Казалось, что «Левиафан» стоит на месте, но огни поворачивались все быстрее. Кормовые буксиры, отцепив тросы, отошли от корабля и, пройдя между ним и пирсом, поспешили на помощь носовым буксирам. Освещенные очертания Саутгемптона скользили вдоль корпуса к корме, в то время как завод, сверкающий, как космическая станция, оказался с другого борта.
— Стоп машины!
— Есть стоп машины. — Третий офицер передвинул оба рычага в положение «стоп» и сделал отметку в «Журнале работы двигателей».
Огни гавани продолжали двигаться, так как корабль вращался по инерции. Через несколько минут, когда он закончил поворот, остановившись параллельно каналу, Огилви приказал носовым буксирам отходить. Палубные команды «Левиафана» отвязали обвисшие концы и перекинули их через борт.
Корабль перестал вращаться точно в тот момент, когда его нос оказался направлен на первый бакен канала — мерцающий белый огонь за милю от танкера.
— Лоцман!
— Спасибо, капитан, — восхищенно произнес лоцман. Поворот был выполнен мастерски. Он повернулся к дублеру: — Передайте буксирам, что могут уходить.
— Еще нет! — рявкнул Огилви. — Я сам им сообщу, когда буду готов. Ясно?
— Прошу прощения, капитан, — пробормотал лоцман, пораженный вспышкой ярости. В тусклом сиянии красных огней мостика лицо Огилви пылало злобой.
Лоцман глядел на канал, отмечая положение бакена относительно рамы окна. Через мгновение корабль начнет дрейфовать. Уголком глаза он заметил, что Джеймс Брюс следит за происходящим с озабоченным выражением на лице.
— Капитан, вы отдадите приказ «Полный вперед» или это сделать мне?
Огилви обратился к третьему офицеру:
— Передайте буксирам, что они свободны.
— Есть, сэр.
Офицер заговорил по радиотелефону.
Лоцман ждал. Его взгляд перебегал с бакена на компас, с него — на указатель угла поворота и на индикатор скорости, который сейчас показывал ноль.
— Спасибо, третий. Левый борт... Правый... Полный вперед.
— Есть полный вперед, сэр.
— Лоцман, теперь ваша очередь.
Огилви развернулся на каблуках и исчез в штурманской рубке. Через мгновение палуба мостика вздрогнула — двойные винты глубоко вошли в воду.
* * *
Сумерки сменились ночью. Внезапно наступила темнота, и граница между небом, землей и водой стала неразличима. Мигающие огни бакенов канала, тусклые в сумерках, теперь стали четко различимыми красными, зелеными и белыми точками. Они остались единственными приметами, которым мог доверять лоцман, потому что смутные силуэты холмов и речных долин в темноте лишились глубины перспективы.
Лоцман встал рядом с третьим офицером.
— Пожалуйста, сделайте шесть узлов.
— Есть, сэр.
— Рулевой, курс сто сорок два.
— Есть курс сто сорок два, — повторил рулевой.
Дрожь медленно ослабла, и огромный корабль начал двигаться по Саутгемптонской акватории в сторону Калшот-Рич. Второй лоцман поднял трубку радиотелефона на коммуникационной панели. Проверив все диапазоны, он доложил:
— Перед нами береговой патруль.
— Спасибо.
— Навстречу нам движется сухогруз водоизмещением в десять тысяч тонн. Он хочет повернуть в канал Торн.
— Попросите его пропустить нас, — сказал лоцман, помня, что за поворотом канал имел в ширину менее тысячи футов.
Первый бакен канала медленно приближался. Второй лоцман доложил:
— Позади нас «Морской поезд», который только что вышел из Теста.
— Спасибо. Вы можете дать мне направление на Калшотский маяк?
Второй лоцман поспешил исполнить распоряжение. Он выбежал в крыло мостика, нашел группу мигающих белых огней и, возвращаясь к штурвалу, произвел в уме вычисления.
— Сто сорок.
— Спасибо, — поблагодарил лоцман и тут же окликнул рулевого: — Курс сто сорок.
Медленно, слишком медленно огни, находившиеся по курсу, стали перемещаться вправо. Лоцман наблюдал за стрелкой компаса. Игла отсчитывала один градус за другим и наконец остановилась на цифре 140. Тогда он поглядел вперед. Группа мигающих огней быстро приближалась. Он поднял бинокль и начал искать красный мигающий огонь бакена Кэсл-Пойнт, который нужно использовать как ориентир при повороте в канал Торн.
Бакен оказался там, где и должен был быть, — в двенадцати градусах справа от носа.
Лоцман хорошо знал эти воды. Днем и ночью ему приходилось водить по ним корабли, но огромная высота «Левиафана» изменяла перспективу, и требовалось какое-то время, чтобы к ней привыкнуть. Группа белых мигающих огней внезапно исчезла. Лоцман схватился за бинокль и несколько секунд отчаянно искал их, прежде чем понял, что они закрыты носом танкера. Тогда он поспешил в левое крыло и, перегнувшись через край, нашел огни.
Поспешно миновав триста футов, разделяющие левое и правое крылья мостика, лоцман перегнулся через борт и отыскал огонь Кэсл-Пойнта, чтобы понять, насколько близко корабль подошел к краю мели Кал-шот-Спит. Триста футов! Казалось невозможным, что корабль был таким широким. Когда лоцман на десятитысячном сухогрузе увидит «Левиафан», выходящий из канала Торн, он будет рад, что портовые инструкции требовали от него пропустить танкер.
Над головой лоцмана шипели трубы. Порыв ветра едва не сорвал с него фуражку. Он крепче надвинул ее на голову и поспешил назад в рубку. Ему казалось, что корабль движется слишком медленно.
Капитан Огилви тем временем вернулся на мостик я встал за панелью управления двигателями.
— Когда у нас будет шесть узлов? — спросил лоцман.
Огилви связался по телефону с машинным отделением.
«Вот вам и автоматика, — подумал лоцман. — Одно дело — перевести рычаг, и совсем другое — действительно получить нужную скорость. Приборы и машины — это не одно и то же». Он взглянул на палубный анемометр. Ветер усилился до семи узлов. Огилви схватил телефонную трубку и отдал приказ:
— Немедленно прибавьте обороты.
— Спасибо, капитан, — поблагодарил лоцман. Внезапно капитан подошел к окну и спросил у второго офицера:
— Что это?
Офицер уже разглядывал пару белых огней справа по курсу. Один из них находился выше другого, и в темноте между ними было заметно какое-то тускло-красное свечение. Он направил на них радар. На экране возникло пятно среднего размера, которое медленно двигалось на восток, пересекая курс «Левиафана».
— Он идет в Северный канал! — недоверчиво воскликнул второй лоцман, хватаясь за радиотелефон.
Через секунду он связался с катером берегового патруля, яркий белый огонь которого маячил впереди «Левиафана». Движущиеся огни ненадолго закрыли его, разворачиваясь в том направлении, откуда пришли. Второй лоцман выслушал по радиотелефону объяснения и усмехнулся:
— Каботажное судно. По их мнению, ему хватало времени чтобы разминуться с нами.
Но лоцман уже спешил выйти в крыло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Стоп машины!
— Есть стоп машины. — Третий офицер передвинул оба рычага в положение «стоп» и сделал отметку в «Журнале работы двигателей».
Огни гавани продолжали двигаться, так как корабль вращался по инерции. Через несколько минут, когда он закончил поворот, остановившись параллельно каналу, Огилви приказал носовым буксирам отходить. Палубные команды «Левиафана» отвязали обвисшие концы и перекинули их через борт.
Корабль перестал вращаться точно в тот момент, когда его нос оказался направлен на первый бакен канала — мерцающий белый огонь за милю от танкера.
— Лоцман!
— Спасибо, капитан, — восхищенно произнес лоцман. Поворот был выполнен мастерски. Он повернулся к дублеру: — Передайте буксирам, что могут уходить.
— Еще нет! — рявкнул Огилви. — Я сам им сообщу, когда буду готов. Ясно?
— Прошу прощения, капитан, — пробормотал лоцман, пораженный вспышкой ярости. В тусклом сиянии красных огней мостика лицо Огилви пылало злобой.
Лоцман глядел на канал, отмечая положение бакена относительно рамы окна. Через мгновение корабль начнет дрейфовать. Уголком глаза он заметил, что Джеймс Брюс следит за происходящим с озабоченным выражением на лице.
— Капитан, вы отдадите приказ «Полный вперед» или это сделать мне?
Огилви обратился к третьему офицеру:
— Передайте буксирам, что они свободны.
— Есть, сэр.
Офицер заговорил по радиотелефону.
Лоцман ждал. Его взгляд перебегал с бакена на компас, с него — на указатель угла поворота и на индикатор скорости, который сейчас показывал ноль.
— Спасибо, третий. Левый борт... Правый... Полный вперед.
— Есть полный вперед, сэр.
— Лоцман, теперь ваша очередь.
Огилви развернулся на каблуках и исчез в штурманской рубке. Через мгновение палуба мостика вздрогнула — двойные винты глубоко вошли в воду.
* * *
Сумерки сменились ночью. Внезапно наступила темнота, и граница между небом, землей и водой стала неразличима. Мигающие огни бакенов канала, тусклые в сумерках, теперь стали четко различимыми красными, зелеными и белыми точками. Они остались единственными приметами, которым мог доверять лоцман, потому что смутные силуэты холмов и речных долин в темноте лишились глубины перспективы.
Лоцман встал рядом с третьим офицером.
— Пожалуйста, сделайте шесть узлов.
— Есть, сэр.
— Рулевой, курс сто сорок два.
— Есть курс сто сорок два, — повторил рулевой.
Дрожь медленно ослабла, и огромный корабль начал двигаться по Саутгемптонской акватории в сторону Калшот-Рич. Второй лоцман поднял трубку радиотелефона на коммуникационной панели. Проверив все диапазоны, он доложил:
— Перед нами береговой патруль.
— Спасибо.
— Навстречу нам движется сухогруз водоизмещением в десять тысяч тонн. Он хочет повернуть в канал Торн.
— Попросите его пропустить нас, — сказал лоцман, помня, что за поворотом канал имел в ширину менее тысячи футов.
Первый бакен канала медленно приближался. Второй лоцман доложил:
— Позади нас «Морской поезд», который только что вышел из Теста.
— Спасибо. Вы можете дать мне направление на Калшотский маяк?
Второй лоцман поспешил исполнить распоряжение. Он выбежал в крыло мостика, нашел группу мигающих белых огней и, возвращаясь к штурвалу, произвел в уме вычисления.
— Сто сорок.
— Спасибо, — поблагодарил лоцман и тут же окликнул рулевого: — Курс сто сорок.
Медленно, слишком медленно огни, находившиеся по курсу, стали перемещаться вправо. Лоцман наблюдал за стрелкой компаса. Игла отсчитывала один градус за другим и наконец остановилась на цифре 140. Тогда он поглядел вперед. Группа мигающих огней быстро приближалась. Он поднял бинокль и начал искать красный мигающий огонь бакена Кэсл-Пойнт, который нужно использовать как ориентир при повороте в канал Торн.
Бакен оказался там, где и должен был быть, — в двенадцати градусах справа от носа.
Лоцман хорошо знал эти воды. Днем и ночью ему приходилось водить по ним корабли, но огромная высота «Левиафана» изменяла перспективу, и требовалось какое-то время, чтобы к ней привыкнуть. Группа белых мигающих огней внезапно исчезла. Лоцман схватился за бинокль и несколько секунд отчаянно искал их, прежде чем понял, что они закрыты носом танкера. Тогда он поспешил в левое крыло и, перегнувшись через край, нашел огни.
Поспешно миновав триста футов, разделяющие левое и правое крылья мостика, лоцман перегнулся через борт и отыскал огонь Кэсл-Пойнта, чтобы понять, насколько близко корабль подошел к краю мели Кал-шот-Спит. Триста футов! Казалось невозможным, что корабль был таким широким. Когда лоцман на десятитысячном сухогрузе увидит «Левиафан», выходящий из канала Торн, он будет рад, что портовые инструкции требовали от него пропустить танкер.
Над головой лоцмана шипели трубы. Порыв ветра едва не сорвал с него фуражку. Он крепче надвинул ее на голову и поспешил назад в рубку. Ему казалось, что корабль движется слишком медленно.
Капитан Огилви тем временем вернулся на мостик я встал за панелью управления двигателями.
— Когда у нас будет шесть узлов? — спросил лоцман.
Огилви связался по телефону с машинным отделением.
«Вот вам и автоматика, — подумал лоцман. — Одно дело — перевести рычаг, и совсем другое — действительно получить нужную скорость. Приборы и машины — это не одно и то же». Он взглянул на палубный анемометр. Ветер усилился до семи узлов. Огилви схватил телефонную трубку и отдал приказ:
— Немедленно прибавьте обороты.
— Спасибо, капитан, — поблагодарил лоцман. Внезапно капитан подошел к окну и спросил у второго офицера:
— Что это?
Офицер уже разглядывал пару белых огней справа по курсу. Один из них находился выше другого, и в темноте между ними было заметно какое-то тускло-красное свечение. Он направил на них радар. На экране возникло пятно среднего размера, которое медленно двигалось на восток, пересекая курс «Левиафана».
— Он идет в Северный канал! — недоверчиво воскликнул второй лоцман, хватаясь за радиотелефон.
Через секунду он связался с катером берегового патруля, яркий белый огонь которого маячил впереди «Левиафана». Движущиеся огни ненадолго закрыли его, разворачиваясь в том направлении, откуда пришли. Второй лоцман выслушал по радиотелефону объяснения и усмехнулся:
— Каботажное судно. По их мнению, ему хватало времени чтобы разминуться с нами.
Но лоцман уже спешил выйти в крыло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106