ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

В рабочем поселке вырос действительно настоящий дворец, красивый, просторный, с великолепным зрительным залом, сверкающим паркетом фойе, многочисленными комнатами для кружковых занятий.
Здолбуновский завод сейчас предприятие коммунистического труда. После войны его пришлось восстанавливать, расширять, переоборудовать, чтобы довести производительность до сегодняшней. По соседству выстроен уже и Ново-Здолбуновский цементный завод, оснащенный новейшей техникой. Ходишь-ходишь по этому громадному заводу и почти не видишь рабочих. Все подчинено здесь автоматике.
Новых предприятий в области создано и создается множество. За послевоенные годы Ровенщина стала индустриальной, растут ее успехи и в сельском хозяйстве.
Беседуя с председателем колхоза "Украина" Иваном Ивановичем Яковцем, говорю:
- Вот на круг взяли вы с гектара по сто двадцать пудов зерновых, по тридцать одному центнеру кукурузы, почти по двести шестьдесят центнеров бурака... Откуда такие урожаи? Землица у вас, знаю, не особенно-то важная, солнце не всегда балует...
В ответ Иван Иванович, показывая свою широкую сильную ладонь, восклицает:
- А это у нас на что!
- Согласен: настойчивость, труд могут сделать многое. Но суглинки остаются суглинками!..
- Э-э, нет! - качает головой Яковец и придвигает ко мне стопку книг. - А на что это?
На обложке верхней книги крупно оттиснуто: "Агрономия".
Среди ровенских избирателей немало бывших партизан нашего соединения. После первого же собрания ко мне подошел худощавый мужчина в форме связиста. Лицо очень знакомое, но вот синяя форма сбивает с толку. Подошедший, по-видимому, понимает мое состояние, улыбается и вместо фамилии произносит два слова:
- Первый батальон!
Этого достаточно... Семянников! Конечно же это Василий Георгиевич Семянников, командир взвода подрывников у Балицкого. Оказывается, теперь он работает в Ровно начальником областной конторы связи. Среди здолбуновских цементников встретился наш разведчик Николаев. Секретарем Сарненского райкома партии работает Тихон Кравчук, которого я помню совсем молоденьким партизаном. Чем дальше еду на запад, тем больше происходит таких встреч.
За Цуманью начинается Волынская область. В Цуманских лесах долго действовали наши батальоны. Тогда, почти двадцать лет назад, подводя итоги боевых операций, мы считали подорванные эшелоны, убитых оккупантов... Суровый военный счет велся всем нашим народом. Армейцы знали, сколько пройдено с боями километров, сколько освобождено от врага сел и городов. Труженики тыла вели счет отправленным на фронт танкам, пушкам, снарядам, самолетам. Теперь нас радуют иные цифры. Хороший мирный счет и у Волынской области!
За послевоенные годы здесь построено 111 новых промышленных предприятий. На полях Волыни работает 4000 тракторов и 1000 зернокомбайнов. В панские времена во всем Луцком воеводстве было 13 гимназий, а теперь на этой же территории свыше 300 полных средних школ. По сравнению с 1939 годом количество врачей увеличилось здесь в 18 раз. Медицинских учреждений на Волыни сейчас больше, чем во всей Турции с ее тридцатимиллионным населением*.
_______________
* Напомню, что эти цифры относятся к началу шестидесятых годов.
За последние двадцать лет они значительно выросли.
В области набирают силы совершенно новые для нее отрасли промышленности - угольная, машиностроительная, станкостроительная, льноперерабатывающая. Возникают новые поселки и города. Был я на встрече с избирателями в Ново-Волынске. Этому городу шахтеров всего несколько лет. Весь он чистенький, красивый, благоустроенный.
Побывал я и в Лупке, Владимире-Волынском, Ковеле. Всюду - стройки, всюду жизнь хорошеет, и везде люди довольны своей жизнью. Встречаться с ними было приятно, радостно. И все же в каком-то особо приподнятом настроении, в предчувствии еще более волнующих встреч, выехал я на север от Ковеля, в районы бывшего партизанского края.
Каких-нибудь двадцать минут езды, и вот оно - Несухоеже, раскинувшееся на берегу Турьи местечко! Отсюда в феврале 1944 года партизаны выбивали эсэсовцев, здесь показали свою доблесть наши батальоны, тут погибли майор Григоренко и веселый Сережа Каменский, был ранен Негнемат Маханов. Ничто не напоминает сегодня об упорных боях, которые вели мы в Несухоеже трое суток. Местечко давно отстроилось, залечило все раны да еще и заметно разрослось.
Еду дальше на север по занесенной снегом равнине. Следующая остановка в селе Верхи. Село это очень разбросано, вокруг центра кустятся отдельные хуторки. Долго не могу найти тот из них, где размещался при наступлении на Ковель наш командный пункт. В одном месте вышел из машины, хожу, присматриваюсь к хатам - и здесь вроде бы, и не здесь. И вдруг подбегают ко мне две женщины - пожилая и совсем молоденькая, и та, что уже в годах, говорит:
- Здравствуйте, Алексей Федорович! Не узнаете? Вы же стояли у меня со своими командирами... Вон в той хате! Рядом радиостанция ваша была... Я еще борщ вам готовила.
Сразу вспоминаю и хату, и хозяйку, и ее вкусный борщ. Женщина показывает на стоящую рядом молодицу:
- А это дочка моя! Ей тогда еще и двух лет не минуло. Вы на руки ее брали, все подкидывали... Помните?
Где уж тут удержать в памяти такие подробности! Но говорю, что помню, и молодица, которую сейчас уже никак к потолку не подкинешь, застенчиво улыбается. Разговорились. Мать потеряла на войне мужа, дочь - отца. Сейчас обе работают в колхозе, живут хорошо.
- Хоть бы только войны больше не было! - сказала старшая на прощание.
От многих и при самых различных обстоятельствах приходилось слышать эту фразу.
Вскоре я уже подъезжал к городу Камень-Каширскому. Знакомые улицы, площадь, знакомое здание с маленькой танцевальной площадкой, где сначала прохлаждались паны и паненки, а потом пьянствовал самозваный "представитель украинцев" Кузьменко-Ярослав, друг немецкого коменданта-эсэсовца Альвенслебена. Прогнали панов, разгромили оккупантов, бежал без штанов, растеряв свою канцелярию, и бандеровец. Теперь в здании с маленькой площадкой на крыше - районный Дом культуры, а в нем уже собрались мои избиратели.
Зал полон... Тут мастера высоких урожаев и знатные животноводы, искусные строители и опытные механизаторы, агрономы и зоотехники, учителя и врачи. Кем были они или их родители до Советской власти? Нищими, безграмотными, темными, забитыми людьми. Но как только пришла Советская власть, поняли каменькаширцы, что эта власть самая правильная, самая справедливая. Ее-то они и защищали, не жалея своей жизни.
Среди собравшихся, судя по орденским ленточкам, немало бывших солдат. Встречаюсь глазами и с бывшими партизанами, подпольщиками. Вот сидит Петр Кистенюк, там дальше - Адам Невара и Макар Макарчук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110