10. Тонкая, но прочная веревка, длиной 20 м.

5. Предварительная подготовка дрессировщиков
Для успешного ведения занятий в группе, инструктору
надо хотя бы в общих чертах объяснить дрессировщикам
специфику применяющейся методики. Здесь особенно важно
устранить часто встречающиеся стереотипы неправильной
оценки способностей собаки и тем более неправильные взгляды
на использование методов физического воздействия
(принуждение, наказание).
Дрессировка неотделима от воспитания собаки, а
последнее есть не что иное, как установление правильных
взаимоотношений между человеком и собакой. Единый процесс
дрессировки и воспитания имеет целью своей не только
заучивание собакой каких-то определенных действий в ответ
на сигналы дрессировщика, но и приводит ее "к сознанию
непоколебимой высоты и мощи ее господина, а этим путем - к
безусловному повиновению" (Г.Оберлендер). Безотказная
работа собаки возможна только лишь в случае, если
дрессировщик в ее глазах имеет высокий авторитет, не
подлежащий никакому сомнению.
В основе социальных отношений психически здоровых собак
лежат врожденные инстинкты стайного поведения. Эти законы
стаи собаки переносят и на отношения с людьми. Попросту
говоря, собака относится к человеку как к собаке. Вполне
естественно, что она, сознавая себя членом одной стаи с
хозяином, стремится воспрепятствовать господству его, как
вожака, над собой и, в свою очередь, пытается занять как
можно более высокое положение в иерархической структуре
этой стаи. Эти стремления тем энергичнее и упорнее, чем
более сильным характером обладает собака, а именно из
"сильных личностей" получаются наилучшие, выдающиеся
работники! Собака не столь претенциозная, с характером
послабее, вовсе не обязательно будет стремиться захватить
место лидера, но уж, безусловно, она не раз попытается
отстоять свою независимость, закрепить за собой право
равенства с дрессировщиком в выборе вариантов действия,
т.е. регулярно или время от времени не будет ему
подчиняться. Это неподчинение может выражаться в самых
разных поступках: от агрессивного сопротивления до
откровенных, а порой до очень хитрых симуляций. Упрямство
собаки каждый раз должно быть преодолено разумом, волей и
силой дрессировщика. Нельзя дать собаке почувствовать себя
победителем, поэтому нельзя обойтись без принуждения и
наказания. Более того, легко обучающаяся собака должна быть
рано или поздно спровоцирована на неповиновение, чего
обычно достигают путем резкого завышения требований, хотя
порой для этого приходится разучивать какой-нибудь
совершенно ненужным прием. Лишь если она на собственно
шкуре почувствовала "железную неумолимость" принуждения,
обязательную необходимость выполнения любого желания
дрессировщика, можно надеяться на совершенную безотказность
ее в работе.
Когда отношения в "стае" твердо установятся и характер у
собаки окончательно сформируется, она будет вполне довольна
своим подчиненным положением и уже не пойдет против воли
хозяина, сумевшего в ее глазах утвердить свое право быт
вожаком.
Напрасно многие считают, что собака, дрессированная при
помощи "жестких" методик, никогда не будет испытывать любви
к дрессировщику. У любви не существует причин, обязательно
обусловливающих ее появление. Это известно и признается
верным по отношению к людям. Но почему для любви собаки
обязательно должны существовать какие-то правила? Собаки на
самом деле не так уж часто любят своих хозяев. Любой
хороший и опытный инструктор-дрессировщик знает, что
подавляющее большинство собак, чьи хозяева полностью
уверены в их любви к себе, с легкостью перейдут в его
полное подчинение в течение считанных дней и нисколько не
будут горевать о прежних хозяевах. За любовь обыкновенно
принимают дружескую привязанность, ту же, что проявляют
друг к другу собаки, живущие одной стаей. Проявления эмоций
у собак, по форме отличные от таковых у людей, придают в
глазах несведущих владельцев некую ауру любви этой простой
привязанности.
Само наличие таких "стайных отношений" требует от
собаки, в соответствии с законами стаи, защищать ее
территорию и членов от посягательств "чужих". Собака с
сильным характером, независимо от того, какие
взаимоотношения установились у нее с хозяином, станет
защищать его хотя бы даже как члена одной с ней стаи.
Собака же с более слабым характером способна к
самоотверженной защите хозяина только в двух случаях: либо
если она признает его власть целиком и полностью, то есть,
хозяин стал для нее авторитетным "вожаком стаи", либо если
она его действительно любит и потому способна ради него
пожертвовать собой. Однако если опасность велика, а любви к
хозяину у этой собаки нет, да к тому же никаких надежд на
него собака возлагать не может, так как не признает за ним
авторитета вожака (ведь она на собственном опыте знает,
что хозяина можно легко обмануть, от него можно
безнаказанно удрать, наконец, его можно даже припугнуть или
победить), то она скорее предпочтет позаботиться о
сохранении своего здоровья и жизни, предоставив хозяину
самому выпутываться из опасной ситуации.
Возможно ли осуждать "за измену" такую собаку, подходя к
случившемуся с людскими мерками морали? Известно, что при
гибели вожака волчья стая часто распадается. И не потому,
что в ней нет сильных личностей, потенциально способных
возглавить стаю, а потому что нет настолько сильной
личности, которая способна была бы сейчас же доказать свое
право на власть всем остальным членам стаи. Нет
авторитетного, явного лидера - "кризис власти" - и
вчерашняя единая стая превращается попросту в группу
волков. При первой серьезной передряге каждый член бывшей
стаи, не чувствуя "цементирующей воли" вожака, начинает
действовать на свой страх и риск. Разумеется, скорее "на
страх", исходя из здорового чувства самосохранения.
"Изменившая" собака, в нашем случае, руководствовалась
именно этими же законами стаи, и либо она отъявленный трус
от рождения, но тогда об этом хозяин знал бы и раньше, либо
хозяин для нее, если и не пустое место, то уж не более чем
приятель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54