Куда же бежать? Как спастись? В голове было совершенно пусто, как будто это вместилище мысли было сделано из пластика. Где-то позади запела сирена Джареда, то приближаясь, то удаляясь, словно полисмен искал их на разных улицах.
— Ренни! — закричал он.
— Ты, маленький глупый щенок, — зазвучал в сознании незнакомый голос. — Твоих родичей здесь нет. Зато есть я, который разрежет твое тело на куски и сожжет его.
Между ними оставалась всего пара футов, когда Квин вытянул руку вперед и ухватил свою добычу за плечо, и тот, потеряв равновесие, повалился на землю. Поднявшись, Укия понял, что смотрит прямо в дуло пистолета.
Тут раздался яростный женский крик. Квина отбросило в сторону; но он все же успел спустить курок. Вспышка от выстрела чуть не ослепила Укию, но пуля просвистела мимо. Квин перекрутился, продемонстрировав миру свое окровавленное лицо и решимость биться до последнего против нападавшего, которым оказалась Кэссиди. Над головой индианка раскручивала тяжелую бейсбольную биту.
— Оставь его в покое!
Она обрушила очередной удар на поднятую руку Квина, и та издала отчетливый хруст и как-то странно извернулась.
Боль от перелома остановила бы обычного человека, но Квин, хоть и выронил пистолет из правой руки, немедленно подхватил оружие левой. Он был вновь готов к бою, а Кэссиди тем временем обернулась к Укии, считая врага окончательно и бесповоротно поверженным.
— Осторожно!
Укия оттолкнул женщину в сторону и прыгнул на Квина, хотя тот и стрелял. Кэссиди упала, а Укия прижал Квина к земле, выкручивая тому обеими руками запястье, пытаясь вырвать пистолет или по крайней мере подвинуть его так, чтобы дуло не смотрело на Кэссиди.
Укия понял, что они перед дверью скобяной лавки; в наступающей темноте Мэйн-стрит протянулась безлюдной полосой, все магазины закрыты, витрины погашены. Есть здесь кто-нибудь? Кэссиди лежала на тротуаре, и в воздухе чувствовался запах ее крови. Неужели пуля все-таки попала? Или женщина совсем умерла? Истекает кровью? Кто-то должен ей помочь! Но никого не было.
Укия ощущал, как рука Квина восстанавливается, сломанная кость срастается — и все это с поразительной скоростью, куда быстрее, чем у любого в Стае.
Не разжимая рук, они свалились с тротуара и упали прямо на решетку для стока воды. Всего в дюйме от пистолета зияла черная дыра канализации.
В сознании Укии зазвучал настойчивый голос Гекса, и он чуть было не выболтал все свои тайны. Но юноша крепче сжал запястье врага, пытаясь силой воли выкинуть его из своей головы.
— Отпусти!
И рука повиновалась ему: пистолет выпал из ослабевших пальцев, упал на край решетки и через мгновение с плеском исчез в мокрой глубине.
— Ха! — воскликнул Укия.
Но радостный вопль через секунду превратился в растерянный, когда Квин резко поднялся на ноги и швырнул Укию в витрину магазина. Укия протаранил оконное стекло, своротил по дороге стойку с брошюрами и приземлился прямо под головой лося, который сочувственно воззрился на него.
Квин мягко впрыгнул внутрь через отверстие в стекле, осколки легко захрустели под его стопами.
Укия ринулся назад, в дальний уголок магазина, в поисках какого-либо оружия. К сожалению, его там оказалось слишком много: когда молодой человек схватил кривой серп, его противник уже балансировал металлическим шестом длиной футов в шесть и с острием на конце. Мамы Укии пользовались таким инструментом, когда выкорчевывали пни и обрубали старые корни, и вся эта масса металла с легкостью пробивала землю, прессованное дерево и даже камень.
Всего одно мгновение Укия надеялся на чудо: вдруг Квин не сможет держать шест в поврежденной руке? Но тот, нисколько не напрягаясь, подхватил оружие и встал в стойку. Рука Твари зажила изумительно быстро — и Укию окатила волна отчаяния. Как вообще можно сражаться с таким монстром?
— Тебе — никак, — прошипел Квин. — Ты борешься со своим же собственным существом. В тебе говорит безумие Прайма и отрицает, что мы — на самом деле один, а один — это все мы.
— Когда мы закончим, тебя вообще не будет. — И Укия взмахнул серпом, подныривая под шест и пытаясь достать Квина в пах.
Но Квин двинул шестом, чтобы перехватить выпад противника, и в ответ Укия провел лезвием вверх вдоль палки, надеясь отхватить противнику пальцы левой руки. Но тот вовремя оценил опасность, отпрыгнул назад и вырвал шест из полукольца серпа, желая при этом дотянуться до Укии.
Юноша увернулся от удара и нанес ответный, стараясь попасть Квину в лицо. Тот отдернул голову, но серп все же успел легко царапнуть его но щеке. В ответ Онтонгард треснул Укию по голове, так что тот закачался, а потом еще добавил в солнечное сплетение, едва не сломав ребра.
Укию отбросило назад, и Квин двинулся следом. Шест доставал куда дальше серпа, и через некоторое время Укия стал срывать со стен разные предметы — молотки, щипцы, отвертки — и швырять их противнику в лицо. Квин уворачивался с пугающей ловкостью и сам наносил такие удары, которых Укии чудом удавалось избегать.
Укия добрался до конца коридора и резко нырнул в соседний. Стоило Квину завернуть за угол, как юноша прыгнул на него, оставляя между собой и врагом ставший бесполезным шест. Так он пятился, увлекая за собой Квина, и оба они вывалились через заднюю дверь на машинную стоянку.
Соседние дома поворачивались к площадке задними фасадами, образуя закрытый с трех сторон закуток. С одной стороны находилась большая машина по переработке древесины, возле которой возвышалась ароматная светлая куча опилок. Неподалеку стоял пикап Кэссиди с опущенной дверцей багажника, видимо, подготовленный для погрузки сырья.
Первым на ноги поднялся Квин и принялся крутить шест над головой, словно огромную бейсбольную биту. Укия пригнулся и серпом резанул противника в грудь. Квин ослабил хватку, шест выпал из его ладони и ударил в плечо, но левой рукой он уже перехватил свое оружие и со всех сил вонзил наконечник Укии меж ребер.
Сталь переломила кость, задела верхнюю часть легкого и вышла со спины. Он почувствовал, как острие прочно вошло в деревянную стену сзади и пригвоздило его словно бабочку.
Ударом ноги Квин включил дереводробилку. Она зарычала, призывая к жизни многочисленные лезвия.
— Не знаю, какая псина из Стаи тебя сделала, — процедил Квин. — Но разделаю тебя я.
Укия не мог даже рыкнуть в ответ. Ему и дышать-то трудно было. Это состояние напоминало момент, когда Гекс несколько раз выстрелил ему в сердце. Тогда тело юноши разбежалось на мышей, которые и были нужны главе Онтонгардов.
— Ты поможешь мне захватить этот мир, — проговорил тогда Гекс. — Тем или иным способом.
О Боже, у Онтонгардов теперь будут тысячи мышей/
Глаза Квина расширились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85