Затем она потравила грота-шкот, и грот — большой, громоздкий парус — заполоскал. Когда Харден спустил его, Кэролайн поспешила к мужу, чтобы помочь уложить полотнище и привязать к гику эластичным канатом.
Смеясь, она оперлась о мужа.
— Мои ноги сейчас не выдержат. У меня колени как будто сделаны из пластилина.
Жестокие порывы ветра, предшествующие шквалу, срывали гребни с волн, разглаживая их. По воде пошли буруны, похожие на следы торпед. Супруги поспешно вернулись в кокпит, зарифили бизань, и «Сирена» продолжила свой бег по морским просторам.
Харден спустился вниз, чтобы задраить форлюк. Каюта содержалась в чистоте и уюте. Здесь было все, что нужно для долгого плавания. Проверив, все ли предметы привязаны, он поспешил вернуться в кокпит, влез в свою парку и взялся за штурвал, чтобы Кэролайн тоже могла одеться.
Кэролайн надела свитер и парку. Ее ноги по-прежнему были голыми, но шквал уже догнал яхту. Она бросила в каюту то, что не успела надеть, захлопнула люк и села рядом с Харденом, уперев ноги в противоположное сиденье. Харден вручил жене стаксель-шкот, поцеловав ее в губы.
Жестокий порыв ветра ударил в паруса. На корпус, ближе к корме, обрушились пенные волны, развернув «Сирену» поперек ветра. Яхта резко накренилась. Харден крутил штурвал, стараясь повернуть судно кормой к вздымающимся волнам.
Шквал принес с собой тьму, как будто над океаном натянулось черное полотнище. Температура мгновенно упала на двадцать градусов. По палубе захлестал ледяной дождь. Изломанная молния выхватила из темноты бурное море, окрасив его в ослепительно белый цвет. Волны сталкивались, поднимая тучи брызг к небу.
Кэролайн потравила стаксель-шкот, чтобы увалить яхту, и поскольку Харден был занят штурвалом, то ей. пришлось заняться и бизанью. «Сирена» подняла нос, ее паруса наполнились ветром, и она помчалась сквозь шквал, как испуганная лошадь.
Все закончилось за несколько минут. Небо прояснилось, ветер стих, температура поднялась, и волны успокоились. Еще некоторое время шел ливень, но затем и он прекратился.
— Ух, — произнесла Кэролайн. — В следующий раз спустим бизань. Наша скорлупка летела слишком быстро.
— Ничего, выдержит, — откликнулся Харден, усмехнулся и погладил голые колени Кэролайн. — Кроме того, небольшая встряска нам не повредит, а то становится слишком скучно.
— Скучно? Похоже, у тебя склероз. Тебе не хочется провести ночь в шлюпке? — Кэролайн указала пальцем на маленькую белую шлюпку позади грот-мачты.
— В одиночку?
— В одиночку. Кроме того, на нас идет еще один шквал, так что решайся.
Их действительно догоняла новая темная полоса. К ней было приковано все внимание Хардена. Он следил за приближающимся шквалом, пытаясь разглядеть через рваный серый край черное ядро, но не замечал ничего угрожающего — ни высоких волн, ни признаков урагана.
— Что такое? — спросила Кэролайн, ощутив беспокойство мужа.
— Не знаю, — медленно произнес Харден. — У меня возникло странное чувство...
Он достал из футляра бинокль и внимательно осмотрел облачную полосу.
— Больше похоже на ливень, чем на ураган, — тебе не кажется?
Он передал бинокль жене, и Кэролайн согласилась с ним. Она не увидела черноты настоящего шквала, да и порывов ветра, которые предвещают его приход, тоже не было.
Харден огляделся. Первый шквал отступил на восток. Над головой сияло солнце, и похоже было на то, что за ночь погода переменится, как предвещал поднимающийся барометр. Затем он снова взглянул назад, все еще раздумывая, не опустить ли бизань. Морская мудрость гласит: убирай паруса в тот момент, когда впервые об этом подумал.
— Давай уберем бизань.
— Есть, капитан!
Они опустили парус и скатали его.
«Сирена» замедлила ход, и дождевая полоса стала нагонять яхту.
Харден снова поглядел на тучи, пытаясь понять, что же его беспокоит, но опять ничего не увидел. Опустив бинокль, он заметил, что Кэролайн смотрит на него искренним и открытым взглядом. Она погладила пальцем губы мужа.
— Я люблю тебя.
— Я тоже.
— Обними меня, пожалуйста.
Харден оказался у нее за спиной. Одной рукой держа штурвал, а другой обнимая жену за плечи, он оглядывал море поверх ее черных шелковистых волос. Кэролайн расстегнула парку Хардена и положила голову ему на грудь. «Сирена» плыла прежним курсом повернув корму к тучам, и ее нос указывал на далекое солнце.
Неожиданно Кэролайн вздрогнула.
— Питер, я боюсь...
— Чего?
— Не знаю...
Она бросила взгляд на воду, затем оглянулась, и Харден почувствовал, как напряглось ее тело.
— О Господи!
Харден повернулся и застыл от ужаса.
Он увидел черную стену, заслонившую горизонт.
— Фордевинд!
Харден поспешно переложил руль в крайнее левое положение и, удерживая штурвал ногой, стал выбирать стаксель-шкот, перехватывая его руками. Лебедка злобно завизжала. «Сирена» увалилась под ветер, сходя с курса. Кэролайн кинулась к бизань-мачте, сорвала эластичный канат и подняла парус на мачту.
Паруса заполоскали. «Сирена» поворачивала, пока не пошла точно в фордевинд. Черная стена над белым бортом быстро надвигалась на яхту. До нее оставалось каких-то шестьсот футов.
— Вытравливай! — заорал Харден.
Вернув штурвал в центральное положение, он опустил бизань-шкот, и тот заскользил в его руке, обжигая ладонь. Когда парус оказался повернут под нужным углом к яхте, он обернул шкот вокруг барабана лебедки и заложил его за утку. Парус издавал резкие щелчки, пытаясь поймать ветер.
Харден нажал кнопку стартера вспомогательного двигателя, надеясь, что тот заведется. Двигатель был старым. После выхода с Азорских островов его еще ни разу не заводили. Парус зацепился за планку на грот-мачте, сморщился и бесполезно захлопал. Кэролайн закрепила шкот правого борта и бросилась освобождать парус. В этот момент «Сирена» нырнула в глубокую яму. Кэролайн поскользнулась и, упав, покатилась к борту. Харден закричал. Он был слишком далеко и ничем не мог ей помочь.
Ноги Кэролайн проскользнули под леером и оказались в воде. Одной рукой она сумела схватиться за стойку, другая ее рука отчаянно сжималась и разжималась, пытаясь тоже за что-нибудь уцепиться. Очередная волна потащила ее в море. Когда «Сирена» накренилась на левый борт, Кэролайн удалось залезть обратно на палубу. Она поднялась на ноги, бросилась к мачте и отцепила шкот. Харден положил руль налево, парус, хлопнув, наполнился ветром, и яхта завершила поворот в фордевинд.
Кэролайн поспешила по трапу вниз в каюту. Харден успел заметить, что лицо у нее белое, как бумага. Ему трудно было оценить весь ужас пережитого ею испытания — вывалиться за борт перед носом надвигающегося на них чудовищного корабля.
Они пересекали его курс. Харден снова нажал на кнопку стартера, не отрывая взгляда от огромного черного корпуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Смеясь, она оперлась о мужа.
— Мои ноги сейчас не выдержат. У меня колени как будто сделаны из пластилина.
Жестокие порывы ветра, предшествующие шквалу, срывали гребни с волн, разглаживая их. По воде пошли буруны, похожие на следы торпед. Супруги поспешно вернулись в кокпит, зарифили бизань, и «Сирена» продолжила свой бег по морским просторам.
Харден спустился вниз, чтобы задраить форлюк. Каюта содержалась в чистоте и уюте. Здесь было все, что нужно для долгого плавания. Проверив, все ли предметы привязаны, он поспешил вернуться в кокпит, влез в свою парку и взялся за штурвал, чтобы Кэролайн тоже могла одеться.
Кэролайн надела свитер и парку. Ее ноги по-прежнему были голыми, но шквал уже догнал яхту. Она бросила в каюту то, что не успела надеть, захлопнула люк и села рядом с Харденом, уперев ноги в противоположное сиденье. Харден вручил жене стаксель-шкот, поцеловав ее в губы.
Жестокий порыв ветра ударил в паруса. На корпус, ближе к корме, обрушились пенные волны, развернув «Сирену» поперек ветра. Яхта резко накренилась. Харден крутил штурвал, стараясь повернуть судно кормой к вздымающимся волнам.
Шквал принес с собой тьму, как будто над океаном натянулось черное полотнище. Температура мгновенно упала на двадцать градусов. По палубе захлестал ледяной дождь. Изломанная молния выхватила из темноты бурное море, окрасив его в ослепительно белый цвет. Волны сталкивались, поднимая тучи брызг к небу.
Кэролайн потравила стаксель-шкот, чтобы увалить яхту, и поскольку Харден был занят штурвалом, то ей. пришлось заняться и бизанью. «Сирена» подняла нос, ее паруса наполнились ветром, и она помчалась сквозь шквал, как испуганная лошадь.
Все закончилось за несколько минут. Небо прояснилось, ветер стих, температура поднялась, и волны успокоились. Еще некоторое время шел ливень, но затем и он прекратился.
— Ух, — произнесла Кэролайн. — В следующий раз спустим бизань. Наша скорлупка летела слишком быстро.
— Ничего, выдержит, — откликнулся Харден, усмехнулся и погладил голые колени Кэролайн. — Кроме того, небольшая встряска нам не повредит, а то становится слишком скучно.
— Скучно? Похоже, у тебя склероз. Тебе не хочется провести ночь в шлюпке? — Кэролайн указала пальцем на маленькую белую шлюпку позади грот-мачты.
— В одиночку?
— В одиночку. Кроме того, на нас идет еще один шквал, так что решайся.
Их действительно догоняла новая темная полоса. К ней было приковано все внимание Хардена. Он следил за приближающимся шквалом, пытаясь разглядеть через рваный серый край черное ядро, но не замечал ничего угрожающего — ни высоких волн, ни признаков урагана.
— Что такое? — спросила Кэролайн, ощутив беспокойство мужа.
— Не знаю, — медленно произнес Харден. — У меня возникло странное чувство...
Он достал из футляра бинокль и внимательно осмотрел облачную полосу.
— Больше похоже на ливень, чем на ураган, — тебе не кажется?
Он передал бинокль жене, и Кэролайн согласилась с ним. Она не увидела черноты настоящего шквала, да и порывов ветра, которые предвещают его приход, тоже не было.
Харден огляделся. Первый шквал отступил на восток. Над головой сияло солнце, и похоже было на то, что за ночь погода переменится, как предвещал поднимающийся барометр. Затем он снова взглянул назад, все еще раздумывая, не опустить ли бизань. Морская мудрость гласит: убирай паруса в тот момент, когда впервые об этом подумал.
— Давай уберем бизань.
— Есть, капитан!
Они опустили парус и скатали его.
«Сирена» замедлила ход, и дождевая полоса стала нагонять яхту.
Харден снова поглядел на тучи, пытаясь понять, что же его беспокоит, но опять ничего не увидел. Опустив бинокль, он заметил, что Кэролайн смотрит на него искренним и открытым взглядом. Она погладила пальцем губы мужа.
— Я люблю тебя.
— Я тоже.
— Обними меня, пожалуйста.
Харден оказался у нее за спиной. Одной рукой держа штурвал, а другой обнимая жену за плечи, он оглядывал море поверх ее черных шелковистых волос. Кэролайн расстегнула парку Хардена и положила голову ему на грудь. «Сирена» плыла прежним курсом повернув корму к тучам, и ее нос указывал на далекое солнце.
Неожиданно Кэролайн вздрогнула.
— Питер, я боюсь...
— Чего?
— Не знаю...
Она бросила взгляд на воду, затем оглянулась, и Харден почувствовал, как напряглось ее тело.
— О Господи!
Харден повернулся и застыл от ужаса.
Он увидел черную стену, заслонившую горизонт.
— Фордевинд!
Харден поспешно переложил руль в крайнее левое положение и, удерживая штурвал ногой, стал выбирать стаксель-шкот, перехватывая его руками. Лебедка злобно завизжала. «Сирена» увалилась под ветер, сходя с курса. Кэролайн кинулась к бизань-мачте, сорвала эластичный канат и подняла парус на мачту.
Паруса заполоскали. «Сирена» поворачивала, пока не пошла точно в фордевинд. Черная стена над белым бортом быстро надвигалась на яхту. До нее оставалось каких-то шестьсот футов.
— Вытравливай! — заорал Харден.
Вернув штурвал в центральное положение, он опустил бизань-шкот, и тот заскользил в его руке, обжигая ладонь. Когда парус оказался повернут под нужным углом к яхте, он обернул шкот вокруг барабана лебедки и заложил его за утку. Парус издавал резкие щелчки, пытаясь поймать ветер.
Харден нажал кнопку стартера вспомогательного двигателя, надеясь, что тот заведется. Двигатель был старым. После выхода с Азорских островов его еще ни разу не заводили. Парус зацепился за планку на грот-мачте, сморщился и бесполезно захлопал. Кэролайн закрепила шкот правого борта и бросилась освобождать парус. В этот момент «Сирена» нырнула в глубокую яму. Кэролайн поскользнулась и, упав, покатилась к борту. Харден закричал. Он был слишком далеко и ничем не мог ей помочь.
Ноги Кэролайн проскользнули под леером и оказались в воде. Одной рукой она сумела схватиться за стойку, другая ее рука отчаянно сжималась и разжималась, пытаясь тоже за что-нибудь уцепиться. Очередная волна потащила ее в море. Когда «Сирена» накренилась на левый борт, Кэролайн удалось залезть обратно на палубу. Она поднялась на ноги, бросилась к мачте и отцепила шкот. Харден положил руль налево, парус, хлопнув, наполнился ветром, и яхта завершила поворот в фордевинд.
Кэролайн поспешила по трапу вниз в каюту. Харден успел заметить, что лицо у нее белое, как бумага. Ему трудно было оценить весь ужас пережитого ею испытания — вывалиться за борт перед носом надвигающегося на них чудовищного корабля.
Они пересекали его курс. Харден снова нажал на кнопку стартера, не отрывая взгляда от огромного черного корпуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106