Вспомнив о своих коллегах, она поняла вдруг, что ее собеседница во многом права. Кстати, Мэнди, Дженет и Сьюзи вряд ли нашли время, чтобы прочесть хоть одну книгу за прошлый год, и смотрели только мюзиклы, И все же Карен хотела справедливости, А справедливость — понятие не из сферы притяжения мужского к женскому,
— И что же вы предлагаете? — поинтересовалась Карен.
— Я научу вас, — ответила Элен,
— Чему?
— У меня есть муж и трое детей. Вернее, были. Дерьмо, а не муж, хотя мы все еще живем под одной крышей.
— И чему же вы учите? — залившись краской, спросила Карен.
— Математике, когда я в классной комнате.
В этот момент вернулась Крис. Она обняла Карен за талию.
— Вижу, вы познакомились.
— Да.
— Элен преподает в моей школе… старший преподаватель. Ты уже это знаешь?
— Нет еще. — Карен вдруг рассмеялась.
— Интересно, что здесь смешного? — полюбопытствовала Крис.
— Да нет… ничего.
— Мы горили об учителях, — сказала Элен. — о том, что многие из них гомосексуалисты. Впрочем, кажется, мы поняли друг друга.
— Элен любит все преувеличивать. — Крис пожала руку Карен, — Мы здесь втроем, поэтому ей приятно думать, что все остальные такие же.
Карен перебрала в голове весь штат своей школы и поняла, что Элен в принципе права.
Впрочем, большинство учителей не замечали за собой такого порока.
Карен тяжело вздохнула. Придя на эту вечеринку, она по-новому взглянула на себя с точки зрения «нормальности». Да, она обманывалась, считая, что в этом смысле отличается от коллег. Более того, Карен вдруг осознала, что вообще гнала от себя эту мысль. Догадалась она и о том, что для большинства женщин, присутствующих здесь, важно социальное признание их личностных отношений, а для нее важнее внутренняя сторона. Карен любила женщину и спала с ней. И что же? Именно в этом пункте они с Крис расходились. Крис требовала социального признания, чтобы противопоставить себя «норме». Именно поэтому она мучила Карен, принуждала к поступкам, ей несвойственным,
— Ты лесбиянка, — часто повторяла она. — Вот и начни жить так, как живут лесбиянки.
Но как это? Правильно это или нет? А если и правильно, то кто устанавливает эти правила?
И потом, почему Карен должна резко менять одну манеру поведения на другую? Ей это казалось извращением, И кроме того, как быть с прошлым?..
Те лесбиянки, с которыми Карен была знакома, принадлежали к другому социальному классу. У них был иной жизненный опыт, иные ценности. Они не понимали, почему Карен так держится за остатки прошлого, еще сохранившеся у нее в душе; почему ей дороги прежние дружеские связи, мешающие окончательно порвать с тем, что было раньше, и полностью примкнуть к клану лесбиянок.
Но разве это не напоминает отчасти гетто? Разве это не оборотная сторона той же самой медали?
По правде говоря, Карен не знала. Она чувствовала себя аутсайдером по отношению к обоим мирам. Может, Крис и права. Может, ей следует сделать еще один шаг и принять лесбийский мир полностью?
Наверное. Но все же что-то удерживало Карен.
На протяжении последующих нескольких часов она бродила по комнатам с бокалом в руке и разговаривала то с одной, то с другой женщиной, постепенно теряя уверенность в себе. Даже вино не помогало ей. Карен вдруг показалось, что без Крис ей легче, но в этот момент случилось самое неожиданное.
Карен безмятежно беседовала с лесбийской парой — соседками хозяйки дома, Джейн, — по поводу скандальной сцены в Стоук-Ньюингтон, когда неожиданно услышала восторженный стон Крис, доносившийся из соседней комнаты.
Обернувшись, она увидела, что Крис обнимает худую тридцатилетнюю коротко стриженную блондинку, Они наверняка давно знали друг друга и радовались встрече.
Карен сжалась от ревности и унижения, Она заметила, как они поцеловались, как между ними мгновенно возник чувственный контакт. Карен догадалась, что это Сара.
Сара… та женщина, которую никто из них не поминал. Для Крис эта история была величайшим разочарованием и огромной болью. И вот она появилась!
Карен поспешно отвернулась и залпом допила вино. Другая женщина перешла ей дорогу и бросила вызов. Карен не терпела противостояний. Она не выносила притворных улыбок в ситуации, когда хотелось плюнуть в лицо противнице.
Дрожь охватила ее. Стараясь взять себя в руки, Карен тревожно огляделась. Крис и Сара так и не расстались: Крис обнимала подругу за плечи, руки Сары лежали на ее бедрах; на их лицах сияли радостные улыбки. Карен понимала, что эти улыбки возбуждают в ней более острую ревность, чем страстный поцелуй. Если бы они ласкали грудь друг друга, Карен было бы не так плохо, но между ними существовала какая-то необъяснимая, раздражающая близость…
Карен стала пробираться к дверям сквозь толпу гостей, Крис заметила это и бросилась вдогонку.
— Карен?..
В прихожей было не протолкнуться.
Карен слышала голос Крис позади, но не обернулась. Слишком велико было унижение.
— Карен!
— Что тебе надо, черт побери?!
— Ничего. — Крис смущенно улыбнулась.
— Это была Сара, да?
— Хочешь познакомиться с ней?
Карен хотелось зарезать противницу, выколоть ей глаза, выпотрошить ее порочное тело, — Я думала, ты ненавидишь ее.
Крис ответила через паузу;
— Все в прошлом. Только горечь осталась. Я поняла это, как только увидела Сару.
Но Карен помнила восторг в их глазах.
— Крис?
— Да..
— Отвези меня домой,
— Но, Карен..
— Пожалуйста.
— Хорошо. — Крис нежно поцеловала ее в губы. — Я отвезу тебя.
Идя домой, Мэнди впервые за долгое время чувствовала себя счастливой. Разговор с Питом она восприняла как хорошее предзнаменование. И вместе с тем понимала, что теперь их отношения сложатся иначе: исчезнет вражда и непонимание, а значит, они станут друг для друга добрыми друзьями.
Оставалась одна проблема — бракосочетание. Это было трудно перенести. Горечь, охватившая Мэнди, мешала общению.
Между ней и Питом всегда было одно и то же. Но теперь Мэнди не жалела его. И дело не в сексе. Она снова могла стать ему подругой. Но говорить им уже не удастся. Впрочем, Пит никогда не отличался разговорчивостью, а теперь и вовсе не ощущал в этом потребности.
Мэнди удивляло, что Пит ни в чем не обвинял ее. Даже в том, что жизнь их не сложилась. Поэтому теперь она чувствовала себя виноватой перед ним.
Мэнди постаралась привыкнуть к мысли, что у Пита теперь новая подружка, но у нее это плохо получалось. Бывший муж уже не возбуждал в Мэнди сексуального желания, однако то что он теперь спит с другой женщиной — моложе и привлекательнее, чем она сама, — приводило ее в ярость.
Люк сидел перед телевизором и смотрел какой-то триллер, когда Мэнди вернулась. Она прошла на кухню и поставила чайник, после чего уселась на табуретку и бездумно уставилась в пространство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
— И что же вы предлагаете? — поинтересовалась Карен.
— Я научу вас, — ответила Элен,
— Чему?
— У меня есть муж и трое детей. Вернее, были. Дерьмо, а не муж, хотя мы все еще живем под одной крышей.
— И чему же вы учите? — залившись краской, спросила Карен.
— Математике, когда я в классной комнате.
В этот момент вернулась Крис. Она обняла Карен за талию.
— Вижу, вы познакомились.
— Да.
— Элен преподает в моей школе… старший преподаватель. Ты уже это знаешь?
— Нет еще. — Карен вдруг рассмеялась.
— Интересно, что здесь смешного? — полюбопытствовала Крис.
— Да нет… ничего.
— Мы горили об учителях, — сказала Элен. — о том, что многие из них гомосексуалисты. Впрочем, кажется, мы поняли друг друга.
— Элен любит все преувеличивать. — Крис пожала руку Карен, — Мы здесь втроем, поэтому ей приятно думать, что все остальные такие же.
Карен перебрала в голове весь штат своей школы и поняла, что Элен в принципе права.
Впрочем, большинство учителей не замечали за собой такого порока.
Карен тяжело вздохнула. Придя на эту вечеринку, она по-новому взглянула на себя с точки зрения «нормальности». Да, она обманывалась, считая, что в этом смысле отличается от коллег. Более того, Карен вдруг осознала, что вообще гнала от себя эту мысль. Догадалась она и о том, что для большинства женщин, присутствующих здесь, важно социальное признание их личностных отношений, а для нее важнее внутренняя сторона. Карен любила женщину и спала с ней. И что же? Именно в этом пункте они с Крис расходились. Крис требовала социального признания, чтобы противопоставить себя «норме». Именно поэтому она мучила Карен, принуждала к поступкам, ей несвойственным,
— Ты лесбиянка, — часто повторяла она. — Вот и начни жить так, как живут лесбиянки.
Но как это? Правильно это или нет? А если и правильно, то кто устанавливает эти правила?
И потом, почему Карен должна резко менять одну манеру поведения на другую? Ей это казалось извращением, И кроме того, как быть с прошлым?..
Те лесбиянки, с которыми Карен была знакома, принадлежали к другому социальному классу. У них был иной жизненный опыт, иные ценности. Они не понимали, почему Карен так держится за остатки прошлого, еще сохранившеся у нее в душе; почему ей дороги прежние дружеские связи, мешающие окончательно порвать с тем, что было раньше, и полностью примкнуть к клану лесбиянок.
Но разве это не напоминает отчасти гетто? Разве это не оборотная сторона той же самой медали?
По правде говоря, Карен не знала. Она чувствовала себя аутсайдером по отношению к обоим мирам. Может, Крис и права. Может, ей следует сделать еще один шаг и принять лесбийский мир полностью?
Наверное. Но все же что-то удерживало Карен.
На протяжении последующих нескольких часов она бродила по комнатам с бокалом в руке и разговаривала то с одной, то с другой женщиной, постепенно теряя уверенность в себе. Даже вино не помогало ей. Карен вдруг показалось, что без Крис ей легче, но в этот момент случилось самое неожиданное.
Карен безмятежно беседовала с лесбийской парой — соседками хозяйки дома, Джейн, — по поводу скандальной сцены в Стоук-Ньюингтон, когда неожиданно услышала восторженный стон Крис, доносившийся из соседней комнаты.
Обернувшись, она увидела, что Крис обнимает худую тридцатилетнюю коротко стриженную блондинку, Они наверняка давно знали друг друга и радовались встрече.
Карен сжалась от ревности и унижения, Она заметила, как они поцеловались, как между ними мгновенно возник чувственный контакт. Карен догадалась, что это Сара.
Сара… та женщина, которую никто из них не поминал. Для Крис эта история была величайшим разочарованием и огромной болью. И вот она появилась!
Карен поспешно отвернулась и залпом допила вино. Другая женщина перешла ей дорогу и бросила вызов. Карен не терпела противостояний. Она не выносила притворных улыбок в ситуации, когда хотелось плюнуть в лицо противнице.
Дрожь охватила ее. Стараясь взять себя в руки, Карен тревожно огляделась. Крис и Сара так и не расстались: Крис обнимала подругу за плечи, руки Сары лежали на ее бедрах; на их лицах сияли радостные улыбки. Карен понимала, что эти улыбки возбуждают в ней более острую ревность, чем страстный поцелуй. Если бы они ласкали грудь друг друга, Карен было бы не так плохо, но между ними существовала какая-то необъяснимая, раздражающая близость…
Карен стала пробираться к дверям сквозь толпу гостей, Крис заметила это и бросилась вдогонку.
— Карен?..
В прихожей было не протолкнуться.
Карен слышала голос Крис позади, но не обернулась. Слишком велико было унижение.
— Карен!
— Что тебе надо, черт побери?!
— Ничего. — Крис смущенно улыбнулась.
— Это была Сара, да?
— Хочешь познакомиться с ней?
Карен хотелось зарезать противницу, выколоть ей глаза, выпотрошить ее порочное тело, — Я думала, ты ненавидишь ее.
Крис ответила через паузу;
— Все в прошлом. Только горечь осталась. Я поняла это, как только увидела Сару.
Но Карен помнила восторг в их глазах.
— Крис?
— Да..
— Отвези меня домой,
— Но, Карен..
— Пожалуйста.
— Хорошо. — Крис нежно поцеловала ее в губы. — Я отвезу тебя.
Идя домой, Мэнди впервые за долгое время чувствовала себя счастливой. Разговор с Питом она восприняла как хорошее предзнаменование. И вместе с тем понимала, что теперь их отношения сложатся иначе: исчезнет вражда и непонимание, а значит, они станут друг для друга добрыми друзьями.
Оставалась одна проблема — бракосочетание. Это было трудно перенести. Горечь, охватившая Мэнди, мешала общению.
Между ней и Питом всегда было одно и то же. Но теперь Мэнди не жалела его. И дело не в сексе. Она снова могла стать ему подругой. Но говорить им уже не удастся. Впрочем, Пит никогда не отличался разговорчивостью, а теперь и вовсе не ощущал в этом потребности.
Мэнди удивляло, что Пит ни в чем не обвинял ее. Даже в том, что жизнь их не сложилась. Поэтому теперь она чувствовала себя виноватой перед ним.
Мэнди постаралась привыкнуть к мысли, что у Пита теперь новая подружка, но у нее это плохо получалось. Бывший муж уже не возбуждал в Мэнди сексуального желания, однако то что он теперь спит с другой женщиной — моложе и привлекательнее, чем она сама, — приводило ее в ярость.
Люк сидел перед телевизором и смотрел какой-то триллер, когда Мэнди вернулась. Она прошла на кухню и поставила чайник, после чего уселась на табуретку и бездумно уставилась в пространство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100