— Над «Тополем-8». Или, быть может, Костя что-то говорил об этом…
— Да что за тополь такой, Артем? — Левченко вынул сигарету изо рта и грубо смял ее в руках. — Загадками изъясняешься? Я уже, похоже, перестал быть в курсе. Ты что-то откопал и утаиваешь от меня, — кипятился он.
— Ты прав, — кивнул Горин. — Настало время поделиться с тобой кое-чем. Пошли, найдем здесь какую-нибудь забегаловку, кофе попьем.
— Меня мутит, — признался Левченко.
— Всех мутит, — ответил Горин, и они медленно поплелись вдоль по улице.
Под зонтиком летнего кафе за бутылкой холодной минеральной воды Горин как можно подробнее поведал вконец ошарашенному Левченко про свою недавнюю миссию в Египте, устроенную майором ФСБ Катаевым, про монстра с полигона, за несколько часов отправившего на тот свет уйму народа, про подполковника Вараксина, особо секретный отдел «Тополь-8» и проект «Кархашим».
— Напоминает кино, верно? — спросил Горин по окончании повествования.
Левченко угрюмо молчал, рассматривая этикетку на бутылке.
— Это не розыгрыш, Эдуардович, и ты это понимаешь, — продолжал Артем.
— В стычке с людьми Зафара у тебя было тяжелейшее ранение в голову, Михалыч, — наконец отозвался Александр.
— Думаешь, это все могло родиться в моем больном мозгу? — Горин смотрел на Левченко, старающегося не встречаться с собеседником глазами.
— Не в больном, Михалыч, — деликатно уточнил Александр. — Просто пуля могла задеть участок, ответственный, к примеру, за память. Тебе может казаться что это все на самом деле, хотя это был какой-нибудь бред или сон, пока тебе голову зашивали. Я в медицине не силен. Знаешь же, что там чего только не бывает. Врачи-то сами еще ни в чем не разобрались толком…
— Но ты же сам слышал про Кархашима в записи беседы с Лелицкой, — аргументировал Горин.
— Да, но это слово могло отложиться у тебя в памяти уже после нашего визита к Кацману, — упорствовал Левченко.
— В таком случае, Эдуардович, мне придется навестить доктора Кацмана еще раз, но теперь — в качестве кандидата в пациенты. — Артем допил воду из бокала. — Пусть отфильтрует в моем мозгу реальность от вымысла. Электрошоком.
— Обижаешься? — нахмурил брови Левченко.
— Да ты что, Саня? — Горин рассмеялся, встал и дружески хлопнул его по плечу. — Поехали на работу, Трофейщик с каждым днем подгоняет нас все сильнее…
После нескольких часов, проведенных на свежем воздухе, пребывание в душном офисе вызвало состояние сонливой апатии. Горин сидел за столом и раскладывал пасьянс, используя одну из колод коллекции Сизова.
— Я, наверное, скоро распоряжусь сжечь эту гадость! — рассердился Левченко, проходя мимо и застав Артема за этим занятием. — Просто зараза какая-то!
Пасьянс не сложился — в колоде не хватало карт. Горин открыл другую пачку и на всякий случай предварительно пересчитал: эта колода тоже была неполной. Тогда Артем колоду за колодой принялся сортировать карты по достоинству. От мелькания анатомических подробностей и их разнообразных сочетаний у Горина закружилась голова. Результатом сортировки было обнаружение факта отсутствия во всех колодах восьмерок.
— Теперь можешь сжигать со спокойной совестью, — произнес Горин после того, как поделился открытием с Левченко.
— Восьмерку Трофейщик зажал и Косте между зубов, — прокомментировал Александр. — Он на что-то намекает этой цифрой. Но на что? Не на «тополя» же твои…
— Кому из жертв принадлежали эти картишки? — спросил Горин.
— Помнишь, Паша? — Левченко повернулся к Воробьеву.
— Налоговику одному, на пенсии, — отозвался тот. — Не помню фамилии: не то Васильков, не то Лютиков…
— Ах да, — припомнил Александр. — Старику-разбойнику. Найди его Горину в базе.
— Без проблем, — кивнул Воробьев.
Горин внимательно разглядывал фотографию озабоченного налогового инспектора. Он вспомнил это лицо — старик, подглядывавший за Ритой в больничной душевой, старик, носивший майку с номером восемь…
Артем уже больше не мог контролировать свои мыслительные процессы. Он отпросился у Левченко пораньше, пришел домой, умылся, рухнул на кровать и забылся глубоким сном.
То, что с дверью что-то не то, Он понял, когда прямая синяя линия на ней вдруг стала кривой. Краска, которой она была нанесена, задымилась и начала трескаться. Железная дверь деформировалась, словно что-то распирало ее с той стороны. Сколько она еще может сдерживать натиск? Что случится, когда ее запас прочности иссякнет? Что вырвется оттуда наружу? От двери исходил невероятный жар. Запах обгорающей краски разъедал носоглотку. Он начал пятиться назад, хотя это и давалось с невероятным трудом. Дверь отдалялась невыносимо медленно. Хотелось развернуться и броситься бежать по-настоящему, чтобы оказаться на безопасном расстоянии, но оборачиваться было нельзя. Таковы были условия игры…
Артем приподнял голову с подушки и тряхнул ею. Где-то за открытым окном тарахтел грузовик, и его едкие выхлопы проникали в комнату. Горин соскочил с кровати и с силой захлопнул форточку. «Сколько времени?» — он начал оглядываться в поисках часов.
Короткий звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Это был Левченко.
— Который час, Эдуардович? — Артем протер глаза.
— Скоро обед. — Тот протиснулся мимо Горина, прошел в комнату и опустился в кресло.
Артему показалось, что тот выглядит хуже обычного.
— Бессонная ночь, Саня? — поинтересовался он.
Левченко как-то неопределенно кивнул.
— Чай будешь?
Теперь Эдуардович так же неопределенно отрицательно помотал головой.
— Плохие новости? — наконец догадался Горин.
Александр опустил глаза в пол.
— Этот скот хочет запугать нас, Артем, — выдавил он после некоторой паузы. — Трофейщик засуетился, Михалыч, он боится, что мы схватим его за трусливую задницу. Сначала Костя, теперь вот… — Левченко запнулся. — Но ему ведь не остановить нас, верно? — он крепко сдавил Горину запястье. — Этот зверь должен быть загнан, Тема…
— Да что произошло? — Артем вырвал руку и встряхнул Левченко за плечи.
— Твоя жена, — промямлил тот. — Твоя бывшая жена… Наташа. Ее больше нет…
Горин отпрянул, начал ловить ртом воздух, ощутив вдруг его резкую нехватку, а потом закричал.
Посещать кладбище Левченко и Горину пришлось два дня подряд: сначала хоронили Сизова в закрытом гробу, а на следующий день — Наташу. Левченко всячески протестовал против того, чтобы Артему стали известны обстоятельства ее смерти, но Горин убедил Александр, что знать все ему необходимо в интересах следствия. Трофейщик убил Наташу на даче ее родителей. Ни самих родителей, ни Олега рядом с ней в этот момент по слепой случайности не оказалось. Женщину отравили, а в качестве трофея маньяк отрубил у нее оба безымянных пальца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
— Да что за тополь такой, Артем? — Левченко вынул сигарету изо рта и грубо смял ее в руках. — Загадками изъясняешься? Я уже, похоже, перестал быть в курсе. Ты что-то откопал и утаиваешь от меня, — кипятился он.
— Ты прав, — кивнул Горин. — Настало время поделиться с тобой кое-чем. Пошли, найдем здесь какую-нибудь забегаловку, кофе попьем.
— Меня мутит, — признался Левченко.
— Всех мутит, — ответил Горин, и они медленно поплелись вдоль по улице.
Под зонтиком летнего кафе за бутылкой холодной минеральной воды Горин как можно подробнее поведал вконец ошарашенному Левченко про свою недавнюю миссию в Египте, устроенную майором ФСБ Катаевым, про монстра с полигона, за несколько часов отправившего на тот свет уйму народа, про подполковника Вараксина, особо секретный отдел «Тополь-8» и проект «Кархашим».
— Напоминает кино, верно? — спросил Горин по окончании повествования.
Левченко угрюмо молчал, рассматривая этикетку на бутылке.
— Это не розыгрыш, Эдуардович, и ты это понимаешь, — продолжал Артем.
— В стычке с людьми Зафара у тебя было тяжелейшее ранение в голову, Михалыч, — наконец отозвался Александр.
— Думаешь, это все могло родиться в моем больном мозгу? — Горин смотрел на Левченко, старающегося не встречаться с собеседником глазами.
— Не в больном, Михалыч, — деликатно уточнил Александр. — Просто пуля могла задеть участок, ответственный, к примеру, за память. Тебе может казаться что это все на самом деле, хотя это был какой-нибудь бред или сон, пока тебе голову зашивали. Я в медицине не силен. Знаешь же, что там чего только не бывает. Врачи-то сами еще ни в чем не разобрались толком…
— Но ты же сам слышал про Кархашима в записи беседы с Лелицкой, — аргументировал Горин.
— Да, но это слово могло отложиться у тебя в памяти уже после нашего визита к Кацману, — упорствовал Левченко.
— В таком случае, Эдуардович, мне придется навестить доктора Кацмана еще раз, но теперь — в качестве кандидата в пациенты. — Артем допил воду из бокала. — Пусть отфильтрует в моем мозгу реальность от вымысла. Электрошоком.
— Обижаешься? — нахмурил брови Левченко.
— Да ты что, Саня? — Горин рассмеялся, встал и дружески хлопнул его по плечу. — Поехали на работу, Трофейщик с каждым днем подгоняет нас все сильнее…
После нескольких часов, проведенных на свежем воздухе, пребывание в душном офисе вызвало состояние сонливой апатии. Горин сидел за столом и раскладывал пасьянс, используя одну из колод коллекции Сизова.
— Я, наверное, скоро распоряжусь сжечь эту гадость! — рассердился Левченко, проходя мимо и застав Артема за этим занятием. — Просто зараза какая-то!
Пасьянс не сложился — в колоде не хватало карт. Горин открыл другую пачку и на всякий случай предварительно пересчитал: эта колода тоже была неполной. Тогда Артем колоду за колодой принялся сортировать карты по достоинству. От мелькания анатомических подробностей и их разнообразных сочетаний у Горина закружилась голова. Результатом сортировки было обнаружение факта отсутствия во всех колодах восьмерок.
— Теперь можешь сжигать со спокойной совестью, — произнес Горин после того, как поделился открытием с Левченко.
— Восьмерку Трофейщик зажал и Косте между зубов, — прокомментировал Александр. — Он на что-то намекает этой цифрой. Но на что? Не на «тополя» же твои…
— Кому из жертв принадлежали эти картишки? — спросил Горин.
— Помнишь, Паша? — Левченко повернулся к Воробьеву.
— Налоговику одному, на пенсии, — отозвался тот. — Не помню фамилии: не то Васильков, не то Лютиков…
— Ах да, — припомнил Александр. — Старику-разбойнику. Найди его Горину в базе.
— Без проблем, — кивнул Воробьев.
Горин внимательно разглядывал фотографию озабоченного налогового инспектора. Он вспомнил это лицо — старик, подглядывавший за Ритой в больничной душевой, старик, носивший майку с номером восемь…
Артем уже больше не мог контролировать свои мыслительные процессы. Он отпросился у Левченко пораньше, пришел домой, умылся, рухнул на кровать и забылся глубоким сном.
То, что с дверью что-то не то, Он понял, когда прямая синяя линия на ней вдруг стала кривой. Краска, которой она была нанесена, задымилась и начала трескаться. Железная дверь деформировалась, словно что-то распирало ее с той стороны. Сколько она еще может сдерживать натиск? Что случится, когда ее запас прочности иссякнет? Что вырвется оттуда наружу? От двери исходил невероятный жар. Запах обгорающей краски разъедал носоглотку. Он начал пятиться назад, хотя это и давалось с невероятным трудом. Дверь отдалялась невыносимо медленно. Хотелось развернуться и броситься бежать по-настоящему, чтобы оказаться на безопасном расстоянии, но оборачиваться было нельзя. Таковы были условия игры…
Артем приподнял голову с подушки и тряхнул ею. Где-то за открытым окном тарахтел грузовик, и его едкие выхлопы проникали в комнату. Горин соскочил с кровати и с силой захлопнул форточку. «Сколько времени?» — он начал оглядываться в поисках часов.
Короткий звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Это был Левченко.
— Который час, Эдуардович? — Артем протер глаза.
— Скоро обед. — Тот протиснулся мимо Горина, прошел в комнату и опустился в кресло.
Артему показалось, что тот выглядит хуже обычного.
— Бессонная ночь, Саня? — поинтересовался он.
Левченко как-то неопределенно кивнул.
— Чай будешь?
Теперь Эдуардович так же неопределенно отрицательно помотал головой.
— Плохие новости? — наконец догадался Горин.
Александр опустил глаза в пол.
— Этот скот хочет запугать нас, Артем, — выдавил он после некоторой паузы. — Трофейщик засуетился, Михалыч, он боится, что мы схватим его за трусливую задницу. Сначала Костя, теперь вот… — Левченко запнулся. — Но ему ведь не остановить нас, верно? — он крепко сдавил Горину запястье. — Этот зверь должен быть загнан, Тема…
— Да что произошло? — Артем вырвал руку и встряхнул Левченко за плечи.
— Твоя жена, — промямлил тот. — Твоя бывшая жена… Наташа. Ее больше нет…
Горин отпрянул, начал ловить ртом воздух, ощутив вдруг его резкую нехватку, а потом закричал.
Посещать кладбище Левченко и Горину пришлось два дня подряд: сначала хоронили Сизова в закрытом гробу, а на следующий день — Наташу. Левченко всячески протестовал против того, чтобы Артему стали известны обстоятельства ее смерти, но Горин убедил Александр, что знать все ему необходимо в интересах следствия. Трофейщик убил Наташу на даче ее родителей. Ни самих родителей, ни Олега рядом с ней в этот момент по слепой случайности не оказалось. Женщину отравили, а в качестве трофея маньяк отрубил у нее оба безымянных пальца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142