Нанося удары вслепую, я, как видно, случайно попал в цель.
— Значит, низшие выкликают твое имя, Колей? — ямадар медленно обратил бледно-голубые глаза на советника. — Тогда тебе действительно стоит покинуть Дворцовый Квартал, чтобы их образумить.
— Но… Высочайший…
— Ты же все время твердил, что для тебя превыше всего жизнь и безопасность твоего ямадара и нонновар Наа-ее-лаа, — продолжал Сарго-т. — Так докажи это. Пусть твоя гвардия прекратит беспорядки, Ирч-ди, — ямадар дал знак лавадару принцессы.
Седой итон склонил голову, прижал к груди кулак и вышел.
— Великому ямадару и Высочайшей не угрожает опасность, — слабо возразил Ко-лей. — Здесь, во Дворцовом Квартале…
— Но ты говорил совсем другое, когда убеждал меня, что низшие готовы вот-вот взбунтоваться, — снова перебил советника Сарго-т. — А еще совсем недавно ты утверждал, что ва-гасам никогда не взять ни одного города калькаров. И вот Вакуна пала, и можешь ли ты поручиться, что такая же участь не постигнет другие Новые Города?
Судя по виду Ко-лея, он не отважился бы сейчас поручиться даже за то, что в его жилах не течет кровь ва-гасов. Такие слабаки повышают ставки, только имея все козыри на руках, но у них не хватает силы духа для блефа.
— Все блистательные итоны, которые пожелают, могут присоединиться к гвардии нонновар! — провозгласил Сарго-т, тяжело поднимаясь с трона, — его тут же подхватили под руки с двух сторон. — Но паладара Джу-лиана и итона Джей-ми-са я прошу остаться во дворце. Мои гости не должны подвергаться опасности.
— Нет! — быстро возразил я, наплевав на предупреждение Ирч-ди, что любую просьбу ямадара следует считать приказом. — Позволь мне тоже присоединиться к гвардии, великий Сарго-т, и доказать, что я ничего так не желаю, как воцарения мира и спокойствия в наших землях… И союза между нашими странами.
Говоря это, я смотрел на Наа-ее-лаа, которая то краснела, то бледнела, прижав руку к груди. Поймав мой взгляд, она замотала головой, не смея заговорить вслух при своем суровом отце… Но ее глаза молили меня выполнить приказ Сарго-та и остаться во дворце.
Даже мое чудовищное святотатство не смогло убить в сердце лунной девушки безрассудную любовь к пришельцу с неба.
— Хорошо, паладар, — произнес Сарго-т. — Если ты действительно так силен и храбр, как рассказывала моя дочь, ты вернешься во дворец живым и невредимым. Прием окончен!
Снова надрывно завыли трубы; я прижал кулак к груди, склонил голову и направился к далекому выходу, чувствуя затылком отчаянный взгляд Наа-ее-лаа.
— Ну и втравил ты нас в историю, паладар, — Ирч-ди подвел своего олтона вплотную к моему, почти коснувшись коленом моего колена. — Еще не бывало такого, чтобы гвардию нонновар бросали на усмирение погрома!
— А кто обычно этим занимался?
— Никто! — рявкнул лавадар, но, быстро оглянувшись, понизил голос: — Никто, провались ты в Бездну! Погром, как и буря, всегда утихает сам собой, нужно только набраться терпения…
— Хорошо иметь терпение, пережидая бурю в крепком доме. Но каково тем, кого гроза застает снаружи?
— Что ж, — угрюмо отозвался Ирч-ди, — сейчас мы узнаем, каково им. У меня всего полторы сотни воинов, а из сотни блистательных ито-нов, которые решили доказать ямадару свою храбрость, половина никогда не бывала в настоящем бою!
— Неужели во дворце больше нет войска, кроме гвардии принцессы?
— Отчего же, только в личном отряде Сарго-та восемьсот отборных рубак, — теперь Ирч-ди говорил так тихо, что я с трудом различал его слова. — Но ямадар скорее позволит сгореть дотла всему Лаэте, чем рискнет охраняющими его солдатами; поэтому во все паршивые дыры кидают именно нас…
Уже поднималась последняя Решетка Внешнего Дворцового Кольца, и блистательные итоны осыпали отнюдь не блистательными выражениями крутивших ворот стражников, ругая их за медлительность.
Ирч-ди перекрыл скрип подъемного механизма, во всеуслышание заметив, что советника Колея, как видно, задержали во дворце неотложные дела, — что вызвало смех как у придворных, так и у гвардейцев.
Среди гарцующих перед решеткой равных не видно было также блистательного итона Джей-миса. Джейми отчаянно рвался отправиться вместе со мной — не потому, что жаждал спасать своих соплеменников, а потому, что боялся остаться один во дворце — но было ясно, что мальчишка больше не удержится в седле. Ирч-ди оставил тан-скина на попечение старого воина То-река, относившегося к лавадару с такой же собачьей преданностью, с какой сам Ирч-ди относился к Наа-ее-лаа.
— Ну, чему быть, того не миновать!
Слова лавадара прозвучали эхом моих собственных мыслей.
Решетка поднялась, и придворные Сарго-та с лихими воплями вырвались в город, как будто им предстояло веселое развлечение.
Но гвардия принцессы молча последовала за Ирч-ди, который неторопливой рысью пустил своего олтона навстречу пожарам и крикам, которыми была полна беззвездная ночь Лаэте.
Глава четвертая
Объяснение
Думаю, если бы мы встали на пути распоясавшихся подонков чуть раньше, когда погром только набирал силу, никто из нас не вернулся бы во дворец живым. Но гвардейцы ударили тогда, когда убийцы успели утолить первую жажду крови, к тому же привычный почтительный страх перед итонами мешал большинству карханов оказать серьезное сопротивление равным чистой крови.
Тех, кто все же сопротивлялся, убивали на месте, а остальных загоняли в дома, запрещая показываться на улицах до рассвета.
Да, нам все-таки удалось утихомирить бурю в Лаэте, и ничем иным, кроме моей величайшей наивности — или наглости, если хотите — нельзя объяснить этот поразительный факт. Будь на месте лаэтских карханов былая чернь сент-антуанского предместья, нашу вылазку стоило бы сравнить с попыткой залить пожар стаканом воды. Но мы не так уж часто сталкивались с организованным сопротивлением, и когда наш отряд вернулся в Дворцовый Квартал, в нем насчитывалось всего семь убитых и два десятка раненых. Не знаю, сколько уцелело из рассыпавшихся по улицам итонов; я не встретил ни одного из них по дороге во дворец.
Когда мы въехали под арку главных ворот Внешнего Кольца, пожары позади уже гасли — не участвовавшие в погроме униты наконец осмелились выйти из домов, чтобы начать борьбу с огнем. За последние часы я насмотрелся такого, что мне вообще не хотелось оглядываться назад.
— Как твоя рука, паладар? — вполголоса спросил Ирч-ди.
— Нормально, — я шевельнул рукой, перевязанной выше локтя, и невольно сморщился от боли.
Какой-то кархан воткнул мне в руку копье, когда мы брали некое подобие баррикады, за которой укрылись те, кто упорно не желал расставаться с привилегией жечь, грабить, насиловать и убивать… Когда баррикада была наконец взята, два десятка низших остались лежать на телах своих жертв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Значит, низшие выкликают твое имя, Колей? — ямадар медленно обратил бледно-голубые глаза на советника. — Тогда тебе действительно стоит покинуть Дворцовый Квартал, чтобы их образумить.
— Но… Высочайший…
— Ты же все время твердил, что для тебя превыше всего жизнь и безопасность твоего ямадара и нонновар Наа-ее-лаа, — продолжал Сарго-т. — Так докажи это. Пусть твоя гвардия прекратит беспорядки, Ирч-ди, — ямадар дал знак лавадару принцессы.
Седой итон склонил голову, прижал к груди кулак и вышел.
— Великому ямадару и Высочайшей не угрожает опасность, — слабо возразил Ко-лей. — Здесь, во Дворцовом Квартале…
— Но ты говорил совсем другое, когда убеждал меня, что низшие готовы вот-вот взбунтоваться, — снова перебил советника Сарго-т. — А еще совсем недавно ты утверждал, что ва-гасам никогда не взять ни одного города калькаров. И вот Вакуна пала, и можешь ли ты поручиться, что такая же участь не постигнет другие Новые Города?
Судя по виду Ко-лея, он не отважился бы сейчас поручиться даже за то, что в его жилах не течет кровь ва-гасов. Такие слабаки повышают ставки, только имея все козыри на руках, но у них не хватает силы духа для блефа.
— Все блистательные итоны, которые пожелают, могут присоединиться к гвардии нонновар! — провозгласил Сарго-т, тяжело поднимаясь с трона, — его тут же подхватили под руки с двух сторон. — Но паладара Джу-лиана и итона Джей-ми-са я прошу остаться во дворце. Мои гости не должны подвергаться опасности.
— Нет! — быстро возразил я, наплевав на предупреждение Ирч-ди, что любую просьбу ямадара следует считать приказом. — Позволь мне тоже присоединиться к гвардии, великий Сарго-т, и доказать, что я ничего так не желаю, как воцарения мира и спокойствия в наших землях… И союза между нашими странами.
Говоря это, я смотрел на Наа-ее-лаа, которая то краснела, то бледнела, прижав руку к груди. Поймав мой взгляд, она замотала головой, не смея заговорить вслух при своем суровом отце… Но ее глаза молили меня выполнить приказ Сарго-та и остаться во дворце.
Даже мое чудовищное святотатство не смогло убить в сердце лунной девушки безрассудную любовь к пришельцу с неба.
— Хорошо, паладар, — произнес Сарго-т. — Если ты действительно так силен и храбр, как рассказывала моя дочь, ты вернешься во дворец живым и невредимым. Прием окончен!
Снова надрывно завыли трубы; я прижал кулак к груди, склонил голову и направился к далекому выходу, чувствуя затылком отчаянный взгляд Наа-ее-лаа.
— Ну и втравил ты нас в историю, паладар, — Ирч-ди подвел своего олтона вплотную к моему, почти коснувшись коленом моего колена. — Еще не бывало такого, чтобы гвардию нонновар бросали на усмирение погрома!
— А кто обычно этим занимался?
— Никто! — рявкнул лавадар, но, быстро оглянувшись, понизил голос: — Никто, провались ты в Бездну! Погром, как и буря, всегда утихает сам собой, нужно только набраться терпения…
— Хорошо иметь терпение, пережидая бурю в крепком доме. Но каково тем, кого гроза застает снаружи?
— Что ж, — угрюмо отозвался Ирч-ди, — сейчас мы узнаем, каково им. У меня всего полторы сотни воинов, а из сотни блистательных ито-нов, которые решили доказать ямадару свою храбрость, половина никогда не бывала в настоящем бою!
— Неужели во дворце больше нет войска, кроме гвардии принцессы?
— Отчего же, только в личном отряде Сарго-та восемьсот отборных рубак, — теперь Ирч-ди говорил так тихо, что я с трудом различал его слова. — Но ямадар скорее позволит сгореть дотла всему Лаэте, чем рискнет охраняющими его солдатами; поэтому во все паршивые дыры кидают именно нас…
Уже поднималась последняя Решетка Внешнего Дворцового Кольца, и блистательные итоны осыпали отнюдь не блистательными выражениями крутивших ворот стражников, ругая их за медлительность.
Ирч-ди перекрыл скрип подъемного механизма, во всеуслышание заметив, что советника Колея, как видно, задержали во дворце неотложные дела, — что вызвало смех как у придворных, так и у гвардейцев.
Среди гарцующих перед решеткой равных не видно было также блистательного итона Джей-миса. Джейми отчаянно рвался отправиться вместе со мной — не потому, что жаждал спасать своих соплеменников, а потому, что боялся остаться один во дворце — но было ясно, что мальчишка больше не удержится в седле. Ирч-ди оставил тан-скина на попечение старого воина То-река, относившегося к лавадару с такой же собачьей преданностью, с какой сам Ирч-ди относился к Наа-ее-лаа.
— Ну, чему быть, того не миновать!
Слова лавадара прозвучали эхом моих собственных мыслей.
Решетка поднялась, и придворные Сарго-та с лихими воплями вырвались в город, как будто им предстояло веселое развлечение.
Но гвардия принцессы молча последовала за Ирч-ди, который неторопливой рысью пустил своего олтона навстречу пожарам и крикам, которыми была полна беззвездная ночь Лаэте.
Глава четвертая
Объяснение
Думаю, если бы мы встали на пути распоясавшихся подонков чуть раньше, когда погром только набирал силу, никто из нас не вернулся бы во дворец живым. Но гвардейцы ударили тогда, когда убийцы успели утолить первую жажду крови, к тому же привычный почтительный страх перед итонами мешал большинству карханов оказать серьезное сопротивление равным чистой крови.
Тех, кто все же сопротивлялся, убивали на месте, а остальных загоняли в дома, запрещая показываться на улицах до рассвета.
Да, нам все-таки удалось утихомирить бурю в Лаэте, и ничем иным, кроме моей величайшей наивности — или наглости, если хотите — нельзя объяснить этот поразительный факт. Будь на месте лаэтских карханов былая чернь сент-антуанского предместья, нашу вылазку стоило бы сравнить с попыткой залить пожар стаканом воды. Но мы не так уж часто сталкивались с организованным сопротивлением, и когда наш отряд вернулся в Дворцовый Квартал, в нем насчитывалось всего семь убитых и два десятка раненых. Не знаю, сколько уцелело из рассыпавшихся по улицам итонов; я не встретил ни одного из них по дороге во дворец.
Когда мы въехали под арку главных ворот Внешнего Кольца, пожары позади уже гасли — не участвовавшие в погроме униты наконец осмелились выйти из домов, чтобы начать борьбу с огнем. За последние часы я насмотрелся такого, что мне вообще не хотелось оглядываться назад.
— Как твоя рука, паладар? — вполголоса спросил Ирч-ди.
— Нормально, — я шевельнул рукой, перевязанной выше локтя, и невольно сморщился от боли.
Какой-то кархан воткнул мне в руку копье, когда мы брали некое подобие баррикады, за которой укрылись те, кто упорно не желал расставаться с привилегией жечь, грабить, насиловать и убивать… Когда баррикада была наконец взята, два десятка низших остались лежать на телах своих жертв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91