ты уйдешь снова. Я не допущу, чтобы ты крутилась возле моих родственников. Не допущу, чтобы твои фотографии появились в журналах и в газетных статьях о моей семье; не допущу, чтобы ты дала репортерам что-то пикантное для их газет. Ясно? Ты исчезнешь, как сделала это раньше, и не поедешь к ним снова.
«Он боится, – сказала Анна самой себе. – Он боится, он боится. А не я; я больше не боюсь, а он боится. Мне нечего бояться». Она глубоко вздохнула.
– Если я снова захочу быть с моей семьей, я сделаю все, что смогу, чтобы снова войти в семью. Ты не можешь остановить меня. А если попробуешь, я одержу над тобой победу.
Винс неприятно улыбнулся.
– Как? Снова рассказав свою ложь? Я тебе сказал: они тебе не поверят, не больше, чем в первый раз. Что ты тогда будешь делать? Расскажешь прессе? Радио? Телевидению? Я не позволю. Послушай меня. – Он наклонился вперед. – Кое-кто пытался перейти мне дорогу. Я всех их остановил. Понимаешь? Я позаботился о них.
Анна покачала головой. Когда тот наклонился, придвигаясь к ней, женщина снова почувствовала дурноту. Он боится, а не я; он боится, он боится. Но она еще ощущала слабость.
? Я никому не собираюсь рассказывать, – сказала Анна почти шепотом. – Уходи. Оставь меня в покое. Я только хочу забыть это.
Винс подвинул свой стул ближе к столику, ближе к Анне, и еще больше наклонился вперед; ей показалось, что можно услышать его дыхание.
? Хочу ввести тебя в курс дела. Я не собирался этого говорить, но думаю, ты должна знать. Я всегда был честным с тобой, Анна; ты можешь верить каждому моему слову. – Он сделал паузу, наблюдая за ней. – В прошлом месяце, когда Дора сказала мне о тебе, я позвонил одному другу, человеку, с которым я работал в Денвере. Он всегда брал на себя такие проблемы, если какие-то люди становились у нас на пути и тому подобное. Мы еще работаем вместе, так что я позвонил ему и сказал ему заняться тобой. Избавиться от тебя. И знаешь, что он сказал? Он сказал, что больше не занимается такими вещами. Он сказал, что ему уже почти семьдесят лет и он склоняется к более респектабельным занятиям. Я в нем был очень разочарован. А, вижу, ты заинтересовалась.
Анна сидела очень тихо, глядя на него широко открытыми глазами, задыхаясь. Кулаки у нее разжались и руки свободно лежали на коленях. Она вся похолодела.
– Я оказался перед ужасной дилеммой, – продолжал Винс. – Такую работу я доверял только моему другу. Я мог бы нанять кого-то еще, разумеется – всегда есть люди, готовые на все ради быстрых денег – но тогда одна проблема заменила бы другую. Тебя не стало бы, но тот, кого я нанял, имел бы надо мной преимущество. – Он как бы размышлял вслух. – Мне пришлось подумать над этим. Конечно, я мог бы убить тебя сам, но ты знаешь, я не могу. Этого во мне нет. Может быть, ты и удивишься – уверяю тебя, я сам удивился – но такой уж я. Я не убийца.
Наступила долгая тишина.
– Больше всего я ненавижу быть беспомощным, – тихо сказал Винс. – Поэтому не приехал несколько недель тому назад, когда Дора рассказала мне о тебе; мне нужно было определиться. И вот что я решил. Если ты доставишь мне неприятности, дилемма будет решена. Если ты распространишь свои безумные обвинения через прессу, то я ничего не потеряю, если найму кого-нибудь убить тебя. И я это сделаю. Моментально. Ясно тебе? Я колебаться не стану. Если же будешь вести себя смирно и снова исчезнешь, то будешь в безопасности. По крайней мере, с моей стороны опасность тебе грозить не будет. – Он улыбнулся. – Это нас связывает, Анна. Разве это не удивительно, столько лет спустя? Мы вместе. У нас обоих многое поставлено на карту. – Он отодвинул стул и встал. – Дора считает, что ты умная. Острая и жесткая, так она говорит о тебе. Если это правда, я не сомневаюсь, что ты будешь вести себя умно и осмотрительно. Это значит, конечно, что будешь держаться подальше от моей семьи. Тебе нечего там делать. Я уже говорил: хочу убедиться, что ты все поняла. В ближайшие годы обо мне появится много рекламы, и я не хочу, чтобы тебя там упоминали. Если приедешь к Гейл или Доре, или к кому-нибудь еще, я найду способ остановить тебя. Даю тебе слово, Анна, если окажешься рядом с ними, я остановлю тебя.
Он посмотрел на нее сверху вниз.
– Я был рад нашей беседе. Приятно видеть тебя такой привлекательной. И конечно, такой преуспевающей. Желаю тебе удачи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
– Я не собираюсь что-нибудь предпринимать против тебя, – сказала она ровным и очень холодным голосом. – Даже не думала о тебе.
Он с упреком покачал головой.
– Еще одна ложь. Ты все время думаешь обо мне. Поэтому ты и приехала на похороны Итана. Предлог для того, чтобы вернуться. Поэтому ухватилась за шанс поработать с Дорой.
– Я не думала о тебе. – Напряжение ушло. Ее руки лежали на коленях и были сжаты в кулаки. – Меня от тебя тошнит. Мне никогда это не нравилось – или, Боже мой, я никогда это не любила, когда ты заставлял меня. Я ненавидела тебя. Ты не сделал меня женщиной, но разрушил мое детство, и я никогда не прощу тебе это или то, как ты манипулировал мной. Я для тебя никогда не была личностью, ты обращался со мной, как с куклой, которую мог согнуть, как хотел. Я перестала думать о тебе в тот день, когда ушла из дому, и никогда не думала о тебе снова. Мне нужно было строить свою жизнь, а если и думала о тебе, то меня тошнило, так смертельно тошнило, что это не могло продолжаться. Я стараюсь найти удовольствие и удовлетворение в моей жизни, а ты такой мерзавец, что мысли о тебе разрушили бы тот мир, который я могу обрести. Мерзавец. Я никогда не думала о тебе.
Черты его помрачневшего лица исказились.
– Сука, – сказал он сквозь зубы. – Чертова сука. Уголком глаза он увидел, что несколько голов повернулось к нему. – Никто тебе не поверит, – сказал он, понизив голос. – Я сделаю из тебя посмешище я остановлю тебя...
– Я не хочу говорить об этом. Не хочу оглашать прошлое, не хочу возвращать это к жизни, не хочу думать об этом. Это мертво. Я хочу оставить это погребенным, как и было все эти годы.
Он смотрел на нее, опустив плечи.
– Я не верю тебе, – сказал он через мгновение. – Я знаю, как ты лжешь, всегда лгала. Ты лгала обо мне тем вечером, ведь ты не рассказала им, как завлекла меня и как любила делать это со мной; я тебе надоел и ты попыталась уничтожить меня. Но это не сработало: именно тебе пришлось уйти, ускользнуть, как преступнице. А я остался. Я всегда буду оставаться, а ты будешь уходить. Говорю я тебе: ты уйдешь снова. Я не допущу, чтобы ты крутилась возле моих родственников. Не допущу, чтобы твои фотографии появились в журналах и в газетных статьях о моей семье; не допущу, чтобы ты дала репортерам что-то пикантное для их газет. Ясно? Ты исчезнешь, как сделала это раньше, и не поедешь к ним снова.
«Он боится, – сказала Анна самой себе. – Он боится, он боится. А не я; я больше не боюсь, а он боится. Мне нечего бояться». Она глубоко вздохнула.
– Если я снова захочу быть с моей семьей, я сделаю все, что смогу, чтобы снова войти в семью. Ты не можешь остановить меня. А если попробуешь, я одержу над тобой победу.
Винс неприятно улыбнулся.
– Как? Снова рассказав свою ложь? Я тебе сказал: они тебе не поверят, не больше, чем в первый раз. Что ты тогда будешь делать? Расскажешь прессе? Радио? Телевидению? Я не позволю. Послушай меня. – Он наклонился вперед. – Кое-кто пытался перейти мне дорогу. Я всех их остановил. Понимаешь? Я позаботился о них.
Анна покачала головой. Когда тот наклонился, придвигаясь к ней, женщина снова почувствовала дурноту. Он боится, а не я; он боится, он боится. Но она еще ощущала слабость.
? Я никому не собираюсь рассказывать, – сказала Анна почти шепотом. – Уходи. Оставь меня в покое. Я только хочу забыть это.
Винс подвинул свой стул ближе к столику, ближе к Анне, и еще больше наклонился вперед; ей показалось, что можно услышать его дыхание.
? Хочу ввести тебя в курс дела. Я не собирался этого говорить, но думаю, ты должна знать. Я всегда был честным с тобой, Анна; ты можешь верить каждому моему слову. – Он сделал паузу, наблюдая за ней. – В прошлом месяце, когда Дора сказала мне о тебе, я позвонил одному другу, человеку, с которым я работал в Денвере. Он всегда брал на себя такие проблемы, если какие-то люди становились у нас на пути и тому подобное. Мы еще работаем вместе, так что я позвонил ему и сказал ему заняться тобой. Избавиться от тебя. И знаешь, что он сказал? Он сказал, что больше не занимается такими вещами. Он сказал, что ему уже почти семьдесят лет и он склоняется к более респектабельным занятиям. Я в нем был очень разочарован. А, вижу, ты заинтересовалась.
Анна сидела очень тихо, глядя на него широко открытыми глазами, задыхаясь. Кулаки у нее разжались и руки свободно лежали на коленях. Она вся похолодела.
– Я оказался перед ужасной дилеммой, – продолжал Винс. – Такую работу я доверял только моему другу. Я мог бы нанять кого-то еще, разумеется – всегда есть люди, готовые на все ради быстрых денег – но тогда одна проблема заменила бы другую. Тебя не стало бы, но тот, кого я нанял, имел бы надо мной преимущество. – Он как бы размышлял вслух. – Мне пришлось подумать над этим. Конечно, я мог бы убить тебя сам, но ты знаешь, я не могу. Этого во мне нет. Может быть, ты и удивишься – уверяю тебя, я сам удивился – но такой уж я. Я не убийца.
Наступила долгая тишина.
– Больше всего я ненавижу быть беспомощным, – тихо сказал Винс. – Поэтому не приехал несколько недель тому назад, когда Дора рассказала мне о тебе; мне нужно было определиться. И вот что я решил. Если ты доставишь мне неприятности, дилемма будет решена. Если ты распространишь свои безумные обвинения через прессу, то я ничего не потеряю, если найму кого-нибудь убить тебя. И я это сделаю. Моментально. Ясно тебе? Я колебаться не стану. Если же будешь вести себя смирно и снова исчезнешь, то будешь в безопасности. По крайней мере, с моей стороны опасность тебе грозить не будет. – Он улыбнулся. – Это нас связывает, Анна. Разве это не удивительно, столько лет спустя? Мы вместе. У нас обоих многое поставлено на карту. – Он отодвинул стул и встал. – Дора считает, что ты умная. Острая и жесткая, так она говорит о тебе. Если это правда, я не сомневаюсь, что ты будешь вести себя умно и осмотрительно. Это значит, конечно, что будешь держаться подальше от моей семьи. Тебе нечего там делать. Я уже говорил: хочу убедиться, что ты все поняла. В ближайшие годы обо мне появится много рекламы, и я не хочу, чтобы тебя там упоминали. Если приедешь к Гейл или Доре, или к кому-нибудь еще, я найду способ остановить тебя. Даю тебе слово, Анна, если окажешься рядом с ними, я остановлю тебя.
Он посмотрел на нее сверху вниз.
– Я был рад нашей беседе. Приятно видеть тебя такой привлекательной. И конечно, такой преуспевающей. Желаю тебе удачи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188