— У твоего бедного папочки болит головка, потому что он перепил вчера вечером. Он непослушный мальчик, поэтому ему так плохо.
— О, Сьюзи… дай мне передышку.
— Этот мистер Сквалыга опаздывает на работу.
— Опаздываю? — встрепенулся Джо. — Почему ты сразу не разбудила меня?
— Я только что это сделала.
— Но…
— Надо было завести будильник… или пить поменьше. Господи… сколько же ты выпил?
— Восемь…
— Восемь! — Сьюзи взглянула на Натана. — Много же сегодня заработает для нас наш папа!
Джо уже надел рубашку, достал из шкафа костюм и боролся с галстуком.
— Сегодня мы ждем важных клиентов из Гонконга. — Он натянул брюки.
— Отлично… — сказала Сьюзи Натану.
Он сморщил личико и раскричался.
— Может, ты его покормишь или что-нибудь еще? У меня голова раскалывается от его крика.
Сьюзи села на кровать и дала сыну грудь. Тот прилип к соску и стал жадно сосать. Она любовалась им, не замечая Джо который ходил по комнате и собирался на работу. Сьюзи вспоминала, как поднялась среди ночи к детской колыбельке и при свете луны увидела, что младенец причмокивает. Его маленькие пальчики то сжимались в кулачки, то разжимались. Он был так красив. Так совершенен.
Почувствовав руку Джо на своем плече, Сьюзи подставила ему шеку для поцелуя.
— Мне пора. Я уже опаздываю. До вечера. Постараюсь прийти пораньше, хорошо?
— Хорошо.
Когда хлопнула входная дверь, Сьюзи крепче прижала Натана к груди, наслаждаясь восхитительным запахом детского тельца. Интересно, Джо помнит о том, что они ночью занимались любовью? Он был слишком пьян. И все же иногда приятно ощутить крепость мужских объятий. Под конец Сьюзи даже стала получать удовольствие.
— У тебя очень озорной папочка, — улыбнулась она сыну. Натан удивленно поднял голову, и сосок, как пустышка, выпал у него изо рта. Сьюзи переложила сына на другую руку, а затем снова поднесла к груди. В холле зазвонил телефон.
— Оторвись на минутку, обжора. Дай маме подойти к телефону.
Сьюзи отняла Натана от груди и пошла с ним в холл.
— Алло?
— Сьюзи?
— Джен? Это ты?
— Да. Можно к тебе зайти?
— Конечно, но…
— Я буду через полчаса. Пока.
Сьюзи нахмурилась. Дженет объявилась впервые после рождения Натана. Она еще даже не видела его. Малыш приподнял головку и громко рыгнул.
— Хороший мальчик, — вымолвила Сьюзи и погладила сына по спине. Но думала она сейчас не о сыне, а о Дженет. Интересно, о чем она хочет говорить с ней?
Когда Анна вернулась в свой кабинет, четверо собравшихся одновременно подняли головы, надеясь по выражению ее лица угадать, как обстоят дела.
— Ну? — нетерпеливо поинтересовался ее художественный редактор Дес Арнот, когда Анна уселась за стол и, отложив макет журнала, начала перебирать пачку фотографий. — Что он думает?
— Он думает, что ты чертовски хорошо поработал, Десмонд, мой мальчик. Он выразился примерно так: лучший дизайн журнала в группе.
Дсс просиял, но трое его коллег нахмурились. Их тревожило неуместное хладнокровие Анны.
— А как насчет содержания? — спросил Жак Пирс. — Он не нашел его слишком эксцентричным?
— Эксцентричным? — переспросила Анна, отрываясь от фотографий, — С какой стати? Напротив, ему все очень понравилось. Он сказал, что в работе чувствуется творческий подход и тонкий вкус.
— Тогда что же ему не понравилось? — спросил Джейк Мозли. — Не мог же он все одобрить!
— Это верно. — Анна обвела взглядом коллег, — Ему не понравилось то, что мы вышли за пределы рекламного бюджета.
— Черт! — воскликнула Роуз Филд, отвечавшая за финансы.
— Вполне согласна с тобой, — улыбнулась ей Анна, — В итоге он согласился удвоить бюджет. Он хочет, чтобы выход журнала произвел настоящий фурор.
— Значит… — начал Жак.
— Именно так! — Анна обвела торжествующим взглядом свою команду, которую сколотила сама и которой по праву гордилась, — Он дает нам карт-бланш. Выход журнала — через два месяца. Сроки сжатые, но мы справимся!
Ее слова были встречены общим ликованием. Анна улыбнулась, хотя на душе у нее лежал камень. Сегодня утром она узнала, что у ее матери рак.
— Выходит, я могу разворачивать рекламную кампанию? — спросила Роуз.
— Да. Послушай, Жак, ты не мог бы оказать мне услугу?
— Разумеется, Какую именно?
— В эту субботу я должна присутствовать на одном приеме. Не пойдешь ли туда вместо меня? Я понимаю, что должна была предупредить тебя заранее. Но мне нужно съездить повидать мать.
— Конечно, — улыбнулся Жак, — Это отличный повод надеть новый смокинг! Как она? — добавил он тише после паузы.
— Не очень хорошо, — вздохнула Анна. — А…
Коллеги молча переглянулись, Дес решительно поднялся.
— Пожалуй, рассортирую новые снимки,
— Да, пора приниматься за работу. — кивнул Джейк.
— И мне тоже. — с поспешно сказала Роуз.
Минуты не прошло, а Анна уже осталась в кабинете одна. Она долгие годы считала мать симулянткой, объясняя постоянные жалобы той на здоровье ипохондрическим складом характера. Даже то, что мать прошла обследование в больнице, полностью не убедило Анну в обратном. Мать действительно в последнее время выглядела несколько слабой и усталой, но чего еще ждать от семидесятитрехлетней женщины? Эта страшная новость потрясла Анну, напомнив ей о том, что в жизни есть вещи куда более важные, чем издание журнала.
Доктора отпустили матери шесть месяцев жизни, но предупредили Анну, что конец может наступить и через шесть дней — такова природа этой болезни.
— Черт побери!
Анна поднялась и подошла к окну. Под ней было восемнадцать этажей, и из своего кабинета она видела пол-Лондона. Будь у нее под рукой карта, она без труда вычислила бы то место, где сейчас лежит мать. Наверху, в спальне, в той постели, где она рожала Анну, где давным-давно во сне умер ее муж и теперь настала ее очередь последовать за ним.
Эта мысль перечеркивала все. Анна не могла радоваться тому, что достигла успеха. Работа потеряла для нее смысл.
— Я верю в тебя, мам. — прошептала она.
Анна ни в чем не упрекала мать. Более того, чувствовала себя виноватой перед ней, потому что не понимала раньше какой сильной бывает боль, какими изматывающими — страдания. Она считала мать капризной старухой, и теперь реальность жестоко отомстила ей за это.
— Черт!
Впервые в жизни сегодня утром Анна задумалась о том что после смерти матери останется совсем одна на свете — единственный ребенок своих родителей, обреченный на одинокую смерть. И никто не согреет ее, умирающую, своим теплом!
Участь одинокой женщины.
Впрочем, нет. Дело не в том, что она одинока, а в том, что у нее нет детей. Именно эта мысль неотступно преследовала Анну все утро во время презентации журнала. Последние три месяца она почти не думала об этом — утешалась тем, что с нее довольно работы, — но себя не обманешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100