— Ваше Величество, имею честь представить вам посла Островного Королевства…
Он вдруг умолк, и Мара встрепенулась от неожиданности.
Посол поднял руку, чтобы снять украшенную перьями шляпу и отвесить поклон, как это было принято у него на родине, — и остолбенел. Согнутая в локте рука загораживала его лицо. Свита тоже замерла. Имперские Белые не могли скрыть удивления.
Наконец варвар посол снял шляпу и медленно поклонился, не сводя глаз с лица Джастина. По залу пробежал ропот. Мара посмотрела на нового посла, и у нее снова упало сердце. Человек, который напомнил ей о потерянном возлюбленном, уже надевал свою причудливую шляпу с белыми перьями и золотой кокардой. Опасаясь, как бы глаза не выдали ее чувств, Мара поспешила закрыться веером и начала усиленно обмахиваться, чтобы по городу не поползли слухи, будто августейшая регентша без всякой причины льет слезы. До ее слуха донеслись заключительные слова барона Майкла:
— …эмиссара его королевского высочества Лайама, короля Островов.
— Можешь подойти, — сказал Свет Небес совсем по-мальчишески.
Мара услышала, как Имперские Белые открывают проход в ограждении, чтобы посол мог подняться на возвышение и вручить Императору свои верительные грамоты.
Мидкемиец поднялся на первую ступень. Он был обут в сапоги, и его шаги отдавались грохотом в притихшем зале. Мара осторожно сложила веер, а эмиссар Островного Королевства уже шел по верхним ступеням.
Остановившись в трех шагах от трона, он еще раз поклонился. На сей раз шляпа после поклона осталась у него в руке. Мара вгляделась в его лицо.
У нее вырвался беззвучный крик. Профиль этого человека и профиль ее сына, облаченного в белые парадные одежды с золотой каймой, были зеркальными отражениями друг друга. Но черты мальчика только начинали обретать признаки зрелости, тогда как лицо мужчины было испещрено морщинами, какие появляются у светлокожих людей от прожитых лет и палящего солнца. Некогда рыжие волосы обильно припорошились белым, а в расширенных глазах застыло изумление.
Только сейчас Хозяйка Империи поняла все. Ей открылось то, что заметили все собравшиеся, как только посол появился в зале, но тогда Маре мешали широкополая шляпа посла, крутой подъем ступеней и минутное малодушие, заставившее ее спрятаться за веером.
— Кевин, — беззвучно выдохнула Мара.
Аракаси, первый имперский советник, сделал шаг вперед, чтобы принять верительные грамоты. Улыбнувшись, вопреки своему обыкновению, он заметил:
— Ты изменился.
Узнавание было обоюдным. С ответной улыбкой Кевин сказал:
— Ты тоже. Без маскировки тебя не узнать.
Едва взглянув на документы, Аракаси обернулся и произнес:
— Величество, перед тобой барон королевского двора Кевин, посол Островного Королевства.
Джастин кивнул:
— Добро пожаловать. — По его голосу было ясно, что он из последних сил старается хранить достоинство: ведь перед ним стоял его кровный отец, о котором он столько слышал, но видел впервые в жизни.
Мара прикрыла рот рукой, словно желая удержать непрошеные слова. От этого простого движения по телу Кевина пробежала судорога. Его глаза — их синева стала еще ярче — устремились на нее. На его лице, таком знакомом, но все же изменившемся с годами, улыбка боролась с мрачностью.
— Я так и знал, что найду тебя здесь, — приглушенно сказал он, так, что его слышали только находившиеся на возвышении. — Кто же еще мог бы удостоиться титула «Хозяйка Империи»? Но ваш Свет Небес… — Его крупная, выразительная рука указала на Джастина, и взгляд стал острым, как лезвие. — Госпожа, почему же ты мне не сказала?
Можно было подумать, что бывшие возлюбленные остались в огромном зале наедине.
У Мары подступил комок к горлу. Она слишком хорошо помнила их расставание: этот человек, израненный и избитый, до последнего отбивался от охранников, которые по ее приказу должны были насильно отправить его в родные края.
Тогда она не нашла в себе сил выразить все чувства словами. Теперь слова сами рвались наружу:
— Я не решилась тебе сказать. Из-за сына ты бы остался по нашу сторону бездны, а это было бы преступлением против всего, чему ты меня научил. Ты бы никогда не женился, не жил бы для себя. Джастин знает, кто его отец. Ты на меня сердит?
— Джастин, — эхом повторил Кевин, будто пробуя это имя на вкус. — В честь моего отца? — Мара робко кивнула, и Кевин сверкнул взглядом в сторону мальчика, прямо сидевшего на золотом троне. — Сердит?.. — Мара содрогнулась. Он всегда выяснял отношения в самое неподходящее время и не думал понижать голос. — Да я просто взбешен! — Поймав ее взгляд, он стал говорить тише, но тон остался таким же резким. — Меня ограбили! Меня лишили возможности видеть, как растет мой сын!
Лицо Мары залилось краской. Он не утратил способности выводить ее из равновесия. Напрочь забыв о цуранской сдержанности, она начала оправдываться:
— Если бы я этого не сделала, у тебя бы не было других детей.
Кевин хлопнул ладонью по колену. Теперь его голос Доносился даже до тех, кто стоял внизу:
— Госпожа, при чем тут другие дети? У меня нет других детей. Я так и не женился. Я служил принцу Аруте — двенадцать лет сражался с гоблинами и темными эльфами в Хайкасле и Нортуордене. Потом ни с того ни с сего меня вызвали в Крондор и сообщили, что Император Цурануани просит об обмене послами и якобы в Королевстве трудно сыскать более подходящую фигуру, чем я: происхожу из благородного рода (хотя и не могу рассчитывать на наследство — ведь у меня есть старшие братья и дюжина племянников), бегло говорю на цурани. Вот наш король и выбрал меня, вернее, принц Арута произвел это назначение от имени брата; и что же? Я, украшенный орденскими лентами придворный барон, кланяюсь своему сыну, словно ученая обезьяна! — С этими словами мидкемийский посол обернулся к Императору:
— Он совершенно на меня не похож, правда? — Кевин с улыбкой подмигнул Джастину, но, переведя взгляд на Мару, вновь заговорил с ледяной холодностью:
— Надеюсь, твой муж не зарубит меня мечом?
Хозяйка Империи сообразила, что Кевину ничего не известно о тех событиях, которые произошли за последние четырнадцать лет.
— Хокану воспитал этого ребенка, зная всю правду о его зачатии.
Кевин изумился:
— Разве это не властитель Шиндзаваи встретился мне у входа — с юной женой и двумя новорожденными младенцами?
Мара только кивнула.
Но Кевину никогда не изменял дар речи.
— Выходит, ты не замужем? — Мара отрицательно покачала головой. — Но ведь у тебя был муж. Как же удалось таким странным образом обойти цуранскую традицию?
— Это называется расторжением брака по причине бездетности. Хокану требовались наследники, чтобы укрепить правление Джастина и содействовать Благу Империи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253