ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Пришлось быстро найти другие слова:
— …к стыду твоих, господин, недостойных слуг, конечно… ей пришлось оставить еще сотню воинов в лагере за воротами усадьбы… потому что у нас не были приготовлены жилища для такого количества солдат.
К великому облегчению слуги, Чимака отослал его взмахом руки; тем временем у властителя Анасати изменилось настроение: если сначала он почувствовал себя уязвленным из-за пустяковой оговорки слуги, то теперь не на шутку встревожился, уразумев смысл сказанного.
— Военачальник Акомы… — тут он покрутил рукой в воздухе, пытаясь вспомнить имя. — А, да, Кейок… опытный воин и далеко не дурак. Если с Марой ею да явились сто пятьдесят воинов, то нам следует предположить, что для охраны поместья оставлено вдвое больше. Должно быть, резервный гарнизон Седзу был гораздо сильнее, чем мы предполагали. — Раздражение властителя явно нарастало; потом его глаза сузились: в душу закралось подозрение. — Наш шпион либо работает на Минванаби, либо попросту никуда не годится. Поскольку именно ты убедил меня довериться человеку, не рожденному в наших поместьях, я поручаю тебе расследовать это дело. Если нас предали, мы должны узнать это немедленно.
Жара и неудобство ожидания сами по себе могли любого вывести из себя, но Текума еще припомнил, каких трудов и расходов стоило внедрить этого шпиона в дом Минванаби. Хмуро взглянув на первого советника, он буркнул:
— Мне ясно одно: возможно, ты ввел нас в заблуждение.
Чимака откашлялся, чтобы прочистить горло. Сделав вид, что обмахивается декоративным веером, он прикрыл нижнюю половину лица, чтобы никто не мог различить его слова по движению губ:
— Господин, умоляю тебя не судить поспешно. Этот агент верно служил нам в прошлом, а сейчас занимает исключительно удобное положение. — Он раболепно поклонился. — Гораздо более вероятно, что наша распрекрасная властительница Мара нашла способ обвести вокруг пальца господина Минванаби; тогда было бы понятно, почему сведения нашего агента оказались ложными. Я отправлю туда другого агента. Он вернется либо с подтверждением моей догадки, либо с сообщением, что предателя нет в живых.
Негодование Текумы пошло на убыль. Сейчас он напоминал рассерженного коршуна, взъерошенные перья которого мало-помалу плотно укладываются вдоль тела. И в этот момент наконец-то прозвучал четвертый удар гонга. Слуги, поставленные у входа, медленно раздвинули скользящие створки, и Чимака начал приветственную речь, с которой по древнему обряду обращались к соискателю брачных уз.
— Добро пожаловать в наш дом, о ты, с кем вместе входят свет и ветер, тепло и дождь, о ты, с кем вместе входит жизнь.
Эти слова, предписанные традицией, ни в коей мере не выражали подлинных чувств Анасати к Акоме. В Игре Совета требовалось неукоснительное соблюдение всех форм приличия. Легкий ветерок шевельнул развешанные в зале знамена. Властитель Анасати вздохнул с облегчением, а Чимака продолжал:
— Войди, о ты, кто ищет союза, и выскажи нам свое желание. Мы предлагаем питье и пищу, тепло и покой.
Произнося эти слова, Чимака мысленно усмехнулся. В такой жаркий день, как сегодня, обещание еще какого-то добавочного тепла никому не могло показаться заманчивым. Да и насчет покоя… вряд ли будет спокойно на душе у Мары в присутствии властителя Анасати.
И он вгляделся в прибывших.
В мерном ритме, точно следуя ударам единственного барабана, одетые в серые туники носильщики вступили в зал со стороны, противоположной возвышению, где находился властитель. На плоских открытых носилках были уложены одна на другую подушки, и на этой кипе неподвижно восседала Мара. Музыканты грянули приветственную песнь, и пока раздражающе примитивная мелодия повторялась снова и снова, придворные разглядывали хрупкую девушку впереди богато одетой свиты — девушку, на которой была надета мантия одного из самых гордых родов Империи. Так же как и хозяин дома, она была облачена в традиционные церемониальные одежды. Высокую прическу скрепляли шпильки, украшенные перламутром и самоцветами; жесткий воротник, расшитый бисером, наглухо закрывал шею и поднимался до самого подбородка. Накрахмаленное платье с длинными широкими рукавами уложено жесткими складками; его отделку составляли большие банты зеленого цвета — геральдического цвета Акомы. Однако, несмотря на весь подобающий случаю грим и тяжелую, расшитую драгоценными камнями одежду, девушка выглядела так, словно жара ей ничуть не досаждала.
Слева от Мары, на шаг позади, выступала Накойя, одетая как подобает первой советнице при властительнице Акомы. Справа от Мары шли три офицера в блистающих новым лаком доспехах и в шлемах, увенчанных новыми плюмажами. По обе стороны от носилок Мары следовал эскорт из пятидесяти воинов в великолепной парадной форме.
Солдаты остановились, не нарушив строя, на расстоянии фута от возвышения
— зеленый всплеск посреди желтого и алого цветов дома Анасати. Один из офицеров остался с солдатами; двое других продвинулись рядом с носилками на три шага к возвышению. Здесь рабы опустили свою ношу на пол, и два правителя оказались лицом к лицу: худощавый раздраженный мужчина и миниатюрная девушка, которая боролась за свою жизнь.
Чимака закончил формальное приветствие словами:
— Дом Анасати счастлив принять долгожданную и почитаемую гостью, властительницу Акомы.
В точном соответствии с требованиями обряда Накойя ответила:
— Дом Акома приносит сердечную благодарность великодушному и гостеприимному хозяину, властителю Анасати.
Она, как и ее хозяйка, стойко выносила тяжесть громоздкого наряда и изнуряющую жару. Ее голос был чистым и твердым, словно судьба с самого рождения предназначала ей роль первой советницы, а вовсе не няни.
Теперь, когда обмен узаконенными любезностями завершился, Текума перешел к делу, ради которого и собрались здесь все присутствующие:
— Перед нами лежит твое прошение, властительница Акомы.
По толпе ожидающих придворных пробежал шепоток, ибо в словах Текумы содержалось тонко рассчитанное оскорбление: назвав прошением брачное предложение Мары, он давал понять, что по сравнению с ним ее общественный ранг ниже, а он, Текума, властен карать или миловать по своему усмотрению.
Однако девушка, сидевшая на церемониальных носилках, не смутилась. Без малейшего колебания она ответила таким тоном и такой фразой, которые обычно употреблялись при составлении перечня покупок в лавке торговца:
— Я рада, что тебе не составило труда удовлетворить наши пожелания, властитель Текума.
Властитель Анасати слегка распрямил спину. У этой девчонки есть голова на плечах, и его приветствие не повергло ее в растерянность. Однако день был утомительный и жаркий, и чем скорее удастся покончить с этим смехотворным делом, тем скорее можно будет погрузиться в прохладный пруд… и, конечно, купаться Текума будет под музыку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158