— Но на все нужно время, Эйб. И терпение… Терпение всегда вознаграждается.
Штрауд крепко помял ладонями плечи и шею, прогоняя тупую боль в голове.
— Беда лишь в том, доктор, что у нас с вами на этот раз весьма нетерпеливая аудитория… И что намного хуже, еще более нетерпеливый демон, — Штрауд попытался заглянуть через их плечи в лежавшие на столе бумаги. — Расскажите, что удалось отыскать…
— Позвоню в больницу, — крикнула ему Кендра из кабинета Виша.
Штрауд поморщился. Он надеялся, что она немного поспит. Как она еще на ногах держится, удивился он про себя, но постарался прогнать эти мысли и обратил все внимание на Виша и Леонарда.
Из кабинета Вишневски Кендра связалась по телефону со своими коллегами в больнице.
— Нам понадобится от вас как можно больше биохимического оружия, Карл, — на этих словах Кендры в кабинет заглянул возбужденный Штрауд.
— Виш нашел в научной литературе кое-что весьма интересное, я бы сказал, поразительное. Зайдешь к нам?
— Через минуту.
Вскоре Кендра присоединилась к археологам, и Виш, жестом пригласив ее присесть, продолжал:
— Всего лишь примитивный рисунок… Обнаруженное в пещере изображение чудища с кривыми клыками и выползающими из глаз змеями… Но художник упомянул его имя — Уббррокксс… Более того, то же самое имя Леонард нашел в пергаменте, вынесенном с корабля.
— Уббррокксс, — повторил Штрауд странное имя несколько раз.
— Смотри, накличешь, — остановила его Кендра.
— Так вот, значит… — замялся Виш, ощутив некоторую напряженность между Кендрой и Штраудом. — Эйб рассказал нам, что произошло в здании управления полиции. По всей вероятности, если мы в ближайшее время не явимся к этой… к этому нечто, оно само явится к нам. Верно, Штрауд?
— Я лично в этом убежден.
— Но чем был этот… Уббррокксс для этрусков? — спросила Кендра, зрачки ее расширились, выдавая скрытый страх. — Каким-то божеством?
— Темным божеством. Властелин ада, вроде нашего Сатаны, — объяснил Леонард, без нужды протирая безукоризненно чистые линзы очков. — Вот здесь у нас фотография рисунка, найденного несколько лет назад на стене одной из пещер в Тоскане.
— О, Господи! — всхлипнула Кендра. — Это же… это же…
— Да, точно, — кивнул Штрауд. — То, что мы видели.
— И я его видел, — угрюмо подтвердил Виш. — В тот день, когда замахнулся киркой на вас, Штрауд. Тогда он каким-то образом стал вами, а вы им, все у меня в голове смешалось. Как только посмотрел на фотографию, сразу все вспомнил. Оно вспрыгнуло вам на спину, когда вы, Штрауд, потеряли сознание. Я схватил кирку, чтобы убить его, но оно уже… слилось, что ли, с вашей плотью, и я заколебался… ну, а потом…
— Жуткая штука… Ужас какой-то, — поежился Леонард.
— То, что Штрауд потерял сознание, как раз и спасло его, — проговорила Кендра, стараясь поймать и понять какую-то ускользающую мысль, но про себя решила, что ей во всем этом никогда не разобраться.
— Ну, что ж, хорошо, — воскликнул Штрауд, крепко обнимая Кендру за плечи. — Даже отлично!
— Да что же тут хорошего? — удивился Виш. — У нас только и есть, что грубый рисунок.
— Зато мы теперь знаем, как его зовут и как оно выглядит.
— Не заблуждайтесь, Штрауд. Даже и не воображайте, что вы знаете, как оно выглядит, — возразил Леонард. — Рисунок очень примитивен, к тому же, если вы на самом деле увидите это… эту штуку, его страшная уродливость вас моментально ослепит. Во всяком случае, так сказано в письменах. Скорее всего этот рисунок выполнен художником со слов слепца.
— Возможно, им был ваш кудесник, Леонард, — заметил Вишневски.
— Что еще за кудесник? — заинтересовалась Кендра.
— Автор записи на пергаменте. Очень умный и проницательный человек.
— И о чем он вам поведал? — спросил Штрауд.
— Наше чудище может принимать множество обличий, управлять другими существами, в том числе и людьми.
— И создавать зомби, — буркнул Виш.
— Автор говорит, что подлинная натура этой твари столь ужасна и отвратительна, что сжигает человеческие сердца и души.
— А чего еще ждать от исчадия ада? — вставил Вишневски.
— Значит, оно меняет свои обличья, ну, вроде хамелеона… — задумчиво протянул Штрауд.
— Но не в обычном смысле, — поправил его Леонард. — Оно вселяется в другие существа и искажает их облик, некоторых по своей прихоти превращает в упырей, других — в псов или крыс… По крайней мере, так считал этрускский автор записи на пергаменте.
Леонард отложил очки и потер покрасневшие воспаленные от переутомления глаза.
— Значит, оно может вселиться во все, во все? — решила уточнить Кендра. — В насекомых, например, в крыс…
— В червей, в их личинки, в гусениц… — добавил Виш.
— В этом смысле оно может принять любые обличья, какие пожелает, теперь понимаете, Штрауд? — загорячился Леонард.
— Да, теперь начинаю понимать… Полагаю, оно может также принять и весьма приятный облик?
— Совершенно верно. Леонард просто забыл об этом упомянуть. И он также подозревает, что демон потребует не 500000 душ, Штрауд, а пять миллионов.
— Сколько? — не поверил своим ушам Штрауд.
— Точно, — обернулся к нему Леонард. — На этот раз ему нужны пять миллионов человеческих душ.
Кендра повторила головокружительное число шепотом, который в наступившей тишине прозвучал неожиданно громко.
— Но я же сам видел цифры. Вы тогда, Виш, сказали, что они обозначают 500000, — Штрауд потыкал пальцем в этрускские значки на пергаменте.
— Да, не спорю… Но математические вычисления, произведенные с помощью Эшруада…
— Ого! Эшруад? Вы сказали, Эшруад? — воскликнула Кендра, услышав знакомое имя в новом контексте.
— Да, Эшруад. Автор записи на пергаменте, здесь стоит его подпись, — объяснил Штрауд, показывая Кендре слово, написанное этрускскими буквами.
— Тогда, значит, эта… штука… думает, что ты и есть…
— Да, что я Эшруад, — закончил за нее Штрауд.
— И это может оказаться нашим преимуществом, — заметил Виш.
— Какие там могут быть преимущества перед такой силищей? — усомнился Леонард. — Как бы там ни было, Эшруад предсказал, что если демон вновь поднимет свою мерзкую голову, то число жертв возрастет до пяти миллионов. Вроде предупреждения почти в самом конце документа.
— К слову сказать, над очень похожим документом, обнаруженным в Тоскане два года назад доктором Юрием Юлининским, просто посмеялись как над мистической тарабарщиной…
— Господи! — Кендра никак не могла справиться вдруг задрожавшими руками с падающими на глаза длинными прядями волос. — Но… это же… это… похоже на… сатану!
— Он самый и есть! — заверил ее Вишневски. — Или очень близкий родственник падшего ангела.
— Да, очень может быть, что это именно тот, кого мы обычно зовем сатаной, — согласился Леонард. — Изначальное, высшее и верховное Зло на нашей планете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Штрауд крепко помял ладонями плечи и шею, прогоняя тупую боль в голове.
— Беда лишь в том, доктор, что у нас с вами на этот раз весьма нетерпеливая аудитория… И что намного хуже, еще более нетерпеливый демон, — Штрауд попытался заглянуть через их плечи в лежавшие на столе бумаги. — Расскажите, что удалось отыскать…
— Позвоню в больницу, — крикнула ему Кендра из кабинета Виша.
Штрауд поморщился. Он надеялся, что она немного поспит. Как она еще на ногах держится, удивился он про себя, но постарался прогнать эти мысли и обратил все внимание на Виша и Леонарда.
Из кабинета Вишневски Кендра связалась по телефону со своими коллегами в больнице.
— Нам понадобится от вас как можно больше биохимического оружия, Карл, — на этих словах Кендры в кабинет заглянул возбужденный Штрауд.
— Виш нашел в научной литературе кое-что весьма интересное, я бы сказал, поразительное. Зайдешь к нам?
— Через минуту.
Вскоре Кендра присоединилась к археологам, и Виш, жестом пригласив ее присесть, продолжал:
— Всего лишь примитивный рисунок… Обнаруженное в пещере изображение чудища с кривыми клыками и выползающими из глаз змеями… Но художник упомянул его имя — Уббррокксс… Более того, то же самое имя Леонард нашел в пергаменте, вынесенном с корабля.
— Уббррокксс, — повторил Штрауд странное имя несколько раз.
— Смотри, накличешь, — остановила его Кендра.
— Так вот, значит… — замялся Виш, ощутив некоторую напряженность между Кендрой и Штраудом. — Эйб рассказал нам, что произошло в здании управления полиции. По всей вероятности, если мы в ближайшее время не явимся к этой… к этому нечто, оно само явится к нам. Верно, Штрауд?
— Я лично в этом убежден.
— Но чем был этот… Уббррокксс для этрусков? — спросила Кендра, зрачки ее расширились, выдавая скрытый страх. — Каким-то божеством?
— Темным божеством. Властелин ада, вроде нашего Сатаны, — объяснил Леонард, без нужды протирая безукоризненно чистые линзы очков. — Вот здесь у нас фотография рисунка, найденного несколько лет назад на стене одной из пещер в Тоскане.
— О, Господи! — всхлипнула Кендра. — Это же… это же…
— Да, точно, — кивнул Штрауд. — То, что мы видели.
— И я его видел, — угрюмо подтвердил Виш. — В тот день, когда замахнулся киркой на вас, Штрауд. Тогда он каким-то образом стал вами, а вы им, все у меня в голове смешалось. Как только посмотрел на фотографию, сразу все вспомнил. Оно вспрыгнуло вам на спину, когда вы, Штрауд, потеряли сознание. Я схватил кирку, чтобы убить его, но оно уже… слилось, что ли, с вашей плотью, и я заколебался… ну, а потом…
— Жуткая штука… Ужас какой-то, — поежился Леонард.
— То, что Штрауд потерял сознание, как раз и спасло его, — проговорила Кендра, стараясь поймать и понять какую-то ускользающую мысль, но про себя решила, что ей во всем этом никогда не разобраться.
— Ну, что ж, хорошо, — воскликнул Штрауд, крепко обнимая Кендру за плечи. — Даже отлично!
— Да что же тут хорошего? — удивился Виш. — У нас только и есть, что грубый рисунок.
— Зато мы теперь знаем, как его зовут и как оно выглядит.
— Не заблуждайтесь, Штрауд. Даже и не воображайте, что вы знаете, как оно выглядит, — возразил Леонард. — Рисунок очень примитивен, к тому же, если вы на самом деле увидите это… эту штуку, его страшная уродливость вас моментально ослепит. Во всяком случае, так сказано в письменах. Скорее всего этот рисунок выполнен художником со слов слепца.
— Возможно, им был ваш кудесник, Леонард, — заметил Вишневски.
— Что еще за кудесник? — заинтересовалась Кендра.
— Автор записи на пергаменте. Очень умный и проницательный человек.
— И о чем он вам поведал? — спросил Штрауд.
— Наше чудище может принимать множество обличий, управлять другими существами, в том числе и людьми.
— И создавать зомби, — буркнул Виш.
— Автор говорит, что подлинная натура этой твари столь ужасна и отвратительна, что сжигает человеческие сердца и души.
— А чего еще ждать от исчадия ада? — вставил Вишневски.
— Значит, оно меняет свои обличья, ну, вроде хамелеона… — задумчиво протянул Штрауд.
— Но не в обычном смысле, — поправил его Леонард. — Оно вселяется в другие существа и искажает их облик, некоторых по своей прихоти превращает в упырей, других — в псов или крыс… По крайней мере, так считал этрускский автор записи на пергаменте.
Леонард отложил очки и потер покрасневшие воспаленные от переутомления глаза.
— Значит, оно может вселиться во все, во все? — решила уточнить Кендра. — В насекомых, например, в крыс…
— В червей, в их личинки, в гусениц… — добавил Виш.
— В этом смысле оно может принять любые обличья, какие пожелает, теперь понимаете, Штрауд? — загорячился Леонард.
— Да, теперь начинаю понимать… Полагаю, оно может также принять и весьма приятный облик?
— Совершенно верно. Леонард просто забыл об этом упомянуть. И он также подозревает, что демон потребует не 500000 душ, Штрауд, а пять миллионов.
— Сколько? — не поверил своим ушам Штрауд.
— Точно, — обернулся к нему Леонард. — На этот раз ему нужны пять миллионов человеческих душ.
Кендра повторила головокружительное число шепотом, который в наступившей тишине прозвучал неожиданно громко.
— Но я же сам видел цифры. Вы тогда, Виш, сказали, что они обозначают 500000, — Штрауд потыкал пальцем в этрускские значки на пергаменте.
— Да, не спорю… Но математические вычисления, произведенные с помощью Эшруада…
— Ого! Эшруад? Вы сказали, Эшруад? — воскликнула Кендра, услышав знакомое имя в новом контексте.
— Да, Эшруад. Автор записи на пергаменте, здесь стоит его подпись, — объяснил Штрауд, показывая Кендре слово, написанное этрускскими буквами.
— Тогда, значит, эта… штука… думает, что ты и есть…
— Да, что я Эшруад, — закончил за нее Штрауд.
— И это может оказаться нашим преимуществом, — заметил Виш.
— Какие там могут быть преимущества перед такой силищей? — усомнился Леонард. — Как бы там ни было, Эшруад предсказал, что если демон вновь поднимет свою мерзкую голову, то число жертв возрастет до пяти миллионов. Вроде предупреждения почти в самом конце документа.
— К слову сказать, над очень похожим документом, обнаруженным в Тоскане два года назад доктором Юрием Юлининским, просто посмеялись как над мистической тарабарщиной…
— Господи! — Кендра никак не могла справиться вдруг задрожавшими руками с падающими на глаза длинными прядями волос. — Но… это же… это… похоже на… сатану!
— Он самый и есть! — заверил ее Вишневски. — Или очень близкий родственник падшего ангела.
— Да, очень может быть, что это именно тот, кого мы обычно зовем сатаной, — согласился Леонард. — Изначальное, высшее и верховное Зло на нашей планете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69