— А может быть, у него и другое предназначение…
— Да какое еще другое? — взорвался Леонард. — Священный корабль, вот и…
— Предположения, доктор, одни только предположения! — перебил его Виш. — А нам нужно нечто более веское, нежели догадки.
— Тогда скажите, для чего еще могло понадобиться заклятье!
— Джентльмены! — воззвал к ученым мужам Натан, пытаясь унять вспыхнувшую перепалку. — Вы еще никого не убедили, что заклятье вообще существует, а что касается меня, то мне вовсе не улыбается стать мишенью для политиканов или посмешищем в прессе, так что уж, пожалуйста…
— А прессе уже известна ситуация? — встрепенулся Штрауд.
— О, только то, что на стройке обнаружена некая археологическая редкость и что там происходят какие-то таинственные события.
— Какие же, например? — захотел уточнить Штрауд.
— Мы вам предоставим всю необходимую информацию. Похоже, первыми на эту штуку наткнулись сторож и какой-то старик и крепко за это пострадали.
— Что значит пострадали?
— Оба госпитализированы в состоянии, напоминающем то ли сон, то ли кому, — объяснил Леонард, пристально разглядывая остатки бурбона на дне стакана, который он задумчиво поворачивал в ладонях.
— Оба — вылитые зомби, — вставил Виш. — Мы предполагаем — но это только наши догадки, — что, когда строители повредили склеп, где был замурован корабль, что-то такое просочилось наружу.
— Просочилось?
— Споры, возможно, микробы, — заявил Леонард. — Мы пока ни в чем не уверены, но, по крайней мере, хотя бы можем работать на основе такого предположения.
— Вообще говоря, — поддержал его Виш, — из замурованных склепов нередко вырываются смертоносные газы, микробы или споры. Пришли же, в конце концов, к выводу, что именно смертоносные споры погубили всех, кто работал в гробнице Тутанхамона. Конечно, мы и сейчас не можем исключать подобную возможность, так что я распорядился, чтобы мои лаборанты вели поиски в этом направлении.
— Надеюсь, приняты все необходимые меры предосторожности? — забеспокоился Штрауд.
— Уж будьте уверены.
— Может, поедем прямо на стройку?
— Мы догадывались, что именно это вы и предложите. А слайды потом посмотрите.
Штрауд и Виш целиком ушли в беседу, словно забыв о двух других спутниках.
— У вас и фотографии есть?
— И фотографии и кинопленка.
— А к составлению карты приступили?
— Да, но продвигается дело крайне медленно. Добровольцев у нас совсем мало. Пресса подняла шум вокруг «заклятья зомби», а семьи двух пострадавших подали в суд на строительную компанию, как будто им это поможет.
— Людей у вас, значит, не хватает?
— Говорю же вам, Штрауд, даже лаборанты боятся этой штуки. Если это инфекция, то любой из нас может заразиться.
— Но почему такой скептицизм? Вы что, сомневаетесь в том, что это инфекция?
— А я от рождения скептик. Сила привычки, профессиональная черта. Каким образом, скажите мне, этрускский корабль попал в Америку? Зачем приплыл сюда? Нам не известно. Знаем только, что корабль относился ко временам, предшествовавшим греческой и римской культуре. Его что, пустили дрейфовать с телом короля на борту? Нет, нет и нет, поскольку корабль был намеренно доставлен именно сюда и замурован в каменном склепе глубоко под землей на острове, который, как предполагалось, останется необитаемым. Но зачем? И как? Кому принадлежал корабль? Почему его погребли здесь, а не в Этрурии?
— Зачем? Я вам рассказал все, что мы знаем, и вы, наверное, уже сами поняли, что мы не знаем ничего.
Штрауд перебрал в памяти все, что ему было известно об Этрурии. Происхождение народа, известного как этруски, до сих пор остается невыясненным. Никаких памятников этрускской письменности или литературы не сохранилось, но зато нет недостатка в гипотезах по поводу этой загадочной расы, которая смело сражалась с Грецией и Римом и не раз преподносила народам этих двух великих цивилизаций уроки военного искусства и государственной мудрости. Изучение этрусков, если здесь можно употребить это слово, началось с упоминаний о них, обнаруженных в древних записях и документах, оставленных римлянами и греками, которые поведали о местности, называемой Этрурия, древней и могущественной стране на Апеннинском полуострове…
— В пору наивысшего расцвета могущества этрусков, где-то между седьмым и пятым веком до нашей эры, Этрурия занимала всю территорию современной Италии от Альп до Тибра, — произнес Вишневски, словно прочитав мысли Штрауда. — А Этрурия как название происходит из латинского варианта греческого Тиррения, или Тирсения, древние римляне же называли этих стройных и мускулистых людей с оливковой кожей туски.
— Современная Тоскана, — вставил Леонард.
— Некоторый свет на историю этрусков помогли пролить археологические открытия на побережье Тосканы, — продолжал Леонард.
— Первые поселения, Ветулония и Тарквиния, относятся аж к девятому веку до нашей эры, — вторил ему Виш.
— А об их религии есть что-нибудь новенькое? — поинтересовался Штрауд.
— До нас дошли имена некоторых богов, но, что каждый из них олицетворяет, остается неизвестным. Многие были, видимо, заимствованы у народов древней Месопотамии, — ответил Леонард.
Виш внушительно прочистил горло и добавил:
— Определенные позднеримские авторы были убеждены — или отчаянно пытались убедить самих себя, — что целый ряд божеств этрусков соответствует их собственным, таким как Юпитер, Юнона и Минерва. У этрусков соответственно Тинис, Юни и Менрва.
— Тинис — это Юпитер, — догадался Штрауд, — Юни, конечно, Юнона, ну, а уж Менрва — это точно Минерва.
— Одни догадки, и больше ничего, — вздохнул Вишневски. — Сетландс, по мнению римлян, стал Вулканом, Фуфланс — Бахусом, а Турмс — Меркурием.
— Ката был богом Солнца, а Тив — богиней Луны, — продолжил этот список Леонард. — Тезан же был богом зари.
— Ну и, конечно, Аполлон у этрусков звался Аплу, а Венера — Туран, — внес и свой вклад Виш.
— Ох, ребята, может, хватит! — взмолился комиссар Натан.
— В любом случае, — не унимался Виш, не обращая никакого внимания па Натана, — над всеми этими божествами главенствовала целая группа безымянных, но могучих сил, олицетворяющих Рок, Судьбу, и, вероятнее всего, они-то и были самыми первыми хтоническими богами.
— А это еще что за чертовщина? — уже раздраженно вмешался Натан.
Судя по звукам, проникающим в наглухо закрытый салон лимузина, шум уличного движения был просто оглушительным. Штрауд заметил, что они уже приближаются к Манхэттену.
— То есть мы можем считать их изначальными владыками преисподней? — решил проверить он свою догадку.
— О да! Самыми первыми известными нам божествами потустороннего и подземного мира, — согласился с ним Леопард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Да какое еще другое? — взорвался Леонард. — Священный корабль, вот и…
— Предположения, доктор, одни только предположения! — перебил его Виш. — А нам нужно нечто более веское, нежели догадки.
— Тогда скажите, для чего еще могло понадобиться заклятье!
— Джентльмены! — воззвал к ученым мужам Натан, пытаясь унять вспыхнувшую перепалку. — Вы еще никого не убедили, что заклятье вообще существует, а что касается меня, то мне вовсе не улыбается стать мишенью для политиканов или посмешищем в прессе, так что уж, пожалуйста…
— А прессе уже известна ситуация? — встрепенулся Штрауд.
— О, только то, что на стройке обнаружена некая археологическая редкость и что там происходят какие-то таинственные события.
— Какие же, например? — захотел уточнить Штрауд.
— Мы вам предоставим всю необходимую информацию. Похоже, первыми на эту штуку наткнулись сторож и какой-то старик и крепко за это пострадали.
— Что значит пострадали?
— Оба госпитализированы в состоянии, напоминающем то ли сон, то ли кому, — объяснил Леонард, пристально разглядывая остатки бурбона на дне стакана, который он задумчиво поворачивал в ладонях.
— Оба — вылитые зомби, — вставил Виш. — Мы предполагаем — но это только наши догадки, — что, когда строители повредили склеп, где был замурован корабль, что-то такое просочилось наружу.
— Просочилось?
— Споры, возможно, микробы, — заявил Леонард. — Мы пока ни в чем не уверены, но, по крайней мере, хотя бы можем работать на основе такого предположения.
— Вообще говоря, — поддержал его Виш, — из замурованных склепов нередко вырываются смертоносные газы, микробы или споры. Пришли же, в конце концов, к выводу, что именно смертоносные споры погубили всех, кто работал в гробнице Тутанхамона. Конечно, мы и сейчас не можем исключать подобную возможность, так что я распорядился, чтобы мои лаборанты вели поиски в этом направлении.
— Надеюсь, приняты все необходимые меры предосторожности? — забеспокоился Штрауд.
— Уж будьте уверены.
— Может, поедем прямо на стройку?
— Мы догадывались, что именно это вы и предложите. А слайды потом посмотрите.
Штрауд и Виш целиком ушли в беседу, словно забыв о двух других спутниках.
— У вас и фотографии есть?
— И фотографии и кинопленка.
— А к составлению карты приступили?
— Да, но продвигается дело крайне медленно. Добровольцев у нас совсем мало. Пресса подняла шум вокруг «заклятья зомби», а семьи двух пострадавших подали в суд на строительную компанию, как будто им это поможет.
— Людей у вас, значит, не хватает?
— Говорю же вам, Штрауд, даже лаборанты боятся этой штуки. Если это инфекция, то любой из нас может заразиться.
— Но почему такой скептицизм? Вы что, сомневаетесь в том, что это инфекция?
— А я от рождения скептик. Сила привычки, профессиональная черта. Каким образом, скажите мне, этрускский корабль попал в Америку? Зачем приплыл сюда? Нам не известно. Знаем только, что корабль относился ко временам, предшествовавшим греческой и римской культуре. Его что, пустили дрейфовать с телом короля на борту? Нет, нет и нет, поскольку корабль был намеренно доставлен именно сюда и замурован в каменном склепе глубоко под землей на острове, который, как предполагалось, останется необитаемым. Но зачем? И как? Кому принадлежал корабль? Почему его погребли здесь, а не в Этрурии?
— Зачем? Я вам рассказал все, что мы знаем, и вы, наверное, уже сами поняли, что мы не знаем ничего.
Штрауд перебрал в памяти все, что ему было известно об Этрурии. Происхождение народа, известного как этруски, до сих пор остается невыясненным. Никаких памятников этрускской письменности или литературы не сохранилось, но зато нет недостатка в гипотезах по поводу этой загадочной расы, которая смело сражалась с Грецией и Римом и не раз преподносила народам этих двух великих цивилизаций уроки военного искусства и государственной мудрости. Изучение этрусков, если здесь можно употребить это слово, началось с упоминаний о них, обнаруженных в древних записях и документах, оставленных римлянами и греками, которые поведали о местности, называемой Этрурия, древней и могущественной стране на Апеннинском полуострове…
— В пору наивысшего расцвета могущества этрусков, где-то между седьмым и пятым веком до нашей эры, Этрурия занимала всю территорию современной Италии от Альп до Тибра, — произнес Вишневски, словно прочитав мысли Штрауда. — А Этрурия как название происходит из латинского варианта греческого Тиррения, или Тирсения, древние римляне же называли этих стройных и мускулистых людей с оливковой кожей туски.
— Современная Тоскана, — вставил Леонард.
— Некоторый свет на историю этрусков помогли пролить археологические открытия на побережье Тосканы, — продолжал Леонард.
— Первые поселения, Ветулония и Тарквиния, относятся аж к девятому веку до нашей эры, — вторил ему Виш.
— А об их религии есть что-нибудь новенькое? — поинтересовался Штрауд.
— До нас дошли имена некоторых богов, но, что каждый из них олицетворяет, остается неизвестным. Многие были, видимо, заимствованы у народов древней Месопотамии, — ответил Леонард.
Виш внушительно прочистил горло и добавил:
— Определенные позднеримские авторы были убеждены — или отчаянно пытались убедить самих себя, — что целый ряд божеств этрусков соответствует их собственным, таким как Юпитер, Юнона и Минерва. У этрусков соответственно Тинис, Юни и Менрва.
— Тинис — это Юпитер, — догадался Штрауд, — Юни, конечно, Юнона, ну, а уж Менрва — это точно Минерва.
— Одни догадки, и больше ничего, — вздохнул Вишневски. — Сетландс, по мнению римлян, стал Вулканом, Фуфланс — Бахусом, а Турмс — Меркурием.
— Ката был богом Солнца, а Тив — богиней Луны, — продолжил этот список Леонард. — Тезан же был богом зари.
— Ну и, конечно, Аполлон у этрусков звался Аплу, а Венера — Туран, — внес и свой вклад Виш.
— Ох, ребята, может, хватит! — взмолился комиссар Натан.
— В любом случае, — не унимался Виш, не обращая никакого внимания па Натана, — над всеми этими божествами главенствовала целая группа безымянных, но могучих сил, олицетворяющих Рок, Судьбу, и, вероятнее всего, они-то и были самыми первыми хтоническими богами.
— А это еще что за чертовщина? — уже раздраженно вмешался Натан.
Судя по звукам, проникающим в наглухо закрытый салон лимузина, шум уличного движения был просто оглушительным. Штрауд заметил, что они уже приближаются к Манхэттену.
— То есть мы можем считать их изначальными владыками преисподней? — решил проверить он свою догадку.
— О да! Самыми первыми известными нам божествами потустороннего и подземного мира, — согласился с ним Леопард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69