— Я был вовсе не у калькаров, я…
— Да мне плевать, где ты был, — седобородый сунул факел прямо в лицо Скрэку, — только здесь ты больше торчать не будешь. Убирайся вон, вонючий тан-скин!
Скрэк ощерил зубы в точности, как это только что делал его четвероногий тезка.
— Я заплачу тебе за олу четверть навара, Маргон…
— Убирайся! — бородач не дал Джейми договорить, рявк седобородого поддержали две дюжины голосов.
Я стоял, прислонившись к стене у входа, и ждал, когда Скрэк закончит переговоры со своими знакомцами. Меня мучили головная боль и тошнота, я хотел одного: лечь, вытянуться и закрыть глаза… Но даже сквозь навязчивый звон в ушах не мог не заметить, что переговоры идут далеко не так гладко, как хотелось бы.
— Стой, Маргон! Прежде чем ты вышвырнешь отсюда эту мразь, я ему кой о чем пошепчу, — из-за спины седобородого громилы появился высокий, худой, как скелет, бритоголовый унит.
Скрэк вздрогнул так, словно перед ним внезапно возник Владыка Ночи:
— Тар-хаг! Я думал, ты… Я думал…
— Думал, что загнал меня в бездну, и я уже не явлюсь за своим должком, так?
Скин пригнулся, готовый напасть, и издал длинное злобное шипение:
— Чтоб ты и вправду провалился в бездну, Тар-хаг!..
— Но не раньше, чем отправлю туда тебя, — человек-скелет улыбнулся, что выглядело еще страшнее, чем если бы улыбнулся настоящий скелет. — Я долго ждал, когда ты снова объявишься, ублюдок шлюхи, — и вот наконец дождался!
Тощий рванулся вперед, но отпрянул: в руке у Скрэка появился нож.
— Не подходи! — проверещал тан-скин.
— Смотрите-ка, эта падаль обзавелась ножом! — обтянутый кожей череп выдал еще одну жуткую улыбку, а все вокруг разразились издевательским хохотом.
— Ну-ка, покажи этому гаденышу, Тар-хаг, что делают со скинами, у которых находят оружие!..
Под радостные поощрительные крики толпы человек-скелет стремительным пинком выбил у Скрэка нож и тут же заломил ему руку за спину. Униты окружили место схватки тесным вопящим кольцом, и когда я прорвался в центр круга, Джей-ми уже барахтался под полудюжиной оборванцев. Я отшвырнул от него троих, послал в нокдаун тощего типа, пытавшегося сломать скину руку, но в следующий миг сам упал от могучего удара между лопаток. В мою шею уперлось острое колено, рука, похожая на обмороженную птичью лапу, ухватила меня за подбородок, другая трехпалая лапа вцепилась в волосы надо лбом…
— Итон! — изуродованный унит быстро выпустил меня и вскочил.
— Итон… Итон… — пронеслось по комнате, мешаясь с завыванием ветра снаружи, толпа попятилась от меня и от сыплющего ругательствами Скрэка.
«Пожалуй, надо бы коротко остричься, — подумал я. — Если здешние жители будут сразу видеть мой лоб, это избавит меня от многих неприятностей…»
Скрэк встал, я повторил его подвиг, но лица оборванцев, огни факелов, стены комнаты закружились вокруг меня, словно подхваченные вихрем.
— Что нужно от несчастных карханов отпрыску чистой крови? — вкрадчиво-угрожающе осведомился седобородый верзила Маргон. — Что заставило равного войти под эту убогую кровлю?
Я шатнулся, схватился за плечо Скрэка, чтобы не упасть, и, не в силах придумать правдоподобную ложь, прохрипел чистую правду:
— Мы с приятелем просто хотели переждать здесь бурю…
Не меньше минуты длилась ошарашенная тишина, которая взорвалась хохотом, более оглушительным, чем прозвучавший вслед за тем удар грома.
— Не иначе как в небе появилась дыра — итон взял в приятели тан-скина!
— Пьян он, что ли? Гляньте, как его качает!
— А может, он сумасшедший?
— Здесь еще не хватало спятивших итонов!
— Пусть убирается отсюда!
— Пусть проваливает!
— Вали отсюда, сероволосый!
Ветер снаружи выл, как избиваемый зверь, удары грома раздавались все чаще.
Я закрыл глаза и направил все усилия на то, чтобы удержаться на ногах. Если меня сейчас вышвырнут наружу, это будет такая же верная смерть, как при падении с высоты в полмили, хотя, возможно, не такая быстрая…
— Вас всех ждет помост, ублюдки, если вы поднимете руку на чистую кровь! — срывающимся голосом крикнул Скрэк.
— Чистой крови нечего делать среди несчастных бездомных карханов, — возразил человек-скелет, но тан-скин не дал ему договорить:
— Тогда иди на главную площадь, Тар-хаг, и объяви, что отныне итоны могут ходить только там, где ты им дозволяешь!
Из гула растерянных голосов, прерываемых громовыми раскатами, выплыл внушительный бас Маргона:
— Что ж, так и быть… За полную олу с тебя придется половина будущего навара, тан-скин.
— Ты же всегда брал только четверть!
— А теперь — половину… И два полных навара за твоего приятеля-итона.
— Что?! Может, принести тебе еще венец с головы Наа-ее-лаа?! — взвизгнул Скрэк.
— Два с половиной навара за вас обоих, — я почувствовал, как к моему лицу подносят факел, открыл глаза и сощурился от жара. — Итак, решай! Ты останешься один, вы останетесь оба — или оба уберетесь туда, откуда пришли?
От натиска бури задрожал потолок, во все щели потоками хлынула вода.
Вор посмотрел на меня, быстро облизнул губы и судорожно вздохнул.
— Х-хорошо, — хрипло выдавил он. — Два с половиной навара… Чтоб ты лопнул от жадности, старый хрыч!
Я с трудом доплелся до проема в стене, перегороженного рваной занавеской: за ней оказалась глубокая ниша с широким деревянным топчаном. Повалившись на вонючую ветошь, я долгое время лежал без движения, чувствуя, как медленно отступает боль в затылке и спине, как дурнота растворяется в успокаивающем плеске дождя.
Снаружи во всю бушевала гроза, каменные своды вздрагивали от громовых ударов, но здесь было тепло и сухо, и меня ничуть не беспокоило, что по ту сторону занавески хлещут дождевые потоки. А злобное ворчание Скрэка, время от времени доносящееся сквозь шум бури, звучало, как монотонная колыбельная:
— Два с половиной навара за одну-единственную олу в этой дыре… Я отрежу этому старому сквалыде бороду и прицеплю ее на… Два с половиной навара за угол в его вонючей помойке… Ну, Маргон, мы еще встретимся в следующей жизни…
— Не знаю, что такое навар, — пробормотал я, — но ты опять меня спас… Спасибо.
Я вовсе не ожидал услышать в ответ вежливое «пожалуйста», но все-таки удивился бешеному рыку, донесшемуся из темноты:
— Заткнись!
— Что я такого сказал?
— Если кто-нибудь услышит, как ты благодаришь тан-скина, все окончательно решат, что ты сумасшедший! А сумасшедших итонов не защищают законы равных!
— Спасибо, что просветил…
— Не говори мне «спасибо», придурок!
— Ладно, ладно… Тогда — проваливай в бездну, проклятый румит!
Буря взревела с новой силой, заглушив яростные ругательства Скрэка. Ей-богу, на некоторых ничем не угодишь! И, уже соскальзывая в глухую дремоту, я улыбнулся забавной мысли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91