— Ты проснулся? — прошептали рядом с его ухом.
В первый момент Петрониус не понял, сон это или явь, пока его правая рука не нащупала женское тело Гриит.
— Еще больно?
Петрониус покачал головой и хотел убрать руку, но Гриит крепко сжала ее.
— Нет, — сказал он. — Что произошло?
— Необязательно говорить шепотом, — заметила соседка. — Руфф спит как убитый. Я перевязала вас и смазала рану мазью. У вас была температура, но сейчас она упала. Вы понимаете меня, Петрониус?
Последние слова прозвучали так неожиданно, что подмастерье не знал, что ответить.
— Я спрашиваю вас, понимаете ли вы меня, ясна ли ваша голова?
— Конечно, — пролепетал Петрониус.
— Не знаю, как долго будет спать Руфф. Он очень ревнив. Я должна передать вам, что Зита в безопасности. Вы поняли? В безопасности.
— Что с Зитой? Откуда вам о ней известно? — спросил Петрониус и хотел приподняться, но в этот момент кто-то так ударил его в левый бок, что он едва не закричал от боли.
— Больше я ничего не знаю.
Петрониус вглядывался в окружающую темноту. Он так широко раскрыл глаза, что во тьме на потолке поплыли пурпурные круги. Вдруг в одно мгновение круги лопнули.
— Вот я и поймал тебя, неверная дрянь, потаскуха!
Над Петрониусом размахивал кулаками Руфф.
— Я покажу тебе, что ожидает тебя в аду!
Гриит стонала под ударами, а Петрониус ничем не мог ей помочь. На его здоровую руку наступил Руфф, а левая не слушалась. Петрониус извернулся и укусил Руффа. Парень одним движением стряхнул юношу и ударил его в грудь. Перед глазами подмастерья заплясал хоровод звезд. Он услышал лязг ключей и бряцание оружия.
— Охрана! — прохрипел Петрониус.
Его слова возымели неожиданное воздействие. Руфф немедленно оставил Гриит и отодвинулся в сторону.
— Если произнесешь хоть слово, я прикончу тебя, — пробормотал он и зарылся в солому позади Петрониуса.
Перед решеткой появился огонь факела, бросавший на мостовую пляшущие тени. Двое солдат склонились над подвалом и осветили его.
— Петрониус Орис из Аугсбурга, ты здесь? — послышалось с улицы.
Подмастерье медлил, но Руфф принял решение за него:
— Он здесь, и чем быстрее исчезнет, тем будет лучше для нас обоих.
Ключ вставили в замок и дважды повернули. Один из охранников открыл ворота и потребовал, чтобы Петрониус вышел. Художник старался изо всех сил, однако от напряжения рана болела все сильнее. Руфф подталкивал подмастерье сзади. Свет факела осветил лицо солдата, безучастно наблюдавшего за спорщиками. Наконец Петрониус вылез из дыры и, покачиваясь, стал на ноги.
— Все кончено, мой друг! — издевался Руфф. — Желаю, чтобы время пролетело быстро.
Охрана закрыла решетку и окружила подмастерье. Позади он слышал всхлипывания Гриит. Стража повела юношу через площадь к месту казни. Петрониус закрыл глаза и закусил губу. Его сопровождал хриплый смех Руффа.
V
Услышав обращенный к нему вопрос, Петрониус понял, что на его шее вот-вот затянется веревка.
— Где картина Иеронима Босха? Предупреждаю, на этот раз вам не избежать петли. Мне достаточно пальцем пошевелить.
Петрониус сидел за письменным столом из полированного дуба. Сквозь железные решетки на окнах светило солнце. За спиной пленника беспокойно ходил инквизитор.
— Вы ответите на вопрос, обещаю. Будете визжать, моля о милости, пока на губах пена не выступит. И тогда вы заговорите.
Патер остановился, будто осознал, что вид из окна, солнце и зелень деревьев уводят мысли пленника от возможной пытки. Петрониус молчал и прищурившись смотрел на стекла, покрытые бусинками капель.
— Даю вам последнюю возможность. В конце концов, вы образованный человек, а я не чудовище.
Произнося эти слова, инквизитор подошел к секретеру, стоявшему в углу, открыл его и достал бумагу, чернильницу и полдюжины перьев.
— Вы были у адамитов. Опишите все. Ничего не упускайте и ничего не прибавляйте. Мне достаточно ваших впечатлений о том, как все происходило. Мы оба знаем, что выдумки народа — не что иное, как пустая болтовня, ветер из уст доносчиков в уши глухонемых. Я хочу узнать от вас правду.
Патер осторожно положил на стол перед Петрониусом бумагу и письменные принадлежности. Художник поднял глаза на Берле. Их взгляды встретились, и Петрониус заметил во взоре патера гнев и огонек безумия.
Страх Петрониуса остался на виселице. Солдаты действительно отвели его к месту казни, где ждали палач и двое подручных. Подмастерью позволили прошептать одетому в черное человеку последнюю молитву и надели на шею веревку. Палач заставил юношу стать на табуретку и затянул петлю. Петрониус стоял на цыпочках и не знал, чего ему хочется больше: жить дальше или подвести под земным существованием черту.
Именно в этот момент из кромешной тьмы появился инквизитор с письмом в руке. Размахивая бумагой, хриплым голосом он остановил палача. Печать бургомистра подтверждала, что преступник поступает в распоряжение Берле. Однако секунды в петле, чувство, что скоро прекратится подача воздуха и придет медленная смерть, многое прояснили Петрониусу. Жизнь кончается тогда, когда приходит время, и время это определяет не слабый червь — человек, а высшая сила.
По мнению Петрониуса, палач и его помощники сдались слишком быстро. Слишком быстро склонились над бумагой с печатью. Наверняка тюрьма, казнь и вмешательство инквизитора были инсценированы, чтобы сломить его измученный дух.
Патер Иоганнес подошел к Петрониусу вплотную, так что почти касался его лица, и тихо прошептал:
— В городе что-то происходит, Петрониус Орис, чего вы не можете понять, да и я вижу лишь часть. Это охватывает нас, протягивает к нам свои когти, и мы не можем защититься, потому что не знаем, в чем дело. Вы должны все записать, Петрониус Орис. Каждую мелочь. Ради меня, ради вас, ради города, который медленно погибает из-за всех этих событий. Вы ничего не заметили, поскольку недолго находитесь в Ден-Босе. Город разлагается, как разлагается тело, когда внутренности переполняет черная желчь. Снаружи ничего не видно, однако внутри она разъедает все, пока не останется лишь оболочка. Вы видите тень того, чем город был раньше, и скоро он превратится в пыль.
Петрониуса охватило отвращение, он уставился прямо перед собой, потом резко встал, и его плечо врезалось в подбородок священника.
— Оставьте меня. Вы несете вздор, в который сами не верите.
В уголках рта патера показалась кровавая слюна…
Комнату переполнял солнечный свет, потоками струившийся из окна. Он контрастировал с обстановкой комнаты, где, кроме стула, стола и секретера, находилось еще огромное черное распятие. Секретер был украшен инкрустацией из перламутра и янтаря.
— Я достал вас из петли, Петрониус, не для того, чтобы вы снова упрямились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83