— спросил Горин.
— Угадал, опера, — Рита увернулась, когда он попытался схватить ее за край халата. — Давай собираться, чтобы к третьему звонку успеть…
Через несколько часов они сидели в просторном зале, в котором не было ни одного свободного места. Рита была очень довольна и взирала на сцену с восхищением. Артему же опера не очень понравилась: в бинокль он разглядел дородных грузных певиц, исполняющих роли юных хрупких девушек, и сразу перестал верить в происходящее.
Едва дождавшись антракта, Горин потащил Риту в буфет, где немного скрасил впечатление от высокого искусства несколькими бутербродами с колбасой, пирожными и чаем с коньяком и лимоном.
— Ну, как тебе? — спросила Рита, когда они в ожидании следующего действия бродили в фойе и разглядывали фотографии артистов, развешенные на стенах,
— Колбаса не очень свежая, кажется, — ответил Артем.
— Перестань придуриваться, — Рита дернула его за локоть. — А то обижусь.
— Не очень вдохновляет, когда под главной героиней трещит сцена. Особенно на фоне изящных танцовщиц-статисток.
— Это же опера все-таки, — возразила Рита. — Главное здесь — голос.
— Поют неплохо, согласен…
Прийти в себя Горина заставила боль в шее у самого плеча. Прямо перед собой он увидел испуганное лицо Риты. Та подняла голову, чтобы укусить его еще раз, но Артем закрыл ее рот ладонью.
— Ты зачем это сделала? — спросил он. — Ты что, вампирша?
— Это ты вампир! — воскликнула Рита, когда он убрал руку. — Отпусти меня!
Горин обнаружил, что находятся они у Риты в квартире, он лежит сверху и цепко держит девушку в своих объятиях. Он осторожно отполз в сторону.
— Садист! — из ее глаз брызнули слезы. — Животное бессердечное!
— Я сделал что-то не так? — он попытался дотронуться до ее руки, но Рита отдернула ее, села и поджала колени к груди, обхватив их руками.
— Еще спрашиваешь! — в ее голосе звучала неподдельная обида. — Ты что, огонь из меня добыть решил, марафонец несчастный? Сначала научись — купи себе бабу резиновую и пили ее, сколько влезет, а я-то почему должна отдуваться?
— Тебе сильно больно? — спросил он и осторожно поцеловал девушку между лопатками.
— Приятного мало, это точно, — она уже говорила спокойно, но голос все еще был расстроенным.
— Я не хотел, клянусь. Не знаю, что на меня вдруг нашло…
— Может, просто я тебе не особо нравлюсь? — тихо спросила она.
— Да ты что! — он обнял ее и поцеловал волосы. — Как такая супердевушка может не нравиться? Это просто со мной не все в порядке.
— Ну ладно, — она встала, прикрывшись простыней. — Я пойду в душ схожу, а когда вернусь, то скорее всего уже все прощу тебе, мастер глубокого бурения.
Когда Рита закрылась в ванной, Артем взглянул на часы: скоро должно было состояться свидание с болевыми приступами. Не хотелось, чтобы Рита стала свидетельницей их встречи: третий, как говорится, лишний. Когда она включила воду, Артем вышел в подъезд и тихо притворил за собой дверь…
— Кошмарное зрелище! — Левченко опустил обратно край простыни, прикрывающей тело жертвы, лежащей на полу.
На этот раз Трофейшик удостоил своим вниманием бывшего налогового инспектора, пару месяцев назад вышедшего на пенсию по выслуге лет. Его маньяк оскопил. По предварительному заключению смерть наступила от сердечного приступа.
— Супруга сказала, что он как раз совсем недавно сердце подлечивал, — доложил вошедший в комнату Сизов. — Смотри-ка! — он поднял разбросанные по всему полу коробочки с непристойными картинками снаружи и с игральными картами внутри. — «Беременные проказницы»…
— Тише ты, его жене и без этого тяжело! — оборвал его Левченко.
— С его сердцем, Эдуардович, и так забавляться, — усмехнулся капитан Сизов. — Придется в качестве вещ-дока изъять.
— Смотри, Костя, — погрозил ему пальцем Левченко. — Застану тебя за этой мерзостью — лишу премии. Что пропало, выяснили?
— Скорее всего что-то из этих «веселых картинок», но жена о них ничего не слышала и вряд ли сможет помочь, — ответил Сизов. — По крайней мере те его ценные вещи, о которых она знает, все на месте…
Артем, вцепившись руками в перила, карабкался по ступенькам своего плохо освещенного подъезда. Тело, скованное болью, плохо слушалось и время от времени приходилось налетать на стены. Со стороны могло показаться, что сильно поддатый мужик прикладывает все силы для возвращения домой после насыщенной вечеринки.
Кое-как отомкнув дверь квартиры, Горин рухнул внутрь…
Из оцепенения его вывел телефонный звонок. Это была Рита.
— Сбежал, значит? — услышал он упрек на том конце провода.
— Извини, давление поднялось, кажется, — хрипло ответил он.
— Что с тобой? — забеспокоилась Рита. — Может, нужна моя помощь?
— Да нет, спасибо, сейчас уже намного лучше. — Боль и вправду была уже где-то далеко.
— Ты один? — спросила Рита после некоторой паузы.
— Один, — ответил он. — И уже успел соскучиться.
— Так зачем же было скрываться тайком? — рассмеялась она.
— Увидимся завтра после обеда? — спросил Горин.
— Завтра днем у меня репетиция…
— В «Мальвине»?
— Ну не в Большом же театре, — усмехнулась Рита. — Зато вечером у нас там небольшой сабантуй состоится. Придешь?
— А по поводу чего гуляете?
— Мальвина отходную устраивает, с новым мужем в Австрию уезжает на ПМЖ.
— И кто теперь ее место займет — ты?
— Не знаю, — ответила Рита. — Так придешь?
— Во сколько?
— Часов в семь, наверное, чтобы до открытия клуба успеть.
— Постараюсь, — Горин прикрыл веки и надавил на глазные яблоки, в которых сосредоточились последние остатки болевых ощущений. — Ты на меня больше не сердишься?
— Немножко совсем, — улыбнулась Рита, — Ну ладно, отдыхай. Спокойной ночи.
— Спасибо и до завтра, — Артем повесил трубку и побрёл к кровати.
На вечеринку по поводу отъезда Мальвины Горин пришёл не с пустыми руками: Рите он принес три розы — белую, красную и розовую, на стол поставил бутылку коньяка, а виновнице торжества подарил маленькую, перевязанную подарочной лентой коробочку. В ней был женский бритвенный станок голубого цвета.
— Мальчик, а ты кто? — спросила Мальвина вульгарным низким голосом, заглянув в коробочку.
— Это Артем, — представила его Рита.
— Горин, — добавил он.
— Ну, тогда наливай свой коньяк, Артем Горин, — произнесла Мальвина, растягивая слова.
Как оказалось, звали ее Людмилой. Сейчас она была без своего голубого парика. За столом помимо Риты и Людмилы-Мальвины сидело еще несколько девушек с профессиональными фигурами, охранники, музыканты и еще какие-то люди, по-видимому, из обслуживающего персонала.
— Что ж, позвольте сказать тост, — произнес сидевший до этого в тени лысоватый мужчина в очках и белой рубашке с закатанными рукавами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
— Угадал, опера, — Рита увернулась, когда он попытался схватить ее за край халата. — Давай собираться, чтобы к третьему звонку успеть…
Через несколько часов они сидели в просторном зале, в котором не было ни одного свободного места. Рита была очень довольна и взирала на сцену с восхищением. Артему же опера не очень понравилась: в бинокль он разглядел дородных грузных певиц, исполняющих роли юных хрупких девушек, и сразу перестал верить в происходящее.
Едва дождавшись антракта, Горин потащил Риту в буфет, где немного скрасил впечатление от высокого искусства несколькими бутербродами с колбасой, пирожными и чаем с коньяком и лимоном.
— Ну, как тебе? — спросила Рита, когда они в ожидании следующего действия бродили в фойе и разглядывали фотографии артистов, развешенные на стенах,
— Колбаса не очень свежая, кажется, — ответил Артем.
— Перестань придуриваться, — Рита дернула его за локоть. — А то обижусь.
— Не очень вдохновляет, когда под главной героиней трещит сцена. Особенно на фоне изящных танцовщиц-статисток.
— Это же опера все-таки, — возразила Рита. — Главное здесь — голос.
— Поют неплохо, согласен…
Прийти в себя Горина заставила боль в шее у самого плеча. Прямо перед собой он увидел испуганное лицо Риты. Та подняла голову, чтобы укусить его еще раз, но Артем закрыл ее рот ладонью.
— Ты зачем это сделала? — спросил он. — Ты что, вампирша?
— Это ты вампир! — воскликнула Рита, когда он убрал руку. — Отпусти меня!
Горин обнаружил, что находятся они у Риты в квартире, он лежит сверху и цепко держит девушку в своих объятиях. Он осторожно отполз в сторону.
— Садист! — из ее глаз брызнули слезы. — Животное бессердечное!
— Я сделал что-то не так? — он попытался дотронуться до ее руки, но Рита отдернула ее, села и поджала колени к груди, обхватив их руками.
— Еще спрашиваешь! — в ее голосе звучала неподдельная обида. — Ты что, огонь из меня добыть решил, марафонец несчастный? Сначала научись — купи себе бабу резиновую и пили ее, сколько влезет, а я-то почему должна отдуваться?
— Тебе сильно больно? — спросил он и осторожно поцеловал девушку между лопатками.
— Приятного мало, это точно, — она уже говорила спокойно, но голос все еще был расстроенным.
— Я не хотел, клянусь. Не знаю, что на меня вдруг нашло…
— Может, просто я тебе не особо нравлюсь? — тихо спросила она.
— Да ты что! — он обнял ее и поцеловал волосы. — Как такая супердевушка может не нравиться? Это просто со мной не все в порядке.
— Ну ладно, — она встала, прикрывшись простыней. — Я пойду в душ схожу, а когда вернусь, то скорее всего уже все прощу тебе, мастер глубокого бурения.
Когда Рита закрылась в ванной, Артем взглянул на часы: скоро должно было состояться свидание с болевыми приступами. Не хотелось, чтобы Рита стала свидетельницей их встречи: третий, как говорится, лишний. Когда она включила воду, Артем вышел в подъезд и тихо притворил за собой дверь…
— Кошмарное зрелище! — Левченко опустил обратно край простыни, прикрывающей тело жертвы, лежащей на полу.
На этот раз Трофейшик удостоил своим вниманием бывшего налогового инспектора, пару месяцев назад вышедшего на пенсию по выслуге лет. Его маньяк оскопил. По предварительному заключению смерть наступила от сердечного приступа.
— Супруга сказала, что он как раз совсем недавно сердце подлечивал, — доложил вошедший в комнату Сизов. — Смотри-ка! — он поднял разбросанные по всему полу коробочки с непристойными картинками снаружи и с игральными картами внутри. — «Беременные проказницы»…
— Тише ты, его жене и без этого тяжело! — оборвал его Левченко.
— С его сердцем, Эдуардович, и так забавляться, — усмехнулся капитан Сизов. — Придется в качестве вещ-дока изъять.
— Смотри, Костя, — погрозил ему пальцем Левченко. — Застану тебя за этой мерзостью — лишу премии. Что пропало, выяснили?
— Скорее всего что-то из этих «веселых картинок», но жена о них ничего не слышала и вряд ли сможет помочь, — ответил Сизов. — По крайней мере те его ценные вещи, о которых она знает, все на месте…
Артем, вцепившись руками в перила, карабкался по ступенькам своего плохо освещенного подъезда. Тело, скованное болью, плохо слушалось и время от времени приходилось налетать на стены. Со стороны могло показаться, что сильно поддатый мужик прикладывает все силы для возвращения домой после насыщенной вечеринки.
Кое-как отомкнув дверь квартиры, Горин рухнул внутрь…
Из оцепенения его вывел телефонный звонок. Это была Рита.
— Сбежал, значит? — услышал он упрек на том конце провода.
— Извини, давление поднялось, кажется, — хрипло ответил он.
— Что с тобой? — забеспокоилась Рита. — Может, нужна моя помощь?
— Да нет, спасибо, сейчас уже намного лучше. — Боль и вправду была уже где-то далеко.
— Ты один? — спросила Рита после некоторой паузы.
— Один, — ответил он. — И уже успел соскучиться.
— Так зачем же было скрываться тайком? — рассмеялась она.
— Увидимся завтра после обеда? — спросил Горин.
— Завтра днем у меня репетиция…
— В «Мальвине»?
— Ну не в Большом же театре, — усмехнулась Рита. — Зато вечером у нас там небольшой сабантуй состоится. Придешь?
— А по поводу чего гуляете?
— Мальвина отходную устраивает, с новым мужем в Австрию уезжает на ПМЖ.
— И кто теперь ее место займет — ты?
— Не знаю, — ответила Рита. — Так придешь?
— Во сколько?
— Часов в семь, наверное, чтобы до открытия клуба успеть.
— Постараюсь, — Горин прикрыл веки и надавил на глазные яблоки, в которых сосредоточились последние остатки болевых ощущений. — Ты на меня больше не сердишься?
— Немножко совсем, — улыбнулась Рита, — Ну ладно, отдыхай. Спокойной ночи.
— Спасибо и до завтра, — Артем повесил трубку и побрёл к кровати.
На вечеринку по поводу отъезда Мальвины Горин пришёл не с пустыми руками: Рите он принес три розы — белую, красную и розовую, на стол поставил бутылку коньяка, а виновнице торжества подарил маленькую, перевязанную подарочной лентой коробочку. В ней был женский бритвенный станок голубого цвета.
— Мальчик, а ты кто? — спросила Мальвина вульгарным низким голосом, заглянув в коробочку.
— Это Артем, — представила его Рита.
— Горин, — добавил он.
— Ну, тогда наливай свой коньяк, Артем Горин, — произнесла Мальвина, растягивая слова.
Как оказалось, звали ее Людмилой. Сейчас она была без своего голубого парика. За столом помимо Риты и Людмилы-Мальвины сидело еще несколько девушек с профессиональными фигурами, охранники, музыканты и еще какие-то люди, по-видимому, из обслуживающего персонала.
— Что ж, позвольте сказать тост, — произнес сидевший до этого в тени лысоватый мужчина в очках и белой рубашке с закатанными рукавами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142