– Вейн Карсон может работать с ней или самостоятельно. И еще Фрэнк.
– Риккер? – удивился Сэм. – Ты, вероятно, шутишь. Сомневаюсь, что он способен организовать что-то столь сложное.
– Именно об этом думала и я, Сэм. Но, похоже, он всегда оказывается там, где ему совершенно нечего делать.
– Я послал его искать вас. Кроме того, в него ведь стреляли, – возразил Сэм.
– Ручаюсь, что они просто поссорились, – сказала Осень. – А как объяснить присутствие Фрэнка в их лагере? Как он мог их так легко отыскать, не зная, где они находятся?
– Я понимаю, что ты хочешь сказать, – согласился Сэм. – Нам придется принять меры предосторожности. Может, тебе лучше вернуться?
– Нет, я понадоблюсь тебе, когда ты будешь осматривать их стоянку. – Она видела, что он хочет возразить ей, но решила не отступать.
Он сдался.
– Когда нас будет больше, станет легче следить за каждым. А пока проявляй осторожность.
– Можешь не сомневаться, – пообещала Осень, собираясь сойти на землю.
Показавшаяся толпа вынудила их прервать разговор. Еще раньше они услышали шум голосов. Осень всматривалась в силуэты приближавшихся мужчин и женщин. Первым она узнала доктора Дэвидсона. На нем, как всегда, были мешковатые брюки и свободная рубашка. За ним гурьбой шли ученые и журналисты. Вейн плелся следом, Конни же почти бежала, стараясь успевать за профессором. Остальные двигались плотной группой.
Понадобилось около часа, чтобы разъяснить обстановку, и еще час ушел на то, чтобы убедить людей в необходимости эвакуации. Многие были недовольны, но Сэм не мог испытывать судьбу, оставив их здесь, уже имея одного убитого и одного раненого. Пока не будут найдены преступники, район оцепят.
По округе разносились звуки стукающихся друг о друга кольев от палаток, ржанье лошадей. Осень помогла профессору упаковать его багаж. Он был крайне возбужден, но это казалось вполне естественной реакцией на происходящее. Все ее внимание сосредоточилось на Вейне. Он старался избегать ее и профессора. Надо не забыть сказать о своих наблюдениях Джессу.
Только когда уже последняя группа собралась, ожидая посадки на вертолет, Осень смогла, наконец, присесть и перевести дыхание. Последним рейсом прибыли двое работников Джесса. Они увели мулов и забрали кое-что из багажа. Вертолет должен был доставить на ранчо ученых, журналистов и весь личный багаж. Им оставалось совершить последний рейс.
Осень окинула взглядом плато. Если не считать стоявшей на песке палатки профессора, все вокруг выглядело так же, как до их приезда. Доктор Дэвидсон и Вейн последний раз смотрели на киву. Сэм инструктировал двоих представителей властей, которым предстояло остаться и вести наблюдение за развалинами. Она закрыла глаза и вскоре услышала приближающиеся шаги. Это был доктор Дэвидсон.
Она похлопала по песку, приглашая его сесть рядом.
– Всем очень жаль уезжать отсюда.
– Вполне понятное чувство. В течение нескольких часов они оказались свидетелями исторического открытия и его разрушения – и теперь вот это. – В голосе его звучала горечь. Он сел рядом с ней.
Осень перевела взгляд с кивы, находившейся совсем рядом, на него.
– Несмотря ни на что, вам нужно нанести киву на карту. На стенах ее сохранились рисунки.
– Но ведь реликвии украдены.
– Я не знаю этого наверняка. Джесс отыщет их, – заверила она его, зная, что шансы найти пропавшие ценности очень невелики. Но профессор нуждался в утешении сейчас, даже если в дальнейшем все обойдется. – И ведь у вас сохранились фотографии табличек. Разве этого не будет достаточно, чтобы подтвердить вашу теорию?
– Надеюсь. – Профессор провел рукой по давно небритому подбородку. – Подлинность табличек не была подтверждена, но все специалисты смогут подтвердить, что видели их.
– Так что, видите, еще не все потеряно. Со временем вы представите археологам свой труд с изложением вашей точки зрения.
– Если они отвергнут ее, срок моего пребывания в должности кончится. – В его голосе снова послышалась горечь.
– Лучше думать о хорошем, – подбодрила она его. – Не позволяйте грустным мыслям одолевать вас.
– Не могу овладеть собой. Кто же мог предвидеть убийство и кражу?
Странные слова его и голос, полный страсти, удивил ее. Она тряхнула головой. Человек этот много пережил. Он имел право на смятение чувств – он не сумел настоять на том, чтобы к его доводам прислушались.
– А что будет с моей стипендией? – поинтересовалась она, чтобы сменить тему разговора. – Вы думаете, они отменят ее.
Некоторое время он сидел молча, потом отрицательно покачал головой.
– Нет, вряд ли. Здесь в любом случае останется достаточно работы. Нам придется составить списки уцелевших вещей.
Осень рада была услышать такую новость, несмотря на мрачный вид и печальный голос профессора.
Уже перевалило за полночь, когда Джесс добрался до конюшни на своем ранчо. Увидев кучу сваленного у дверей багажа, он понял, что Сэм сумел вывезти профессора и всю группу ученых. Он с облегчением узнал, что мужчины и женщины находятся в безопасности, но ему хотелось знать, в какой степени он будет чувствовать себя уединенно в собственном доме.
Мужчины устроились в спальнях, а женщины, вероятно, ночуют в доме Мэг и в его. Где же Осень? Увезли ее в больницу или она тоже здесь?
Сквозь открытую дверь конюшни он посмотрел на особняк. Большая часть окон была темна, но со стороны патио струился мягкий свет.
Джесс потянулся, ощущая, как ноет каждый его мускул. Он не мог припомнить, когда так сильно уставал. Он сейчас заглянет в комнату матери. Он сам себе не мог объяснить, почему ему так хотелось, чтобы Осень оказалась там. Казалось, он поступает правильно, давая Сэму соответствующие распоряжения. Может, это просто значит, что он хочет, чтобы она принадлежала ему. Все-таки комната эта предназначалась женщине, хозяйке дома. Если Осень, в самом деле, там, он примет ванну и после этого растянется на постели рядом с ней. Данное себе самому обещание подтолкнуло его к действию.
Седло показалось неподъемным, когда он снимал его с лошади. Силы его убывали. Он расседлал лошадь, которую Большой Хозяин оставил ему, и стал думать о том, что ему пришлось пережить за последние дни.
Уловив шорох недалеко от стойла, он удивился. Лошади Большого Хозяина заржали.
– Кто-то очень вовремя, – с досадой пробормотал Джесс. – Почисти лошадей, а я пойду…
– Хоть я и твой друг, твоих приказаний не выполню.
Джесс обернулся, узнав голос, который его перебил, – Энрике.
– Глядя на тебя, можно подумать, что прямиком из ада.
– Я побывал там и вернулся. – Джесс ответил на рукопожатие. – Так что посочувствуй мне и помоги управиться с этими лошадьми.
– Ты заходил в дом? – Энрике подхватил поводья и повел пегого в стойло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Риккер? – удивился Сэм. – Ты, вероятно, шутишь. Сомневаюсь, что он способен организовать что-то столь сложное.
– Именно об этом думала и я, Сэм. Но, похоже, он всегда оказывается там, где ему совершенно нечего делать.
– Я послал его искать вас. Кроме того, в него ведь стреляли, – возразил Сэм.
– Ручаюсь, что они просто поссорились, – сказала Осень. – А как объяснить присутствие Фрэнка в их лагере? Как он мог их так легко отыскать, не зная, где они находятся?
– Я понимаю, что ты хочешь сказать, – согласился Сэм. – Нам придется принять меры предосторожности. Может, тебе лучше вернуться?
– Нет, я понадоблюсь тебе, когда ты будешь осматривать их стоянку. – Она видела, что он хочет возразить ей, но решила не отступать.
Он сдался.
– Когда нас будет больше, станет легче следить за каждым. А пока проявляй осторожность.
– Можешь не сомневаться, – пообещала Осень, собираясь сойти на землю.
Показавшаяся толпа вынудила их прервать разговор. Еще раньше они услышали шум голосов. Осень всматривалась в силуэты приближавшихся мужчин и женщин. Первым она узнала доктора Дэвидсона. На нем, как всегда, были мешковатые брюки и свободная рубашка. За ним гурьбой шли ученые и журналисты. Вейн плелся следом, Конни же почти бежала, стараясь успевать за профессором. Остальные двигались плотной группой.
Понадобилось около часа, чтобы разъяснить обстановку, и еще час ушел на то, чтобы убедить людей в необходимости эвакуации. Многие были недовольны, но Сэм не мог испытывать судьбу, оставив их здесь, уже имея одного убитого и одного раненого. Пока не будут найдены преступники, район оцепят.
По округе разносились звуки стукающихся друг о друга кольев от палаток, ржанье лошадей. Осень помогла профессору упаковать его багаж. Он был крайне возбужден, но это казалось вполне естественной реакцией на происходящее. Все ее внимание сосредоточилось на Вейне. Он старался избегать ее и профессора. Надо не забыть сказать о своих наблюдениях Джессу.
Только когда уже последняя группа собралась, ожидая посадки на вертолет, Осень смогла, наконец, присесть и перевести дыхание. Последним рейсом прибыли двое работников Джесса. Они увели мулов и забрали кое-что из багажа. Вертолет должен был доставить на ранчо ученых, журналистов и весь личный багаж. Им оставалось совершить последний рейс.
Осень окинула взглядом плато. Если не считать стоявшей на песке палатки профессора, все вокруг выглядело так же, как до их приезда. Доктор Дэвидсон и Вейн последний раз смотрели на киву. Сэм инструктировал двоих представителей властей, которым предстояло остаться и вести наблюдение за развалинами. Она закрыла глаза и вскоре услышала приближающиеся шаги. Это был доктор Дэвидсон.
Она похлопала по песку, приглашая его сесть рядом.
– Всем очень жаль уезжать отсюда.
– Вполне понятное чувство. В течение нескольких часов они оказались свидетелями исторического открытия и его разрушения – и теперь вот это. – В голосе его звучала горечь. Он сел рядом с ней.
Осень перевела взгляд с кивы, находившейся совсем рядом, на него.
– Несмотря ни на что, вам нужно нанести киву на карту. На стенах ее сохранились рисунки.
– Но ведь реликвии украдены.
– Я не знаю этого наверняка. Джесс отыщет их, – заверила она его, зная, что шансы найти пропавшие ценности очень невелики. Но профессор нуждался в утешении сейчас, даже если в дальнейшем все обойдется. – И ведь у вас сохранились фотографии табличек. Разве этого не будет достаточно, чтобы подтвердить вашу теорию?
– Надеюсь. – Профессор провел рукой по давно небритому подбородку. – Подлинность табличек не была подтверждена, но все специалисты смогут подтвердить, что видели их.
– Так что, видите, еще не все потеряно. Со временем вы представите археологам свой труд с изложением вашей точки зрения.
– Если они отвергнут ее, срок моего пребывания в должности кончится. – В его голосе снова послышалась горечь.
– Лучше думать о хорошем, – подбодрила она его. – Не позволяйте грустным мыслям одолевать вас.
– Не могу овладеть собой. Кто же мог предвидеть убийство и кражу?
Странные слова его и голос, полный страсти, удивил ее. Она тряхнула головой. Человек этот много пережил. Он имел право на смятение чувств – он не сумел настоять на том, чтобы к его доводам прислушались.
– А что будет с моей стипендией? – поинтересовалась она, чтобы сменить тему разговора. – Вы думаете, они отменят ее.
Некоторое время он сидел молча, потом отрицательно покачал головой.
– Нет, вряд ли. Здесь в любом случае останется достаточно работы. Нам придется составить списки уцелевших вещей.
Осень рада была услышать такую новость, несмотря на мрачный вид и печальный голос профессора.
Уже перевалило за полночь, когда Джесс добрался до конюшни на своем ранчо. Увидев кучу сваленного у дверей багажа, он понял, что Сэм сумел вывезти профессора и всю группу ученых. Он с облегчением узнал, что мужчины и женщины находятся в безопасности, но ему хотелось знать, в какой степени он будет чувствовать себя уединенно в собственном доме.
Мужчины устроились в спальнях, а женщины, вероятно, ночуют в доме Мэг и в его. Где же Осень? Увезли ее в больницу или она тоже здесь?
Сквозь открытую дверь конюшни он посмотрел на особняк. Большая часть окон была темна, но со стороны патио струился мягкий свет.
Джесс потянулся, ощущая, как ноет каждый его мускул. Он не мог припомнить, когда так сильно уставал. Он сейчас заглянет в комнату матери. Он сам себе не мог объяснить, почему ему так хотелось, чтобы Осень оказалась там. Казалось, он поступает правильно, давая Сэму соответствующие распоряжения. Может, это просто значит, что он хочет, чтобы она принадлежала ему. Все-таки комната эта предназначалась женщине, хозяйке дома. Если Осень, в самом деле, там, он примет ванну и после этого растянется на постели рядом с ней. Данное себе самому обещание подтолкнуло его к действию.
Седло показалось неподъемным, когда он снимал его с лошади. Силы его убывали. Он расседлал лошадь, которую Большой Хозяин оставил ему, и стал думать о том, что ему пришлось пережить за последние дни.
Уловив шорох недалеко от стойла, он удивился. Лошади Большого Хозяина заржали.
– Кто-то очень вовремя, – с досадой пробормотал Джесс. – Почисти лошадей, а я пойду…
– Хоть я и твой друг, твоих приказаний не выполню.
Джесс обернулся, узнав голос, который его перебил, – Энрике.
– Глядя на тебя, можно подумать, что прямиком из ада.
– Я побывал там и вернулся. – Джесс ответил на рукопожатие. – Так что посочувствуй мне и помоги управиться с этими лошадьми.
– Ты заходил в дом? – Энрике подхватил поводья и повел пегого в стойло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86