На столах лежали караваи черного хлеба, испеченного здесь же, на каменной печке сбоку от очага.
Всем заправляли хозяин, его жена и их весьма неряшливо выглядевший сын. Это была цыганская семья. Тибор догадался, кто именно решил осесть здесь. Он подумал о том, что они могли бы выбрать место и получше. Ему было неуютно и холодно в тени под сенью скалистых гор, присутствие которых ощущалось даже в помещении. Тут было слишком темно и мрачно, и его охватывали дурные предчувствия.
Валах запретил своим людям разговаривать с кем бы то ни было. Однако сам он, после того как, сложив в сторонке свое снаряжение, они наелись и напились, распил с хозяином кувшин бренди.
— Кто вы такие? — спросил его суровый, грубой внешности старик.
— Вы спрашиваете, кем я был и откуда пришел? — сказал в ответ Тибор. — Об этом рассказать гораздо легче, чем объяснить, кто я такой.
— Тогда расскажите, если у вас есть такое желание. Тибор улыбнулся и отхлебнул бренди.
— Мальчиком я жил в Карпатах. Мой отец был унгаром. Он пришел к границам южных степей, чтобы заняться там земледелием. С ним пришли его братья и другие родственники со своими семьями. Короче говоря, потом пришли печенеги, разорили все вокруг и уничтожили наше селение. С тех пор я много путешествовал, воевал с варварами за деньги и ту добычу, которая мне доставалась, когда я обшаривал мертвые тела. Выполнял любую работу там, где в ней была нужда. А теперь буду охотником. Я видел и горы, и степи, и леса. Работать на земле слишком тяжело, а убийство ожесточает человека. Но в больших и маленьких городах за мех можно получить хорошие деньги. Могу поклясться, что вы и сами немало постранствовали.
— Да побывал кое-где, — кивнул, пожав плечами, собеседник. Кожа его была смуглой, словно закопченной, сморщенной, как скорлупа грецкого ореха — непогоды оставили на ней свой след. Он был далеко не молод, худой, как голодный волк, но при этом волосы его отливали чернотой, глаза не потеряли своего блеска и все зубы оставались на месте. Однако же передвигался он очень медленно и осторожно, а руки его были сильно искривлены.
— Я и сейчас продолжал бы странствовать, если бы не заболели мои кости. У нас была двухколесная, обитая кожей тележка, которую мы разбирали и тащили на себе, если дорога была слишком уж неровной. На этой тележке мы перевозили свой дом и все добро: большую палатку, котлы и горшки для приготовления пищи, различные инструменты. Мы были — и сейчас остались — зганами, цыганами, а теперь вот стали зганами Ференги, после того как я построил здесь этот дом. — Задрав голову, он посмотрел широко раскрытыми глазами наверх, в сторону одной из стен дома, и во взгляде его ясно читались одновременно и уважение и страх. В той стене не было окон, но валах понял, что старик обратил свой взор к вершинам гор.
— Зганы Ференги? — переспросил Тибор. — Значит ли это, что вы служите боярину Ференци, который живет в своем замке?
Старый цыган оторвал взгляд от невидимых отсюда горных вершин, слегка откинулся назад и подозрительно посмотрел на гостя. Тибор быстро подлил ему бренди.
Однако хозяин продолжал хранить молчание, и валах, пожав плечами, сказал:
— Впрочем, неважно, просто я слышал о нем много хорошего, — солгал он. — Мой отец когда-то знал его...
— Да что вы? — глаза старика широко раскрылись. Тибор кивнул.
— Однажды в лютую зиму Ференци приютил его в своем замке. И отец просил меня, если я когда-нибудь окажусь в этих местах, подняться в замок, напомнить боярину о том времени и поблагодарить его от имени моего отца.
Старик долго не отрывал взгляда от Тибора.
— Так, значит, вы слышали много хорошего о нашем господине? От вашего отца? Так? И вы родились у подножия гор?..
— А что в этом странного? — приподняв черную бровь, спросил Тибор.
Старик оглядел его с ног до головы.
— Вы большой человек, — неохотно признал он, — и, я уверен, очень сильный. И выглядите к тому же очень свирепо. Валахи, чьи отцы были унгарами? Что ж, возможно, все так и есть, возможно, все так и есть...
— Возможно все так есть? Что вы хотите этим сказать?
— Говорят, — придвигаясь ближе, прошептал цыган, — что сыновья Ференци всегда приходят к нему, чтобы пожить под его крышей. В конце концов они приходят сюда и ищут его — ищут своего настоящего отца! Вы хотите подняться к нему?
В глазах Тибора промелькнула неуверенность. Он пожал плечами:
— Я пошел бы, если бы знал дорогу. Но скалы и горные тропы таят в себе столько опасностей.
— Я знаю дорогу.
— Вы были там? — Тибор изо всех сил старался скрыть возбуждение. Старик кивнул.
— Да, я могу проводить вас. Но лучше вам пойти одному. Ференци не любит, когда у него много посетителей. Тибор ненадолго задумался.
— Мне хотелось бы взять с собой двух моих спутников. На случай, если дорога будет слишком трудной.
— Ну, если эти ребята сумеют вам помочь, вы, конечно, можете взять их с собой! Только двоих?
— Да, чтобы помогать в особо сложных местах. Хозяин сморщил губы.
— Это будет вам кое-чего стоить. Вы понимаете, я потрачу время и...
— Я понял, это вполне естественно, — остановил его Тибор.
Цыган почесал за ухом.
— А что вам известно о старом Ференги? Что именно вы о нем слышали?
Тибор увидел возможность самому узнать что-нибудь. Выуживать сведения из людей такого сорта все равно что драть зубы у медведя!
— Я слышал, что у него там многочисленный отряд, охраняющий его, и что замок его совершенно неприступен. Поэтому он никому не служит и не подчиняется и не платит налогов, потому что их некому требовать с него.
— Ха-ха-ха... — громко расхохотался старый цыган, подливая себе еще бренди. — Отряд? Вассалы? Рабы? Да у него никого нет! Возможно, одна или две женщины, но ни одного мужчины. Дорогу к нему охраняют только волки. А что касается замка, он вплотную примыкает к скале и имеет только один вход и выход. Для всех. Если, конечно, кто-нибудь не высунется слишком далеко из окна...
— Но тут он вдруг остановился, и в глазах его вновь зажегся огонек недоверия.
— Это ваш отец сказал вам, что у Ференги много людей?
Естественно, отец Тибора ничего ему не говорил. Ничего не сказал по этому поводу и князь. То малое, что было ему известно, он услышал от одного из придворных князя. Это была не более чем суеверная чепуха. Человек этот был глуп, не слишком-то почитал своего князя, и сам, в свою очередь, не пользовался уважением. Тибора не интересовали истории о призраках. Он убил немало людей за свою жизнь, и ни один призрак ни разу не побеспокоил его.
Он решил воспользоваться случаем. Он и так уже узнал немало интересного.
— Мой отец говорил лишь, что подъем был очень крутым, трудным и что когда они наконец добрались до замка, то увидели, что внутри его и вокруг расположились лагерем множество людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Всем заправляли хозяин, его жена и их весьма неряшливо выглядевший сын. Это была цыганская семья. Тибор догадался, кто именно решил осесть здесь. Он подумал о том, что они могли бы выбрать место и получше. Ему было неуютно и холодно в тени под сенью скалистых гор, присутствие которых ощущалось даже в помещении. Тут было слишком темно и мрачно, и его охватывали дурные предчувствия.
Валах запретил своим людям разговаривать с кем бы то ни было. Однако сам он, после того как, сложив в сторонке свое снаряжение, они наелись и напились, распил с хозяином кувшин бренди.
— Кто вы такие? — спросил его суровый, грубой внешности старик.
— Вы спрашиваете, кем я был и откуда пришел? — сказал в ответ Тибор. — Об этом рассказать гораздо легче, чем объяснить, кто я такой.
— Тогда расскажите, если у вас есть такое желание. Тибор улыбнулся и отхлебнул бренди.
— Мальчиком я жил в Карпатах. Мой отец был унгаром. Он пришел к границам южных степей, чтобы заняться там земледелием. С ним пришли его братья и другие родственники со своими семьями. Короче говоря, потом пришли печенеги, разорили все вокруг и уничтожили наше селение. С тех пор я много путешествовал, воевал с варварами за деньги и ту добычу, которая мне доставалась, когда я обшаривал мертвые тела. Выполнял любую работу там, где в ней была нужда. А теперь буду охотником. Я видел и горы, и степи, и леса. Работать на земле слишком тяжело, а убийство ожесточает человека. Но в больших и маленьких городах за мех можно получить хорошие деньги. Могу поклясться, что вы и сами немало постранствовали.
— Да побывал кое-где, — кивнул, пожав плечами, собеседник. Кожа его была смуглой, словно закопченной, сморщенной, как скорлупа грецкого ореха — непогоды оставили на ней свой след. Он был далеко не молод, худой, как голодный волк, но при этом волосы его отливали чернотой, глаза не потеряли своего блеска и все зубы оставались на месте. Однако же передвигался он очень медленно и осторожно, а руки его были сильно искривлены.
— Я и сейчас продолжал бы странствовать, если бы не заболели мои кости. У нас была двухколесная, обитая кожей тележка, которую мы разбирали и тащили на себе, если дорога была слишком уж неровной. На этой тележке мы перевозили свой дом и все добро: большую палатку, котлы и горшки для приготовления пищи, различные инструменты. Мы были — и сейчас остались — зганами, цыганами, а теперь вот стали зганами Ференги, после того как я построил здесь этот дом. — Задрав голову, он посмотрел широко раскрытыми глазами наверх, в сторону одной из стен дома, и во взгляде его ясно читались одновременно и уважение и страх. В той стене не было окон, но валах понял, что старик обратил свой взор к вершинам гор.
— Зганы Ференги? — переспросил Тибор. — Значит ли это, что вы служите боярину Ференци, который живет в своем замке?
Старый цыган оторвал взгляд от невидимых отсюда горных вершин, слегка откинулся назад и подозрительно посмотрел на гостя. Тибор быстро подлил ему бренди.
Однако хозяин продолжал хранить молчание, и валах, пожав плечами, сказал:
— Впрочем, неважно, просто я слышал о нем много хорошего, — солгал он. — Мой отец когда-то знал его...
— Да что вы? — глаза старика широко раскрылись. Тибор кивнул.
— Однажды в лютую зиму Ференци приютил его в своем замке. И отец просил меня, если я когда-нибудь окажусь в этих местах, подняться в замок, напомнить боярину о том времени и поблагодарить его от имени моего отца.
Старик долго не отрывал взгляда от Тибора.
— Так, значит, вы слышали много хорошего о нашем господине? От вашего отца? Так? И вы родились у подножия гор?..
— А что в этом странного? — приподняв черную бровь, спросил Тибор.
Старик оглядел его с ног до головы.
— Вы большой человек, — неохотно признал он, — и, я уверен, очень сильный. И выглядите к тому же очень свирепо. Валахи, чьи отцы были унгарами? Что ж, возможно, все так и есть, возможно, все так и есть...
— Возможно все так есть? Что вы хотите этим сказать?
— Говорят, — придвигаясь ближе, прошептал цыган, — что сыновья Ференци всегда приходят к нему, чтобы пожить под его крышей. В конце концов они приходят сюда и ищут его — ищут своего настоящего отца! Вы хотите подняться к нему?
В глазах Тибора промелькнула неуверенность. Он пожал плечами:
— Я пошел бы, если бы знал дорогу. Но скалы и горные тропы таят в себе столько опасностей.
— Я знаю дорогу.
— Вы были там? — Тибор изо всех сил старался скрыть возбуждение. Старик кивнул.
— Да, я могу проводить вас. Но лучше вам пойти одному. Ференци не любит, когда у него много посетителей. Тибор ненадолго задумался.
— Мне хотелось бы взять с собой двух моих спутников. На случай, если дорога будет слишком трудной.
— Ну, если эти ребята сумеют вам помочь, вы, конечно, можете взять их с собой! Только двоих?
— Да, чтобы помогать в особо сложных местах. Хозяин сморщил губы.
— Это будет вам кое-чего стоить. Вы понимаете, я потрачу время и...
— Я понял, это вполне естественно, — остановил его Тибор.
Цыган почесал за ухом.
— А что вам известно о старом Ференги? Что именно вы о нем слышали?
Тибор увидел возможность самому узнать что-нибудь. Выуживать сведения из людей такого сорта все равно что драть зубы у медведя!
— Я слышал, что у него там многочисленный отряд, охраняющий его, и что замок его совершенно неприступен. Поэтому он никому не служит и не подчиняется и не платит налогов, потому что их некому требовать с него.
— Ха-ха-ха... — громко расхохотался старый цыган, подливая себе еще бренди. — Отряд? Вассалы? Рабы? Да у него никого нет! Возможно, одна или две женщины, но ни одного мужчины. Дорогу к нему охраняют только волки. А что касается замка, он вплотную примыкает к скале и имеет только один вход и выход. Для всех. Если, конечно, кто-нибудь не высунется слишком далеко из окна...
— Но тут он вдруг остановился, и в глазах его вновь зажегся огонек недоверия.
— Это ваш отец сказал вам, что у Ференги много людей?
Естественно, отец Тибора ничего ему не говорил. Ничего не сказал по этому поводу и князь. То малое, что было ему известно, он услышал от одного из придворных князя. Это была не более чем суеверная чепуха. Человек этот был глуп, не слишком-то почитал своего князя, и сам, в свою очередь, не пользовался уважением. Тибора не интересовали истории о призраках. Он убил немало людей за свою жизнь, и ни один призрак ни разу не побеспокоил его.
Он решил воспользоваться случаем. Он и так уже узнал немало интересного.
— Мой отец говорил лишь, что подъем был очень крутым, трудным и что когда они наконец добрались до замка, то увидели, что внутри его и вокруг расположились лагерем множество людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140