Лишь с кольцом происходило что-то непонятное. Приглядевшись, Кристоф понял, что оно— дрожало. Как еще живая бабочка, пришпиленная беспощадной булавкой энтомолога, кольцо едва уловимо для зрения вибрировало.
Секунду спустя Кристоф понял, что происходит. Стена, в которую было вделано кольцо, медленно-медленно сдвигалась с места.
Кристоф присвистнул от удивления. Похоже на то, что здесь действительно тайник, а может, даже и потайной ход. Конечно же, барон предполагал существование в замке потайных ходов, но сейчас, когда медленно проворачивающаяся дверь открывала его взору темное пространство, из глубин которого пахло погребом, почти могильной затхлостью, он почему-то отказывался верить в реальность происходящего. Это было все равно как нос к носу столкнуться с привидением. «Снова какой-то розыгрыш!» — мелькнуло в голове.
Тем не менее потайной ход существовал, и его нужно было исследовать.
Бесцеремонно убрав с постамента статую-инвалида, наш герой получил теперь возможность с высоты постамента достать до люстры и распихать по карманам толстые свечные огарки.
Кристоф чиркнул спичкой, запалил фитиль самого большого, дюймов пяти в длину, огарка и в неверном его свете ступил на осклизлые выщербленные ступени, ведущие вниз, туда, где все тонуло во мраке. Но все же неверно было бы сказать «тонуло во мраке», ибо темнота была подобна какой-то вязкой маслянистой жидкости, типа той, что была разлита перед входом. Барону казалось, что темнота обтекает и даже облизывает его, что она холодными черными пальцами пытается пригасить тусклый огонек огарка, ледяной слюной каплет за шиворот.
«Стоп! — подумал внезапно Кристоф и замер. — А вдруг… а вдруг здесь… чудовище?!» Но, подумав так, он лишь рассмеялся. «Если посмотреть на меня со стороны, хорош же я окажусь!… Испугался неизвестно чего… Это же обычный старый, заброшенный погреб, и самое страшное, что я могу здесь обнаружить, — это… ну, скелет какой-нибудь… Противно, конечно, но ничего ведь страшного!…»
Ступени окончились. Тусклый огонек высветил длинный коридор, стены, пол и потолок которого были выложены крупными каменными плитами. «Все-таки, — подумал Кристоф, — неплохо было бы позвать егерей… Хотя, наверное, не надо, могут засмеять… Мол, барон боится спуститься даже в собственный погреб…»
Под ногами что-то прошуршало. Это была белая крыса: замерев около самой стены, она смотрела на Кристофа красными неприятными бусинами глаз. «Клархен испугалась бы до визгу! — несколько самодовольно отметил он и отпихнул крысу носком башмака. — К тому же крысы здесь совсем непуганые». Где-то за спиной на пол упала капля. На секунду Кристоф представил, что очутился в глубокой пещере со сталактитами, сталагмитами и безглазыми подземными жителями. «Надо бы распорядиться развешать здесь люстры, — подумал он. — А когда приедет Вероника, покажу ей это место. Она, наверное, ни разу не видела настоящего подземного хода».
Ход делал поворот направо. «Куда же он все-таки ведет?» — подумал барон. А в следующее мгновение он услышал… Звук.
Звук был похож на плюханье упавшей с потолка капли, но куда более сильный и резкий. Скорее это был удар.
Вернее, удары. Глухие и размеренные, словно замурованное в глубине каменной кладки чудовище (дракон?) искало выход на свободу.
Кристоф похолодел и, отшатнувшись, наступил на крысу. «Кой черт тебя принес!» — подумал он, теряя равновесие. Падая, он пребольно— ударился плечом о стену. Свеча упала в лужу на полу, зашипела и погасла. Жуть полнейшей темноты обволокла Кристофа. Он был недалек от того, чтобы закричать. Один, впотьмах, и в стену кто-то стучится…
Рука Кристофа дрожала. Он уронил еще одну свечу, прежде чем ход осветился вновь. И тут новый звук заставил барона задрожать.
Это был стон. Стон глухой, едва слышный, но одновременно и невероятно пронзительный, словно ржавыми вилами со всей силы терли лист железа. Полная тишина. Затем опять стон. Более громкий и уверенный, словно кто-то чувствовал приближение Кристофа и призывал его к себе.
Еще один поворот. И вот уже все подземелье заполнено стоном — протяжным, страшным, оглушающим.
Кристоф пожалел, что у него нет с собой оружия.
Что-то, какое-то существо стонало, каталось и колотило в стену где-то здесь, совсем рядом.
Кристоф едва удерживался от того, чтобы не закричать, не упасть на пол, закрыв уши руками, не броситься в бегство.
— Кто здесь? — спросил он. Голос его дрожал.
Стон оборвался. И тишина оказалась еще страшней.
— Кто здесь? — повторил Кристоф. — Отвечайте!… Ну же!…
— Помогите! — раздалось скрипучее, почти невнятное бормотание. — Помогите несчастному узнику…
Кристофу показалось, что у его невидимого собеседника во рту вместо языка— промасленная истлевшая тряпица, настолько тяжелы и неразборчивы были звуки этого голоса.
— Кто вы?
— Я всего лишь несчастный золотарь.
«Золотарь! Найди золотаря!» — вспомнилось Кристофу.
— Что вы тут делаете?
— Помо… — Голос захлебнулся, горло невидимого собеседника, казалось, отхаркивало какую-то пузырящуюся жидкость, затем голос захрипел вновь:— Помогите… Я не ел уже много дней. Я слизывал лишь влагу со стен, я так хотел есть… есть… Много дней я питаюсь только червями, горькими червями. — Вслед за этим раздался хриплый, напоминающий карканье, звук. — Помогите же, дайте что-нибудь поесть несчастному узнику!
Подняв свечу над головой, Кристоф увидел в противоположной стене подземелья нишу высотой в половину человеческого роста. В глубине ниши обозначались контуры двери, и не двери даже, а скорее какого-то лаза. «Неужели, — подумал Кристоф, — покойный Карл-Людвиг был деспотом? За что он заточил этого беднягу? А потом, умирая, велел мне его найти. Видать, совесть старичка заела».
— Помогите же! — скрежетало из лаза. — Я много десятков лет не видел солнечного света! Я умираю от голода!
— Как вы здесь оказались? За что?
— Я не помню! — Отвратительный каркающий голос, как нож, врезался в барабанные перепонки. — Я не помню! Меня столько лет окружает тьма, я забыл как выглядит свет солнца! Я не видел его столько лет!
Раздались хриплые рыдания.
Кристоф присел на корточки. Совсем рядом с дверью прямо в нише висело железное кольцо, к нему был прикреплен единственный ключ. На ощупь определив местонахождение огромного висячего замка, Кристоф проник в него ключом. Свеча, догорев, обожгла пальцы. Он поспешил зажечь новую, последнюю, свечу, понукаемый хриплым, лающим рыданием.
Ключ провернулся в замке. Кристоф выдернул его толстую проржавевшую дугу и рывком распахнул дверь. Его оглушила волна нестерпимейшего, копившегося десятилетиями, сладкого, насекомого зловония, смешанного с сыростью.
Кристоф отпрянул в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66