Я беру рюмку.
— Давайте сначала выпьем. Выпьем за мое возвращение. Если бы вы знали, как я рад, что имею возможность снова видеть вас, быть с вами рядом. Одно Время свидетель тому, что я уже потерял всякую надежду вернуться. Я готов был расплакаться, я молился на вас, как на богов, я уже прощался с вами. Но я все-таки выбрался. Вот за это и выпьем!
Кристина приподнимается и поднимает свой бокал:
— Андрей, я поздравляю тебя от всей души! Я уже поняла, где ты был, и сознаюсь честно, я бы от страха рехнулась. Как ты выбрался? Я с нетерпением жду твоего рассказа.
Я выпиваю и закусываю селедкой, потом говорю:
— Знаешь, Крис, я тоже был близок к этому. Никогда мне еще не было так страшно. Андрей, налей нам еще, а ты, Кэт, найди, пожалуйста, момент моего исчезновения и подготовь запись.
На мониторе возникает сцена погони де Ривака за графом Саусверком. Вот Саусверк устремляется вверх по ответвлению оврага сквозь заросли ивняка и… пропадает. Из-за поворота показывается де Ривак с двумя своими людьми. Один из них выскакивает вперед и тоже пропадает.
— Стой! — кричит де Ривак.
Второй его человек останавливается и недоуменно смотрит на него.
— Жди его здесь. Заряди мушкет и будь наготове. Он сейчас должен вернуться, подождем.
— А если не вернется?
— Тем хуже для него, — с неприятным смешком отвечает де Ривак и снова говорит: — Подождем.
И, подумав, добавляет:
— С часок подождем. Ты здесь, а я за поворотом. Если появится, сразу же стреляй.
Ждать приходится недолго. Не успевает спутник де Ривака зарядить мушкет, как трещат кусты. Грохочут выстрелы, и граф Саусверк начинает осторожно спускаться в овраг. Прыжок коня, выстрелы, слетает шляпа де Ривака, и тот, улыбаясь, говорит:
— Вот мы и обменялись приветствиями! Ну, как вам понравилось путешествие? Я не думал, что вы выберетесь оттуда.
Мой вопрос:
— А почему вы не последовали за мной?
— Я что, с ума сошел, соваться в…
Опять какая-то тарабарщина.
— Стоп! — говорю я. — Кэт, сделай, пожалуйста, повтор.
— Не надо, — вмешивается Магистр. — Он сказал «угон крадикс зуфель». Только не спрашивай меня, что это значит. Лингвисты расшифровывают это уже несколько часов.
А на мониторе тем временем продолжают развиваться события.
— …оставлю все так, как есть? Теперь мне надо ни много ни мало, а вашу жизнь.
Сверкают обнаженные сабли, звенят клинки.
— Ну, дальше неинтересно, — говорю я, — Кэт, включай запись.
Усаживаюсь поудобнее, выпиваю еще рюмку, закусываю и начинаю:
— Когда я проезжал эти заросли ивняка, меня ослепила вспышка желтого света. Эти кусты настолько густые, что, продираясь сквозь них, я ничего не заметил. Выехал я в другой фазе. Там была ночь. Судя по всему, это была фаза, где шла примерно вторая половина XX века. Приметы: телевизионные антенны и легковой автомобиль типа «Фиат».
Рассказываю я долго, прерываясь только затем, чтобы промочить горло глотком кофе, который мне подливает Катрин. Меня никто не прерывает. Все внимательно слушают, не сводя с меня глаз. Время от времени кто-то опустошает рюмку, Андрей подливает. Когда водка кончается, Андрей трогает Магистра за плечо. Тот молча достает из бара коньяк. Водка у него кончилась, а творить новую ему некогда.
Когда я, наконец, заканчиваю свое повествование о «хождении по фазам», никто не произносит ни слова. Все по-прежнему смотрят на меня. Жиль делает знак Андрею, и тот быстро наполняет коньяком опустевшие рюмки. Жиль берет свою и тихо говорит:
— Андрей, у тебя не было даже одного шанса из тысячи вернуться из этого «угон крадикс зуфеля». Видимо, агенты ЧВП хорошо знают, что это такое, и неспроста боятся его. Это просто чудо, что ты снова с нами.
Мы выпиваем. Потом Андрей спрашивает:
— Друже, ты говорил, что пережил весьма неприятные минуты. Ты что, действительно запаниковал?
— Это слабо сказано, Андрей. Я был близок к истерике. Помнишь курс МПП? Нас там готовили ко всякому, но не к такому!
— Сектору Z надо учесть этот момент, — говорит Жиль.
— Сектор Z и так уже распоясался сверх всякой меры, — недовольно ворчит Магистр, — слишком много они на себя берут…
— Ну, ну, Филипп, успокойся, — мягко говорит Стремберг, — они уже сами поняли свою ошибку.
— Дай-то Время, чтобы все прошло нормально, без последствий, — снова ворчит Магистр.
Кристина не дает мне сосредоточиться на этом разговоре. Задумчиво вертя за длинную ножку бокал с вином, она спрашивает:
— Андрей, я очень внимательно слушала, но остался один неясный для меня момент. Меня интересуют и твои субъективные ощущения при переходах.
— Никаких, — отвечаю я. — Все, как у Грибоедова: и «Шел в комнату, попал в другую».
Кристина ненадолго замолкает, потом заявляет:
— Мне необходимо самой побывать там.
После паузы Магистр спрашивает ее:
— И как ты себе это представляешь?
— Очень просто. Вы внедряете меня в кого-нибудь в Лотарингии, и я сама пройду все эти переходы и узнаю все, что мне нужно. Что это ты улыбаешься, Филипп?
— Прости, Крис, но ты говоришь несусветную чушь!
— Что значит, чушь?!
— А то, что, во-первых, ты ничего не узнаешь, так как Андрэ только что сказал тебе, что физически переход не воспринимается…
— А приборы?
— Время с тобой, Крис! Какие приборы? Во-вторых, как я понял, эти переходы являются спонтанным порождением каких-то межфазовых процессов. Каких, это тебе предстоит выяснить. А значит, возникают они и исчезают случайно. Нет никакой гарантии, что, войдя в переход в Лотарингии, ты в конце концов в нее и вернешься. Прикинь сама, сможешь ли ты выдержать бесконечное путешествие по фазам, без всякой надежды выбраться назад. Да еще по каким фазам! Один мир ядерной зимы чего стоит! А есть фазы и похлеще. Что ты будешь делать, если один из переходов выведет тебя в застенок инквизиции или в стойбище ларок? Даже такой тренированный хроноагент, как Андрэ, и то был на грани срыва, по его собственному признанию. Так что не может быть и речи, чтобы ты или кто другой из нас повторил этот маршрут. Надеюсь, я тебя убедил?
— Вполне. Но, пока ты говорил, у меня родилось другое предложение, даже два.
— Интересно.
— Первое. Мне непременно надо поработать несколько дней в Синем Лесу. Надеюсь, это возможно?
— Возможно. С условием, что ты не полезешь в переход. Даешь слово?
— Даю.
— Ну, тогда тебе остается выбрать, в каком образе ты там будешь выступать. Кто тебе больше нравится: хура или ларка?
Я содрогаюсь, вспомнив и тех, и других, а Тристана смеется:
— Думаю, что хура больше соответствует моему характеру…
— А я думаю, что ты ошибаешься, — ворчит Магистр, — но будь по-твоему. А что второе?
— Второе. Ричарду и его группе необходимо попытаться идентифицировать те фазы, где Андрей обнаружил переходы…
— Я уже наметил себе такую задачу, — говорит Ричард, — хотя она трудно осуществимая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
— Давайте сначала выпьем. Выпьем за мое возвращение. Если бы вы знали, как я рад, что имею возможность снова видеть вас, быть с вами рядом. Одно Время свидетель тому, что я уже потерял всякую надежду вернуться. Я готов был расплакаться, я молился на вас, как на богов, я уже прощался с вами. Но я все-таки выбрался. Вот за это и выпьем!
Кристина приподнимается и поднимает свой бокал:
— Андрей, я поздравляю тебя от всей души! Я уже поняла, где ты был, и сознаюсь честно, я бы от страха рехнулась. Как ты выбрался? Я с нетерпением жду твоего рассказа.
Я выпиваю и закусываю селедкой, потом говорю:
— Знаешь, Крис, я тоже был близок к этому. Никогда мне еще не было так страшно. Андрей, налей нам еще, а ты, Кэт, найди, пожалуйста, момент моего исчезновения и подготовь запись.
На мониторе возникает сцена погони де Ривака за графом Саусверком. Вот Саусверк устремляется вверх по ответвлению оврага сквозь заросли ивняка и… пропадает. Из-за поворота показывается де Ривак с двумя своими людьми. Один из них выскакивает вперед и тоже пропадает.
— Стой! — кричит де Ривак.
Второй его человек останавливается и недоуменно смотрит на него.
— Жди его здесь. Заряди мушкет и будь наготове. Он сейчас должен вернуться, подождем.
— А если не вернется?
— Тем хуже для него, — с неприятным смешком отвечает де Ривак и снова говорит: — Подождем.
И, подумав, добавляет:
— С часок подождем. Ты здесь, а я за поворотом. Если появится, сразу же стреляй.
Ждать приходится недолго. Не успевает спутник де Ривака зарядить мушкет, как трещат кусты. Грохочут выстрелы, и граф Саусверк начинает осторожно спускаться в овраг. Прыжок коня, выстрелы, слетает шляпа де Ривака, и тот, улыбаясь, говорит:
— Вот мы и обменялись приветствиями! Ну, как вам понравилось путешествие? Я не думал, что вы выберетесь оттуда.
Мой вопрос:
— А почему вы не последовали за мной?
— Я что, с ума сошел, соваться в…
Опять какая-то тарабарщина.
— Стоп! — говорю я. — Кэт, сделай, пожалуйста, повтор.
— Не надо, — вмешивается Магистр. — Он сказал «угон крадикс зуфель». Только не спрашивай меня, что это значит. Лингвисты расшифровывают это уже несколько часов.
А на мониторе тем временем продолжают развиваться события.
— …оставлю все так, как есть? Теперь мне надо ни много ни мало, а вашу жизнь.
Сверкают обнаженные сабли, звенят клинки.
— Ну, дальше неинтересно, — говорю я, — Кэт, включай запись.
Усаживаюсь поудобнее, выпиваю еще рюмку, закусываю и начинаю:
— Когда я проезжал эти заросли ивняка, меня ослепила вспышка желтого света. Эти кусты настолько густые, что, продираясь сквозь них, я ничего не заметил. Выехал я в другой фазе. Там была ночь. Судя по всему, это была фаза, где шла примерно вторая половина XX века. Приметы: телевизионные антенны и легковой автомобиль типа «Фиат».
Рассказываю я долго, прерываясь только затем, чтобы промочить горло глотком кофе, который мне подливает Катрин. Меня никто не прерывает. Все внимательно слушают, не сводя с меня глаз. Время от времени кто-то опустошает рюмку, Андрей подливает. Когда водка кончается, Андрей трогает Магистра за плечо. Тот молча достает из бара коньяк. Водка у него кончилась, а творить новую ему некогда.
Когда я, наконец, заканчиваю свое повествование о «хождении по фазам», никто не произносит ни слова. Все по-прежнему смотрят на меня. Жиль делает знак Андрею, и тот быстро наполняет коньяком опустевшие рюмки. Жиль берет свою и тихо говорит:
— Андрей, у тебя не было даже одного шанса из тысячи вернуться из этого «угон крадикс зуфеля». Видимо, агенты ЧВП хорошо знают, что это такое, и неспроста боятся его. Это просто чудо, что ты снова с нами.
Мы выпиваем. Потом Андрей спрашивает:
— Друже, ты говорил, что пережил весьма неприятные минуты. Ты что, действительно запаниковал?
— Это слабо сказано, Андрей. Я был близок к истерике. Помнишь курс МПП? Нас там готовили ко всякому, но не к такому!
— Сектору Z надо учесть этот момент, — говорит Жиль.
— Сектор Z и так уже распоясался сверх всякой меры, — недовольно ворчит Магистр, — слишком много они на себя берут…
— Ну, ну, Филипп, успокойся, — мягко говорит Стремберг, — они уже сами поняли свою ошибку.
— Дай-то Время, чтобы все прошло нормально, без последствий, — снова ворчит Магистр.
Кристина не дает мне сосредоточиться на этом разговоре. Задумчиво вертя за длинную ножку бокал с вином, она спрашивает:
— Андрей, я очень внимательно слушала, но остался один неясный для меня момент. Меня интересуют и твои субъективные ощущения при переходах.
— Никаких, — отвечаю я. — Все, как у Грибоедова: и «Шел в комнату, попал в другую».
Кристина ненадолго замолкает, потом заявляет:
— Мне необходимо самой побывать там.
После паузы Магистр спрашивает ее:
— И как ты себе это представляешь?
— Очень просто. Вы внедряете меня в кого-нибудь в Лотарингии, и я сама пройду все эти переходы и узнаю все, что мне нужно. Что это ты улыбаешься, Филипп?
— Прости, Крис, но ты говоришь несусветную чушь!
— Что значит, чушь?!
— А то, что, во-первых, ты ничего не узнаешь, так как Андрэ только что сказал тебе, что физически переход не воспринимается…
— А приборы?
— Время с тобой, Крис! Какие приборы? Во-вторых, как я понял, эти переходы являются спонтанным порождением каких-то межфазовых процессов. Каких, это тебе предстоит выяснить. А значит, возникают они и исчезают случайно. Нет никакой гарантии, что, войдя в переход в Лотарингии, ты в конце концов в нее и вернешься. Прикинь сама, сможешь ли ты выдержать бесконечное путешествие по фазам, без всякой надежды выбраться назад. Да еще по каким фазам! Один мир ядерной зимы чего стоит! А есть фазы и похлеще. Что ты будешь делать, если один из переходов выведет тебя в застенок инквизиции или в стойбище ларок? Даже такой тренированный хроноагент, как Андрэ, и то был на грани срыва, по его собственному признанию. Так что не может быть и речи, чтобы ты или кто другой из нас повторил этот маршрут. Надеюсь, я тебя убедил?
— Вполне. Но, пока ты говорил, у меня родилось другое предложение, даже два.
— Интересно.
— Первое. Мне непременно надо поработать несколько дней в Синем Лесу. Надеюсь, это возможно?
— Возможно. С условием, что ты не полезешь в переход. Даешь слово?
— Даю.
— Ну, тогда тебе остается выбрать, в каком образе ты там будешь выступать. Кто тебе больше нравится: хура или ларка?
Я содрогаюсь, вспомнив и тех, и других, а Тристана смеется:
— Думаю, что хура больше соответствует моему характеру…
— А я думаю, что ты ошибаешься, — ворчит Магистр, — но будь по-твоему. А что второе?
— Второе. Ричарду и его группе необходимо попытаться идентифицировать те фазы, где Андрей обнаружил переходы…
— Я уже наметил себе такую задачу, — говорит Ричард, — хотя она трудно осуществимая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123