на двери, разделяющей две комнаты, не было даже задвижки!
— Они уже в доме!.. Надо бежать!.. — Скрэк отскочил, метнулся к выходу и откинул засов.
В кои-то веки унит оказался прав: этот дом нам больше не принадлежал, не было никакого смысла держать здесь оборону.
Я все же успел схватить «огненные палочки» и теплую куртку и, ныряя в черную ночь, почти такую же ледяную, как вода в реке, увидел, как внутренняя дверь настежь распахнулась и в комнату хлынул поток перепутанных рук, голов и змеиных хвостов.
Самое холодное время, как на Земле, так и в во-наа приходится на предрассветные часы, — мои ступни только чудом не примерзали к земле даже сквозь меховые чулки.
Добежав до ближайшей поляны, окруженной тускло мерцающими фиолетовыми кустами, я круто остановился, так что отставший на несколько шагов унит с разбега ткнулся в мою спину.
— Что ты делаешь?! — заорал Скрэк.
— Хочу развести огонь. Больше никакой ползучий гад не будет гонять меня по лесу, хватит! Хватит того, что им удалось выгнать меня из дома!
— Ты рехнулся?! Надо бежать к реке, пока они не…
— Беги, если хочешь! Приятного тебе купания в такой мороз! А я разожгу костер, — и пусть только ко мне посмеет сунуться какой-нибудь червяк — переросток…
Смолистые фиолетовые ветви легко ломались, вскоре я нагромоздил посреди поляны порядочную кучу, провел одной «огненной палочкой» по другой, — и холодный резкий ветер быстро раздул мощное пламя, осветившее половину лужайки.
Унит попятился к краю поляны.
— Ты спятил! Они сейчас явятся на огонь и зажарят тебя на этом самом костре! А, вытворяй, что хочешь, а я…
Скин не успел договорить и даже не успел вскрикнуть: цепкие руки внезапно схватили его за плечи и вдернули в кромешную темноту. Лишь несколько секунд спустя до меня донесся короткий, сразу оборвавшийся вопль, на который ответило дружное многоголосое шипение.
— Теперь ты нашшш, нашшш, чужжжак, — ликовали Владыки Ночи, появляясь из леса спереди, сзади, слева, справа от меня. — Ты всссе-таки досталссссся нам!..
— Прочь, ползучая мерзость! — заорал я, выхватывая из костра горящую палку. — Не подходите!
Ночные монстры отшатнулись от плюющегося искрами огня, закрывая лица руками, вбирая головы в узкие плечи. Змееногие дети мрака чувствовали себя уверенно только в темноте, — и хотя излучаемая ими злоба по-прежнему сверлила мне виски, я почувствовал, как она сменяется растерянностью, замешательством, страхом…
А мой испуг уже успел превратиться в ярость, жаркую, как пламя костра, из которого я выхватил вторую палку.
— Не нравится?! — гаркнул я, наступая на Владык Ночи с факелами в обеих руках. — Явились на огонек, да? Милости прошу! Сейчас мы посмотрим, кто в этом лесу владыка, а кто просто наглый скользкий червяк!
Чудовища передо мной начали торопливо отступать, и тогда я обернулся к тем, которые шипели сзади.
— Вижу, среди вас нет смельчаков! Вижу, вы только на то и способны, чтобы шипеть под дверью и насылать ночные кошмары! Ххха, у нас на Земле вы испугали бы такими трюками только маленьких детей!
Один за другим монстры пригибались, оседали на землю, как тающие снеговики, сливались с высокой травой — и вдруг исчезли с поляны так же внезапно, как на ней появились.
Я остался один у ярко пылающего костра, трясясь от пережитого напряжения, продолжая выкрикивать оскорбления вслед ретировавшимся Владыкам Ночи… И вспомнил про Скрэка только тогда, когда услышал далекий вопль, исполненный нечеловеческого ужаса. Никогда раньше мне не приходилось слышать таких душераздирающих криков, и я недолго колебался: сунул за пояс две смолистые ветки и бросился туда, откуда слышался голос унита.
Настигнув змееногих в широкой прогалине, я хлестнул факелом по затылку ближайшего урода, который вскинулся на хвосте выше моей головы.
Пронзительный полусвист-полувизг чуть не разорвал мне барабанные перепонки, но его заглушил мой боевой вопль: азарт погони и торжество недавней победы почти загасили страх, внушаемый мне ночными чудовищами.
— Сссмерть чужжжаку, сссмерть! — змеелюди окружили меня со всех сторон, но тут же поспешно отступили, прикрывая лица от сыплющихся со смолистых веток ярких искр.
— Эй, куда же вы, любимчики Интара?! Побудьте со мной еще! — я крутанулся в кругу Владык Ночи, отыскивая взглядом скина. — Скрэк, где ты?! Отзовись, черт тебя побери!
Он немедленно отозвался: дикий вибрирующий вопль раздался словно из-под земли.
— Пустите меня! Пустите-е-е!.. Не-е-ет! Джу-лиа-а-ан!
Крик оборвался, словно униту зажали рот, но я уже понял, откуда он доносился, и вслед за отступающими змееногими нырнул в черный провал на краю прогалины, оказавшийся устьем пещеры.
Очутившись внутри и пробежав с десяток шагов, я осознал всю самоубийственную глупость своего поступка.
Здесь было черно, как в цистерне с мазутом, но в кромешной тьме повсюду светились багровые глаза. Лишь по тому, как далеко рассыпались красные точки, я понял, насколько огромна эта пещера: словно кто-то разбросал на расстояние в четверть мили тысячи раскаленных угольков. И такой же раскаленной была боль, обрушившаяся на меня со всех сторон.
Владыки Ночи хлынули к пришельцу, протягивая вперед руки с нетерпеливо шевелящимися пальцами; пламя факелов выхватывало из темноты только эти жадные руки, бледные лица и полные неизбывной злобы круглые красные глаза.
— Сссмерть чужжаку, ссмерть, ссмерть!
Я с трудом удержал горящие палки, борясь с желанием упасть на колени и зажать ладонями уши. Последний крошечный островок корчащегося в муках сознания напомнил мне, что я буду слышать страшные голоса даже с заткнутыми ушами; даже если совсем оглохну, лютая боль по-прежнему будет терзать мой мозг…
— Заткнитесь, уроды!
Неужели это мой собственный голос? Или это заходящийся визг Скрэка?
— Скрэ-э-эк! Где ты-ы-ы?!
— Не-е-е-е!
Я прыгнул туда, откуда раздался протяжный нечеловеческий вой, нанес несколько отчаянных ударов, и тесный клубок хвостов, туловищ и рук передо мной распался. Владыки Ночи отхлынули вглубь пещеры, оставив лежать на полу скорчившегося скина. Я наклонился над ним и рядом с плечом Скрэка увидел что-то белое, круглое, полузасыпанное землей.
Это был человеческий череп. Вернее, череп уни-та, а подняв факел повыше, я увидел вокруг множество других костей: похоже, вся пещера была усеяна ими. Наверняка среди жалких останков были и кости смертников, в чьем жилище мы провели ночь… Боюсь, очень скоро к ним прибавятся еще два черепа, над одним из которых будущим археологам во-наа придется порядком поломать головы. Интересно, сумеют ли они опознать в моих бренных останках кости инопланетного существа или классифицируют их как скелет какой-нибудь необычной разновидности Unitas Sapiens?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Они уже в доме!.. Надо бежать!.. — Скрэк отскочил, метнулся к выходу и откинул засов.
В кои-то веки унит оказался прав: этот дом нам больше не принадлежал, не было никакого смысла держать здесь оборону.
Я все же успел схватить «огненные палочки» и теплую куртку и, ныряя в черную ночь, почти такую же ледяную, как вода в реке, увидел, как внутренняя дверь настежь распахнулась и в комнату хлынул поток перепутанных рук, голов и змеиных хвостов.
Самое холодное время, как на Земле, так и в во-наа приходится на предрассветные часы, — мои ступни только чудом не примерзали к земле даже сквозь меховые чулки.
Добежав до ближайшей поляны, окруженной тускло мерцающими фиолетовыми кустами, я круто остановился, так что отставший на несколько шагов унит с разбега ткнулся в мою спину.
— Что ты делаешь?! — заорал Скрэк.
— Хочу развести огонь. Больше никакой ползучий гад не будет гонять меня по лесу, хватит! Хватит того, что им удалось выгнать меня из дома!
— Ты рехнулся?! Надо бежать к реке, пока они не…
— Беги, если хочешь! Приятного тебе купания в такой мороз! А я разожгу костер, — и пусть только ко мне посмеет сунуться какой-нибудь червяк — переросток…
Смолистые фиолетовые ветви легко ломались, вскоре я нагромоздил посреди поляны порядочную кучу, провел одной «огненной палочкой» по другой, — и холодный резкий ветер быстро раздул мощное пламя, осветившее половину лужайки.
Унит попятился к краю поляны.
— Ты спятил! Они сейчас явятся на огонь и зажарят тебя на этом самом костре! А, вытворяй, что хочешь, а я…
Скин не успел договорить и даже не успел вскрикнуть: цепкие руки внезапно схватили его за плечи и вдернули в кромешную темноту. Лишь несколько секунд спустя до меня донесся короткий, сразу оборвавшийся вопль, на который ответило дружное многоголосое шипение.
— Теперь ты нашшш, нашшш, чужжжак, — ликовали Владыки Ночи, появляясь из леса спереди, сзади, слева, справа от меня. — Ты всссе-таки досталссссся нам!..
— Прочь, ползучая мерзость! — заорал я, выхватывая из костра горящую палку. — Не подходите!
Ночные монстры отшатнулись от плюющегося искрами огня, закрывая лица руками, вбирая головы в узкие плечи. Змееногие дети мрака чувствовали себя уверенно только в темноте, — и хотя излучаемая ими злоба по-прежнему сверлила мне виски, я почувствовал, как она сменяется растерянностью, замешательством, страхом…
А мой испуг уже успел превратиться в ярость, жаркую, как пламя костра, из которого я выхватил вторую палку.
— Не нравится?! — гаркнул я, наступая на Владык Ночи с факелами в обеих руках. — Явились на огонек, да? Милости прошу! Сейчас мы посмотрим, кто в этом лесу владыка, а кто просто наглый скользкий червяк!
Чудовища передо мной начали торопливо отступать, и тогда я обернулся к тем, которые шипели сзади.
— Вижу, среди вас нет смельчаков! Вижу, вы только на то и способны, чтобы шипеть под дверью и насылать ночные кошмары! Ххха, у нас на Земле вы испугали бы такими трюками только маленьких детей!
Один за другим монстры пригибались, оседали на землю, как тающие снеговики, сливались с высокой травой — и вдруг исчезли с поляны так же внезапно, как на ней появились.
Я остался один у ярко пылающего костра, трясясь от пережитого напряжения, продолжая выкрикивать оскорбления вслед ретировавшимся Владыкам Ночи… И вспомнил про Скрэка только тогда, когда услышал далекий вопль, исполненный нечеловеческого ужаса. Никогда раньше мне не приходилось слышать таких душераздирающих криков, и я недолго колебался: сунул за пояс две смолистые ветки и бросился туда, откуда слышался голос унита.
Настигнув змееногих в широкой прогалине, я хлестнул факелом по затылку ближайшего урода, который вскинулся на хвосте выше моей головы.
Пронзительный полусвист-полувизг чуть не разорвал мне барабанные перепонки, но его заглушил мой боевой вопль: азарт погони и торжество недавней победы почти загасили страх, внушаемый мне ночными чудовищами.
— Сссмерть чужжжаку, сссмерть! — змеелюди окружили меня со всех сторон, но тут же поспешно отступили, прикрывая лица от сыплющихся со смолистых веток ярких искр.
— Эй, куда же вы, любимчики Интара?! Побудьте со мной еще! — я крутанулся в кругу Владык Ночи, отыскивая взглядом скина. — Скрэк, где ты?! Отзовись, черт тебя побери!
Он немедленно отозвался: дикий вибрирующий вопль раздался словно из-под земли.
— Пустите меня! Пустите-е-е!.. Не-е-ет! Джу-лиа-а-ан!
Крик оборвался, словно униту зажали рот, но я уже понял, откуда он доносился, и вслед за отступающими змееногими нырнул в черный провал на краю прогалины, оказавшийся устьем пещеры.
Очутившись внутри и пробежав с десяток шагов, я осознал всю самоубийственную глупость своего поступка.
Здесь было черно, как в цистерне с мазутом, но в кромешной тьме повсюду светились багровые глаза. Лишь по тому, как далеко рассыпались красные точки, я понял, насколько огромна эта пещера: словно кто-то разбросал на расстояние в четверть мили тысячи раскаленных угольков. И такой же раскаленной была боль, обрушившаяся на меня со всех сторон.
Владыки Ночи хлынули к пришельцу, протягивая вперед руки с нетерпеливо шевелящимися пальцами; пламя факелов выхватывало из темноты только эти жадные руки, бледные лица и полные неизбывной злобы круглые красные глаза.
— Сссмерть чужжаку, ссмерть, ссмерть!
Я с трудом удержал горящие палки, борясь с желанием упасть на колени и зажать ладонями уши. Последний крошечный островок корчащегося в муках сознания напомнил мне, что я буду слышать страшные голоса даже с заткнутыми ушами; даже если совсем оглохну, лютая боль по-прежнему будет терзать мой мозг…
— Заткнитесь, уроды!
Неужели это мой собственный голос? Или это заходящийся визг Скрэка?
— Скрэ-э-эк! Где ты-ы-ы?!
— Не-е-е-е!
Я прыгнул туда, откуда раздался протяжный нечеловеческий вой, нанес несколько отчаянных ударов, и тесный клубок хвостов, туловищ и рук передо мной распался. Владыки Ночи отхлынули вглубь пещеры, оставив лежать на полу скорчившегося скина. Я наклонился над ним и рядом с плечом Скрэка увидел что-то белое, круглое, полузасыпанное землей.
Это был человеческий череп. Вернее, череп уни-та, а подняв факел повыше, я увидел вокруг множество других костей: похоже, вся пещера была усеяна ими. Наверняка среди жалких останков были и кости смертников, в чьем жилище мы провели ночь… Боюсь, очень скоро к ним прибавятся еще два черепа, над одним из которых будущим археологам во-наа придется порядком поломать головы. Интересно, сумеют ли они опознать в моих бренных останках кости инопланетного существа или классифицируют их как скелет какой-нибудь необычной разновидности Unitas Sapiens?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91