Словно сам город помогал. Вика бежала быстро и легко, мелькали светлые босоножки, моталась по спине коса, завязанная тонкой черной ленточкой. «Терминаторы» не отставали. Они летели, едва касаясь асфальта, не быстро, но и не медленно, выныривали из-за очередного поворота. Обернувшись в очередной раз, Андрей увидел, что «терминаторы» то ли сменили облик, то ли их сменили другие загонщики – теперь они были в старой, довоенной еще форме с лазоревыми петлицами.
Впереди внезапно замаячило здание консерватории. Ничего себе пробежались! Андрей почти и не устал, хотя давно так не бегал. Даже в боку не кололо.
Мигнул желтым светофор у перехода, на углу у белокаменных палат, задвинутых между двумя домами девятнадцатого века. Андрей и Вика проскочили – а вот «терминаторы» не успели, поток машин, еле втискивающийся в узкую улицу, отсек преследователей. Андрей позволил себе сбавить шаг и оглянуться. Так, если нырнуть сюда, можно выскочить на Тверскую, а там метро. Почему-то ему казалось, что в метро, да еще полное народу, «терминаторы» не полезут. И они снова побежали, пока не сменился свет на светофоре – мимо ограды Малого Вознесения. На углу переулка Андрей оглянулся. «Терминаторы», словно в кино, бежали по крышам машин. А вот смутный мужичонка прыгал где-то на той стороне улицы. Черт, почему этих гадов никто не видит? Хотя на мужика удивленно оглядывались прохожие.
– Бежим! – Андрей дернул Вику за руку, и они свернули в Вознесенский переулок.
Первый энкавэдэшник вырулил из-за угла и вдруг задергался, как оса, завязшая в варенье. Второй по инерции пробежал несколько шагов и начал таять прямо на бегу. Истончился до прозрачности. Люди шли мимо, красный «пежо» пытался втиснуться на свободное место у обочины, и никто не замечал ни дергающегося «терминатора», ни растворившегося в воздухе его близнеца, ни третьего, вскинувшего было пистолет. Андрей толкнул Вику вперед, а сам остался на месте, с каким-то смертельным любопытством глядя на рассекающую плотный воздух пулю. «Я увяз в „Матрице“…» – промелькнула идиотски-спокойная мысль.
И тут вдруг раздалось басовитое грозное «гав», и прямо на пулю промчался крупный бродячий пес. Промчался – и исчез за углом.
«Сожрал ее, что ли…»
Подбежавшая Вика сильно рванула его за рукав и потянула за собой.
– С ума сошел! – крикнула она, задыхаясь. – Тебя убьют!
Андрей покачал головой:
– Они неживые. Они не могут. Их нет…
Он остановился перевести дух. Впереди слева маячил готический краснокирпичный храм. Сзади – Малое Вознесение. Андрей начал хохотать.
– Что, влипли, гады? Грехи не пускают, а? «Пузыри земли»!
А потом осекся, осознав, что именно говорит.
– Но я же не… – растерянно прошептал он.
– Что с тобой? – подбежала Вика.
– Да нет, ничего. Идем.
– Я боюсь за тебя. – Ее лицо кривилось от страха и еле сдерживаемых слез. – Лучше бы ты не заметил меня тогда! Ты ведь уже и за руку меня держишь, ты уже почти наш… Что же с тобой будет?
Он засмеялся, хотя в ушах послышался, леденя душу, дальний рог Охоты и мерный шаг теней в серых шинелях.
– Со мной будешь ты. Лучше скажи, что случилось?
Вика вздохнула:
– На беду мы встретились…
– Вика, ты не должна была так рисковать. Я же сто раз просил – лучше дай мне знать, я сам приду! Что случилось?
Вика тихо кивнула.
– Папа просил, – тихо сказала она. – Андрей, нам недолго осталось. Я уже почти не могу перемещаться по Москве. И дом тоже как в сеть попался… И теперь ОНИ почти всегда возле дома, как слепые по запаху идут, только потому я и проныриваю мимо, да и то с трудом… Они обложили нас. Мама с папой и так из дому не выходили никогда с тех самых пор. Только мы со Светкой. А теперь только я. Наверное, потому, что у меня есть ты. – Она отвернулась, глядя в темное, треснувшее окно церкви. – А сегодня папа снова получил письмо. И снова порвал его. И сказал мне, чтобы я привела тебя. Нам нужна помощь.
– Тогда пошли, – сказал Андрей.
– Папа, вот Андрей к тебе, – сказала Вика, буквально вталкивая его в большой кабинет, заставленный шкафами и заваленный чертежами. Огромный седой мужчина, сидевший за массивным старинным письменным столом, поднял могучую голову. Встал, протянул Андрею лапищу и оглушительно пробасил:
– Здравствуйте, молодой человек. Очень приятно. Алексей Владимирович Фомин, академик архитектуры, к вашим услугам.
– З-здрасте, – выдавил Андрей, осторожно высвобождая руку из медвежьей хватки академика.
– Вика мне сказала, вы рисуете? Художник?
– Да. Но по образованию я архитектор.
– О, значит, мы с вами в некотором смысле коллеги! Садитесь, пожалуйста. Детка, сделай нам чаю, – обернулся он к Вике. Та мгновенно исчезла за дверью.
Наедине с этой громадиной Андрею было весьма не по себе, и он внутренне умолял Вику вернуться назад поскорее. Алексей Владимирович между тем встал и прошелся туда-сюда.
– Стало быть, вы многое о нас знаете.
– Кое-что, – осторожно ответил Андрей. А потом, как это часто бывало, неуверенность и неловкость смел порыв злости на себя. – Вы свою дочь пожалели бы. Посылаете ее одну… А если бы они ее схватили?
Академик сокрушенно вздохнул и с покаянным видом посмотрел на него:
– Знаю. Но тут уж никак иначе не получилось. Мы с Лидушкой с самого начала не можем покидать дом, только дочки. Но Светочка маленькая, чтобы ее к вам посылать, а Вику я все равно не удержал бы. Она только с виду девочка-ландыш, а твердости у нее поболе моего… Я вам скажу откровенно: вы нравитесь мне, вы очень нравитесь моей дочери, и я хотел просить вас о помощи. – Алексей Владимирович сделал паузу и словно спохватился: – Разумеется, я ни к чему вас не принуждаю. Я вам просто расскажу еще кое-какие детали нашего, так сказать, бытия, а решение уж за вами. Договорились?
– Договорились, – произнес Андрей, стараясь устроить поудобнее ноги – они вдруг начали мешать.
– Ну-с, Вика мне говорила… Извините, я, с вашего позволения, трубочку раскурю? С трубкой как-то и говорить сподручнее. – Алексей Владимирович деловито набил табаком темную трубку.
От запаха трубочного табака Андрею немного полегчало. Академик, хотя и стал как-то попроще, все равно подавлял своей громадностью.
– Так вот, Вика мне говорила, что она вам все рассказала. Вернее, все, что ей известно. Далеко не все, не все – она ведь совсем ребенок, к чему ей знать, да, в общем, и жена тоже мало что знает. Кстати, сразу прошу извинить – она в прошлый раз так разнервничалась, когда вы появились, что чуть ли не выставила вас взашей. Не взыщите – женские нервы есть женские нервы.
– Помилуйте, я вовсе не… – пробормотал, смутившись, Андрей.
– Что вы?.. – Академик решительно закрыл какую-то книгу, отложил ее в сторону и в упор посмотрел на Андрея. – Это хорошо, что вы архитектор, вам будет проще объяснить… Вам фамилия Иофан должна много говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127