Но не задаром. В уплату за отдаление своей кончины царь отдал Смерти и ее страшной сестрице Чуме десять провинций своего царства.
Когда Смерть ушла, царь облегченно вздохнул и громко хлопнул в ладоши:
— Эй! Сыночек мой Тезей! Приходи-ка поскорей!
Под маской Смерти Кристоф безошибочно распознал замковую кастеляншу, мысленно отметив про себя ее незаурядное актерское мастерство.
Со словами «Кушать подано!» вбежал долговязый Тезей. «Тьфу! — возмутился Кристоф. — Тоже мне нашли актера на главную роль!…»
— Спеши, сынок, на остров Крит, — обратился к Тезею царь. — Лабиринт на нем стоит.
Со слов царя выходило, что в стенах этого лабиринта спрятан эликсир вечной юности. Незамедлительнейшим образом Тезей должен был выкрасть его оттуда и доставить отцу. И послушный сын Тезей отправился выполнять поручение отца.
Оркестр грянул что-то жизнерадостное.
— Прибыл наш Тезей на Крит, видит — лабиринт стоит, — объявил хор, отыграв музыку.
Четверо слуг внесли и установили большую ширму на высоких металлических опорах, между которыми была протянута ткань с рисунком, изображающим каменную стену.
У самых ворот лабиринта Тезей встретил миловидную девушку в гладкой улыбающейся маске. Это была Ариадна, дочь местного царя. Ей понравился учтивый и немногословный Тезей, и она подарила ему клубок ниток, взяла конец нити в руку и любезно согласилась подождать Тезея у выхода. На всякий случай она предупредила кипящего решимостью Тезея:
— Минотавр там живет, он ужаснейший урод.
— Кушать подано! — флегматично ответил Тезей и бесстрашно пустился в путь по лабиринту.
Кристоф заскучал. Он знал этот сюжет. Сейчас «Кушать подано» убьет Минотавра, возьмет эликсир, и отец его обретет вечную молодость. Хотя, задумался Кристоф, в мифе все было, кажется, немножко иначе. По крайней мере ни о какой вечной молодости речи там не заходило. Сейчас Кристоф гадал только о том, кто же исполняет роль Ариадны. Наверняка какая-нибудь горничная. Царем же несомненно был псарь (он же душитель псов и котов).
Объявлялыцик очень убедительно тем временем изображал лабиринтные скитания. Он бегал перед и за ширмой, подныривал под ткань, картинно метался на ее фоне. Во время очередных его метаний ткань с другой стороны зашевелилась, заколыхалась, а затем из-под нее вынырнул рыжешерстный сторож 0,5 шт., незаметно исчезнувший из оркестра-хора, в большой бычьей маске на голове. Некоторое время они тяжело дышали и молча друг на друга смотрели.
— Барин проснулись! — цедил объявлялыцик.
— Гы-ы-ы-ы!!! — ревел под маской 0,5 шт.
Затем началась схватка. К чести обоих следовало отметить, что дрались они не то чтобы неплохо, но даже красиво, почти всерьез. Во все стороны летели клочья рыжей шерсти, задавленно стонал «Кушать подано».
Против ожидания Кристофа победил Минотавр. Убитый Тезей, весьма натурально и незаметно облитый клюквенным соком, лежал без движения на кривом зеркальном полу.
— Гы-ы-ы-ы!!! — вскричал Минотавр, бия себя в грудь огромными кулаками. Оркестр-хор аплодировал.
Полковник в отставке аплодировал также.
— Молодчина! — восклицал он. — Хорошо уделал!… Орел!
Далее началось непредсказуемое.
Минотавр взялся за нить, выбрался из лабиринта, удушил горничную-Ариадну и отправился свирепствовать на острове.
Царь Герпес не дождался заветного эликсира и скончался в страшных судорогах.
Пьеса Кристофу вовсе не понравилась, и, как он заметил, Вероника была сходного с ним мнения. Зато полковник пришел от представления в полный восторг, бурно рукоплескал и даже притопывал ногою.
— Ну что же, доченька! — громоподобно провозгласил он, вставая из кресел. — Час уж поздний, пора нам и домой.
— Может, останетесь на ночь? — спросила баронесса-мать.
— Не может быть и речи! — отрубил полковник. — Чтоб я свое имение на прохвостов-слуг оставил?… Собирайся, дочка, поедем. Попрощайся вот с бароном, да и поедем…
Сам он любезно пощечкался с баронессой-матерью, и начались сборы в дорогу.
Уже когда экипаж был подан, выяснилось, что бесследно исчез графский лакей. Последний раз его видели направляющимся ко входу в замок, после чего бедняга словно в воду канул. Наспех организованные, лихорадочные поиски ни к чему не привели.
— Должно быть, в замке заблудился, — сказал Кристоф. — Тут новому человеку заблудиться — раз плюнуть.
— Что же делать? — негодовал граф. — Куда же я поеду без своего Ганса? Вот так дела!
Дворецкий созвал всю прислугу, и вскорости челядь с факелами и свечами разбрелась по коридорам, крича: «Ганс! Ганс! Ау! Ганс!»
Но Ганс не отзывался. Видимо, успел забрести достаточно далеко.
— Не стоит, господин граф, поднимать панику, — сказал Кристоф. — Завтра с раннего утра я снаряжу несколько поисковых отрядов, и ваш Ганс непременно отыщется.
— Ладно! — сказал полковник. — Черт с ним, с Гансом! А вы, любезнейший барон, как найдете моего слугу, пропишите ему десятка два шпицрутенов за глупость, накормите и не обижайте! Верхен, поехали!
— Надеюсь снова увидеть вас, сударыня, — учтиво сказал Веронике Кристоф, — и как можно скорее.
В направленном на него взгляде Вероники читалась горячая, ничем не скрытая любовь.
— Н-н-нооо! — вскрикнул кучер. Экипаж тронулся.
Некоторое время Кристоф смотрел ему вслед, а затем направился к маэстро — выяснить изрядно замутившиеся отношения.
3. Выяснение отношений
Однако к маэстро Кристоф пошел вовсе не сразу. Первым делом он отправился в свою опочивальню, присел на край ложа, закурил трубку с крепчайшим египетским табаком и предался размышлениям. День выдался длинным и богатым на события. Сейчас в сознании Кристофа все эти впечатления перемешались, слились в один-единственный бурный поток.
Приятнее всего было размышлять о молодой графине. «Все-таки она меня любит! — Эйфорические, приятные мысли ласкали и умасливали душу. От этих мыслей становилось приятно и блаженно. Кристоф зажмурился, хотя с таким же 'успехом мог этого и не делать — в опочивальне было и без того темно. Где-то под потолком витала гулкая мелодия сквозняка. Перед глазами, на внутренностях век вычерчивались приятные взору геометрические фигуры, какие обычно бывают, если сильно надавить на зрачки пальцами. — Все-таки она меня любит! И подумать только: графиня! Гра-фи-ня! Видел бы ты, Леопольдушка, мою невесту! Ты б от зависти окосел. Хотя не надо, чтоб ты ее видел. Хорошо, что я с ней первым познакомился!»
По иронии судьбы все самые лучшие девушки всегда доставались Леопольду. Чем он их привлекал, Кристоф затруднялся ответить. Вроде бы он, Кристоф, красивее лицом и телом, без сомнения умнее и куда как красноречивее. А что еще надо для успеха у женщин? Однако же они каким-то таинственным и непостижимым образом попадали в уверенные пухлые объятия Леопольда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Когда Смерть ушла, царь облегченно вздохнул и громко хлопнул в ладоши:
— Эй! Сыночек мой Тезей! Приходи-ка поскорей!
Под маской Смерти Кристоф безошибочно распознал замковую кастеляншу, мысленно отметив про себя ее незаурядное актерское мастерство.
Со словами «Кушать подано!» вбежал долговязый Тезей. «Тьфу! — возмутился Кристоф. — Тоже мне нашли актера на главную роль!…»
— Спеши, сынок, на остров Крит, — обратился к Тезею царь. — Лабиринт на нем стоит.
Со слов царя выходило, что в стенах этого лабиринта спрятан эликсир вечной юности. Незамедлительнейшим образом Тезей должен был выкрасть его оттуда и доставить отцу. И послушный сын Тезей отправился выполнять поручение отца.
Оркестр грянул что-то жизнерадостное.
— Прибыл наш Тезей на Крит, видит — лабиринт стоит, — объявил хор, отыграв музыку.
Четверо слуг внесли и установили большую ширму на высоких металлических опорах, между которыми была протянута ткань с рисунком, изображающим каменную стену.
У самых ворот лабиринта Тезей встретил миловидную девушку в гладкой улыбающейся маске. Это была Ариадна, дочь местного царя. Ей понравился учтивый и немногословный Тезей, и она подарила ему клубок ниток, взяла конец нити в руку и любезно согласилась подождать Тезея у выхода. На всякий случай она предупредила кипящего решимостью Тезея:
— Минотавр там живет, он ужаснейший урод.
— Кушать подано! — флегматично ответил Тезей и бесстрашно пустился в путь по лабиринту.
Кристоф заскучал. Он знал этот сюжет. Сейчас «Кушать подано» убьет Минотавра, возьмет эликсир, и отец его обретет вечную молодость. Хотя, задумался Кристоф, в мифе все было, кажется, немножко иначе. По крайней мере ни о какой вечной молодости речи там не заходило. Сейчас Кристоф гадал только о том, кто же исполняет роль Ариадны. Наверняка какая-нибудь горничная. Царем же несомненно был псарь (он же душитель псов и котов).
Объявлялыцик очень убедительно тем временем изображал лабиринтные скитания. Он бегал перед и за ширмой, подныривал под ткань, картинно метался на ее фоне. Во время очередных его метаний ткань с другой стороны зашевелилась, заколыхалась, а затем из-под нее вынырнул рыжешерстный сторож 0,5 шт., незаметно исчезнувший из оркестра-хора, в большой бычьей маске на голове. Некоторое время они тяжело дышали и молча друг на друга смотрели.
— Барин проснулись! — цедил объявлялыцик.
— Гы-ы-ы-ы!!! — ревел под маской 0,5 шт.
Затем началась схватка. К чести обоих следовало отметить, что дрались они не то чтобы неплохо, но даже красиво, почти всерьез. Во все стороны летели клочья рыжей шерсти, задавленно стонал «Кушать подано».
Против ожидания Кристофа победил Минотавр. Убитый Тезей, весьма натурально и незаметно облитый клюквенным соком, лежал без движения на кривом зеркальном полу.
— Гы-ы-ы-ы!!! — вскричал Минотавр, бия себя в грудь огромными кулаками. Оркестр-хор аплодировал.
Полковник в отставке аплодировал также.
— Молодчина! — восклицал он. — Хорошо уделал!… Орел!
Далее началось непредсказуемое.
Минотавр взялся за нить, выбрался из лабиринта, удушил горничную-Ариадну и отправился свирепствовать на острове.
Царь Герпес не дождался заветного эликсира и скончался в страшных судорогах.
Пьеса Кристофу вовсе не понравилась, и, как он заметил, Вероника была сходного с ним мнения. Зато полковник пришел от представления в полный восторг, бурно рукоплескал и даже притопывал ногою.
— Ну что же, доченька! — громоподобно провозгласил он, вставая из кресел. — Час уж поздний, пора нам и домой.
— Может, останетесь на ночь? — спросила баронесса-мать.
— Не может быть и речи! — отрубил полковник. — Чтоб я свое имение на прохвостов-слуг оставил?… Собирайся, дочка, поедем. Попрощайся вот с бароном, да и поедем…
Сам он любезно пощечкался с баронессой-матерью, и начались сборы в дорогу.
Уже когда экипаж был подан, выяснилось, что бесследно исчез графский лакей. Последний раз его видели направляющимся ко входу в замок, после чего бедняга словно в воду канул. Наспех организованные, лихорадочные поиски ни к чему не привели.
— Должно быть, в замке заблудился, — сказал Кристоф. — Тут новому человеку заблудиться — раз плюнуть.
— Что же делать? — негодовал граф. — Куда же я поеду без своего Ганса? Вот так дела!
Дворецкий созвал всю прислугу, и вскорости челядь с факелами и свечами разбрелась по коридорам, крича: «Ганс! Ганс! Ау! Ганс!»
Но Ганс не отзывался. Видимо, успел забрести достаточно далеко.
— Не стоит, господин граф, поднимать панику, — сказал Кристоф. — Завтра с раннего утра я снаряжу несколько поисковых отрядов, и ваш Ганс непременно отыщется.
— Ладно! — сказал полковник. — Черт с ним, с Гансом! А вы, любезнейший барон, как найдете моего слугу, пропишите ему десятка два шпицрутенов за глупость, накормите и не обижайте! Верхен, поехали!
— Надеюсь снова увидеть вас, сударыня, — учтиво сказал Веронике Кристоф, — и как можно скорее.
В направленном на него взгляде Вероники читалась горячая, ничем не скрытая любовь.
— Н-н-нооо! — вскрикнул кучер. Экипаж тронулся.
Некоторое время Кристоф смотрел ему вслед, а затем направился к маэстро — выяснить изрядно замутившиеся отношения.
3. Выяснение отношений
Однако к маэстро Кристоф пошел вовсе не сразу. Первым делом он отправился в свою опочивальню, присел на край ложа, закурил трубку с крепчайшим египетским табаком и предался размышлениям. День выдался длинным и богатым на события. Сейчас в сознании Кристофа все эти впечатления перемешались, слились в один-единственный бурный поток.
Приятнее всего было размышлять о молодой графине. «Все-таки она меня любит! — Эйфорические, приятные мысли ласкали и умасливали душу. От этих мыслей становилось приятно и блаженно. Кристоф зажмурился, хотя с таким же 'успехом мог этого и не делать — в опочивальне было и без того темно. Где-то под потолком витала гулкая мелодия сквозняка. Перед глазами, на внутренностях век вычерчивались приятные взору геометрические фигуры, какие обычно бывают, если сильно надавить на зрачки пальцами. — Все-таки она меня любит! И подумать только: графиня! Гра-фи-ня! Видел бы ты, Леопольдушка, мою невесту! Ты б от зависти окосел. Хотя не надо, чтоб ты ее видел. Хорошо, что я с ней первым познакомился!»
По иронии судьбы все самые лучшие девушки всегда доставались Леопольду. Чем он их привлекал, Кристоф затруднялся ответить. Вроде бы он, Кристоф, красивее лицом и телом, без сомнения умнее и куда как красноречивее. А что еще надо для успеха у женщин? Однако же они каким-то таинственным и непостижимым образом попадали в уверенные пухлые объятия Леопольда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66